случаю на заседание пришли целых три гособвинителя.
Процесс не обещал никаких сенсационных откровений: Ольга Васильевна никогда не встречалась ни с кем из подсудимых (шестерых молодых людей из города Дятьково Брянской области), уже не раз была допрошена в ходе следствия и дала ряд интервью, в котором утверждала, что убийство сестры — чисто политическое.
На суде Ольга Старовойтова подтвердила, что разделяла взгляды своей сестры и во многом была ей помощницей — в частности, следила за порядком в ее питерской квартире на канале Грибоедова, оплачивала счета и покупала продукты, поскольку Галина Васильевна не отличалась практичностью и никогда не увлекалась домашним хозяйством. В ноябре 98-го Ольга Васильевна ждала свою сестру на выходные, но о конкретной дате ее прилета не знала. Поэтому, когда 20 ноября, около 23 часов, ей позвонил сосед Галины по подъезду Валерий Андреев (бывший начальник бюро судмедэкспертизы) и сообщил, что в сестру стреляли, Ольга Васильевна сперва не поняла, где это произошло — в Петербурге или в Москве.
Выскочив из подъезда, Ольга Старовойтова поймала машину и через пять минут уже была у дома сестры, возле которого стояли две «скорых помощи». Услышав о том, что Галина убита, влетела в подъезд, так что ее даже не смог остановить человек в форме с автоматом («Наверное, я смела его биополем», — предположила Ольга Васильевна).
— Я увидела лицо сестры — лицо мертвого человека. Выше ее головы лежал автомат, рядом сумка. Спустилась и простояла на лестнице несколько часов. Возможно, рядом со мной были «служивые люди», я их так называю, милиция или военные. Приехал Черкесов, он тогда у нас возглавлял ФСБ, Власов, начальник ГУВД, чины из прокуратуры. Кто-то говорил: скорее, а то начальство все затопчет. Слышала как сквозь сон: Ельцин звонит, Степашин приедет…
Друзья и противники
В ответ на вопрос гособвинителя: «Каким человеком была ваша сестра?» — Ольга Старовойтова выступила с небольшой, но яркой лекцией о жизненном пути Галины Васильевны, вспомнив ее школьные годы, университет, учебу в аспирантуре Института этнографии, научные экспедиции на Кавказ и дружбу с научной и творческой элитой, от Иосифа Бродского и Сергея Довлатова до ученого-арабиста Левона Тер-Петросяна (ставшего впоследствии президентом Армении). Конечно, немало было сказано и о политической деятельности Галины Старовойтовой — о многотысячных митингах в Ереване, скандировавших «Га-ли-на!», об ее участии в «Московской трибуне», о Первом съезде народных депутатов СССР 1989 года, когда основными союзниками Галины Васильевны стали Анатолий Собчак, Юрий Афанасьев, Андрей Сахаров.
— Благодаря ей многие люди стали разбираться в том, какие изменения происходят в стране. Моя парикмахерша мне как-то сказала: только из выступления вашей сестры я поняла, что у нас творится.
Вспомнила Ольга Васильевна и слова академика Лихачева о Галине Старовойтовой: «Ее нельзя ни уговорить, ни купить, ее можно только убить». Рассказ потерпевшей о сестре был столь красочным, что адвокаты обвиняемых даже заинтересовались, где находится Фонд Галины Старовойтовой и как его посетить. А один из гособвинителей попросил приобщить к делу цветной фотоальбом, посвященный памяти погибшей.
Естественно, и обвинение, и защиту интересовал вопрос о политических противниках Галины Старовойтовой. Здесь ничего нового Ольга Старовойтова суду не сообщила, назвав лишь Альберта Макашова, а также некоторых представителей КПРФ и ЛДПР. Правда, по словам Ольги Васильевны, с Жириновским ее сестра работала конструктивно, скандалы с ней он устраивал лишь на публике и делал это намеренно. Галина Старовойтова была членом думского комитета по общественным и религиозным объединениям и, в отличие от ряда депутатов, стремилась, чтобы закон был ориентирован не только на православие, но и на другие конфессии. Целью ее поправок, по словам Ольги Васильевны, была истинная свобода совести.
В ответ на вопрос гособвинителя об отношении Галины Старовойтовой к казачеству (главный обвиняемый в ее убийстве Юрий Колчин — не только знакомый экс-депутата от ЛДПР Михаила Глущенко, но и видный деятель казачьего движения) Ольга Васильевна ответила:
— Казачество — широкое понятие. На мой взгляд, часто казачество питается ксенофобией, я к этому настороженно отношусь и думаю, что Галя относилась так же. Хотя наша мать родом из яицких казаков. Но везде есть разные люди. Галина Васильевна по сознанию была европейский человек.
Угрозы в адрес Галины Старовойтовой, по словам Ольги Васильевны, звучали с самого начала ее политической деятельности — и по телефону, и в письмах. Одно время председатель КГБ Вадим Бакатин даже выделил ей охрану, но вскоре от охраны пришлось отказаться — в московской «хрущевке» Галины Старовойтовой было и без того тесно. Незадолго до убийства Ольга Васильевна слышала о том, что ее сестре грозит опасность, от Людмилы Нарусовой и журналиста Евгении Альбац.
Как заметила Ольга Старовойтова, только лишь сейчас она стала подозревать, кто виновен в убийстве сестры и к кому обратить свою ненависть, но пояснять суду ничего не стала.
— Я всегда была классическая младшая сестра. И вдруг стала старшей. Моя жизнь была искорежена этим событием. Началось постоянное общение с ФСБ, жить стало тяжело. Это был страшный удар по моей родине, по моей семье и по мне лично.
Денежный вопрос
Дальше началась неприятная для Ольги Васильевны часть заседания, поскольку обойти вниманием так называемую денежную тему адвокаты не могли. Была ли у Галины Старовойтовой в момент убийства при себе крупная сумма денег, предназначенная для раскрутки питерского предвыборного блока «Северная столица»? Этот вопрос и сегодня для многих остается открыт. В материалах дела никаких упоминаний о деньгах нет, но есть свидетельства тогдашних соседей Старовойтовой по подъезду, супругов-медиков Асматулаевых, о том, что выстрелам на лестнице предшествовали громкие голоса: несколько человек ругались между собой в течение нескольких минут, при этом мужской голос четко произнес слово: «Открой!» Все это как-то не смахивает на картину политического убийства. Правда, Асматулаевы в суде не допрашивались и вряд ли будут допрошены: по некоторым данным, они уже давно покинули Петербург.
Ольга Васильевна не преминула напомнить суду, что она выиграла иск у «Комсомольской правды», написавшей, что Галина Старовойтова была учредителем более 30 коммерческих фирм. (Суд также постановил опровергнуть утверждение газеты о том, что «Старовойтова не была стерильным политиком», однако в моральной компенсации Ольге Васильевне было отказано.)
— Денежный вопрос в связи с убийством Галины Васильевны звучал, чтобы опорочить ее имя и снизить пафос политического убийства, — заявила Ольга Старовойтова. — Моя сестра была политик, а не курьер.
Однако от неудобных вопросов адвокаты воздерживаться не стали.
— Обращались ли вы на месте убийства с какой-нибудь просьбой к «служивым людям»?
— Нет.
— Вы не просили ничего забрать с места происшествия?
— Ах, вот
