на одном очень крутом травянистом склоне, что если лечь поперёк и расслабиться, то потом можно катиться под уклон почти с любой скоростью и по любой поверхности! Главное — это расслабляться. Мы катались так просто ради удовольствия. Вот и сейчас я катился под уклон, громыхая бронёй, и расслаблялся всеми возможными способами. В броне это было не так просто…
Бер развернулся в мою сторону, чтобы понюхать, что это такое решилось его атаковать, но один из ближайших стражников рубанул его по шее и тем отвлёк внимание. Бер развернулся на месте молниеносно. Ну и быстрый же зверь! При таких размерах в это вообще не верилось.
Я наконец-то перестал катиться под уклон, подхватился и побежал на бера. Охотники кружили вокруг бера, но приближаться опасались. Бер крутился на месте, кидаясь на того, кто был ближе остальных, и тут же разворачивался к следующему. Таким образом ему удавалось держать на приличном отдалении всех. Двое стражников рубили голову первой твари. Сигурн бежал к беру.
Я пробежал выше по склону, чуть не попав под ноги лошади, и опять помчался на бера. Бер после первой атаки решил, что если я так нагло нападаю, то я тут самое опасное существо, и отскочил в сторону. Играючи отскочил, и так, что чуть на задавил одного из стражников. Довольно далеко отскочил, зараза. Сигурн тоже не смог уменьшить расстояние до цели. Бер отступал. Стало ясно, что пешком мы можем бегать за ним до морковкиного заговения.
Я засвистел, подзывая свою лошадку. Умница Звёздочка решила, что на сегодня её лимит храбрости исчерпан и что сражаться с берами ростом с неё саму она не договаривалась. Пришлось жестами посылать двух стражников за лошадями — за моей Звёздочкой и за конём Сигурна, который оказался не менее умным.
Бер в это время отошёл и встал, принюхиваясь к странным существам, которых он привык рассматривать в качестве пищи. Какие-то чудовищные мысли крутились в его чудовищной башке. Сигурн наконец-то дохромал до меня. Я стоял, тяжело дыша. Бегать в полной броне вверх по склону — ещё то развлечение.
— А что будет, если он убежит? — спросил Сигурн.
— Украдём у кочевников барашка, снимем шкуру, а мясо порубим и отдадим, скажем, что это от бера осталось, — попытался пошутить я.
Но бер не собирался спасаться бегством. Только что он стоял совершенно неподвижно, а в следующую секунду он уже мчался на нашу группу и покрыл половину расстояния. Мы с Сигурном дружно побежали ему навстречу.
Этот бер не собирался вставать на дыбы, как его нормальные лесные прототипы. Он просто нёсся вперёд, намереваясь своей тушей снести нашу группу из двух мальчишек и нескольких конников. И ему это почти удалось.
Я успел прыгнуть, надеясь перелететь у него над головой. Настолько высоко мне подпрыгнуть не удалось, и туша ударила меня снизу. Но вторая часть плана удалась — я уцепился рукой за верхнюю часть раскрытой пасти твари, прижав заодно и нос. Резкий рывок, и бер помчал меня на себе. Я схватился свободной рукой за шерсть, чтобы не упасть.
Этот чудовищный охотник на беров оказался такой же глупой скотиной, как волки и нормальные беры. Вместо того, чтобы пытаться откусить мне руку, он принялся вертеть головой, чтобы скинуть руку с зубов. Я, наоборот, ещё сильнее вцепился в пасть и в нос. Судя по всему, беру стало больно из-за прижатого носа, и он решил, что будет хорошей идеей раздавить меня свои весом, перекатившись на спину.
Это была для него плохая идея. Да, меня-то он прижал так, что не вздохнуть, но тут подскакали стражники и принялись рубить ему голову. В агонии чудовище так махало лапами, что стало даже опаснее, чем в разумном состоянии. Я порадовался, что лежу под тушей и что мне не надо пытаться приближаться к этому комку лап и когтей снаружи. А потом небо упало, и прямо на мою голову.
Когда я смог открыть глаза, уже пылал костёр, на котором горели туши обоих чудовищ. Нашим стражникам помогали невесть откуда взявшиеся мужики из числа кочевников. Они тут под землёй прятались или я так долго валялся?
Подошёл Сигурн:
— Ты извини, я бера приложил, а передалось и тебе. Судя по всему, моя сила на всё мясо распространяется, которое в контакте. Я этого не знал.
— Так и помереть недолго, — прошептал я. На большее сил не хватило.
Костёр горел долго. Я отлёживался столько же. Только через два часа мы решили, что все ткани тел сгорели, и загасили пламя. С собой мы взяли только черепа чудовищ, остальное кое-как забросали землёй. Для очистки совести объехали стойбище по кругу и завалились спать.
Проснулись, когда кочевники уже ушли. Неспешно позавтракали. По ходу дела выяснилось, что у меня жутко распухло и болело запястье. То ли бер вчера сломал, то ли сильно ударился, когда прыгал со Звёздочки на полном ходу. Я не мог даже надеть броню! На первый случай мне туго забинтовали руку и погрузили на лошадь, как мешок. Самому запрыгивать в седло не дали. Кочевников мы догнали через три часа. Они уже встали на постоянную стоянку. Место и правда было лучше некуда — с одной стороны река, с другой стороны глубокий овраг с ручьём. А ещё это место находилось точно напротив песчаного пляжа, на котором мы с друзьями купались летом, если нам давали повозку и сопровождающего. Это было совсем недалеко от нашего селения…
Стали думать, кто останется составлять планы лесопосадок, а кто пойдёт с вестями к отцу. По очевидным причинам меня как раненного решили сплавить в замок. Я сопротивлялся, но не очень сильно.
По договорённости с отцом, мы должны были запалить дымный костёр напротив этого пляжа, после чего нас должны были перевезти на лодках. Тут должны были сидеть наблюдатели на такой случай. Но это предполагалось только через неделю. Костёр мы, конечно, запалили, но надежд на него было мало.
Кочевники с интересом смотрели на огромные черепа чудовищ, которые мы привязали на одну из повозок, и цокали языками. Мы проехали к вождю. Вождь затребовал подробного описания ночного приключения. Мы рассказали, вождь переводил окружающим и притворно ужасался. Все остальное демонстрировали чувства вслед за вождём. Меня больше интересовало, что это такое упало с неба. Вождь сказал, что никто из них не видел ничего подобного. Старики говорили, что с неба иногда падают камни, но чтобы такие большие и с таким светом… Такого никто не помнил.
Стали решать, как переправляться через реку. Летом я
