— Но… — Она замолчала, ее взгляд автоматически перешел на гигантскую кровать.
Ник увидел, как предательский румянец появился у нее на щеках.
— Ты же не ожидала, что будешь спать одна? — сердито спросил он.
Ее ресницы задрожали.
— Я думала… Франческа…
— Мы дали ей понять, что мы любовники, Кэт. Франческе и в голову не пришло бы поместить нас в разные каюты. Иначе мы решили бы, что она пытается разлучить нас.
Кэт сжала губы.
— Я не буду спать с тобой.
— Ты можешь спать на диване, если хочешь, но мы будем жить здесь вдвоем.
Вздернув подбородок, она посмотрела прямо на него и повторила:
— Я не буду спать с тобой!
— Ты хочешь сказать, что не будешь заниматься со мной любовью?
Ее глаза вспыхнули.
— Хорошо, — отрезала она. — Я не буду заниматься с тобой любовью!
— Почему? Сегодня утром ты не возражала, — ответил Ник жестко. Он хотел причинить ей боль, хотя знал, что она права. Презирая самого себя за несдержанность и не в силах видеть ее смущение и страх, он добавил: — Если ты попросишь отдельную каюту, все наши усилия окажутся напрасными. План провалится.
Она выдавила:
— Разумеется, я не буду просить отдельную каюту.
— Я буду спать на диване, — согласно кивнул он головой.
Он снова обрел контроль над собой и превратился в джентльмена. А потом стал похож на школьника на первом свидании, когда сказал:
— Ты выглядишь очень мило! Мне нравится этот цвет. Тебе очень идет.
Но жестокие слова все равно стояли между ними. Кэт пыталась подобрать вежливый ответ. И в конце концов просто пробормотала:
— Спасибо.
— Я пойду приму душ и переоденусь, — коротко бросил Ник, словно сожалея о том, что сделал ей комплимент.
Она рухнула в кресло и закрыла глаза. Яхта слегка покачивалась на волнах. Попытавшись расслабиться, Кэт откинулась на спинку кресла и прислушалась к шуму льющейся воды в душе и жужжанию электрической бритвы.
Этим утром его щетина колола ее нежную кожу, она все еще чувствовала легкое раздражение. Но ее прикосновение доставляло Кэт такое удовольствие!
Ник внезапно появился в комнате, прервав ее размышления. На нем не было ничего, кроме полотенца, обернутого вокруг бедер. Кэт схватила журнал и притворилась, что читает, заставив себя оторвать взгляд от его полуобнаженного тела.
Представь, что он одет, велела она себе. Но ей не удалось скрыть румянец, заливший щеки. Она уставилась на страницу, но строчки расплывались перед глазами.
Через минуту он сказал:
— Все, можешь поднять глаза.
Чисто выбритый, с зачесанными назад влажными темными волосами, он был неотразим. Его загорелые грудь и руки были прикрыты рубашкой, а длинные ноги — брюками, которые сидели на нем так хорошо, словно их сшили специально для него.
Кэт облегченно улыбнулась.
— Все еще злишься? — спросил он угрожающе, сделал два стремительных шага и поднял ее на руки. Их глаза оказались на одном уровне. Она собрала все свое мужество, чтобы смело встретить его взгляд.
— Нет, — выдавила она сквозь стиснутые зубы. Он прижал палец к ее губам. Это легкое прикосновение вызвало волну наслаждения, которая пробежала по ее телу, заставив кровь пульсировать от желания. Его близость не позволяла ей рассуждать разумно. Сердце билось так сильно, что Кэт слышала его звук.
Ник спросил тихо:
— Скажи мне, почему ты занималась любовью со мной этим утром так, словно ждала этого долгие годы, как я ждал тебя?
— Я ничего не скажу, — выдохнула она, теряя рассудок в его объятиях.
Палец переместился к уголку рта, обвел контуры губ. Так нежно. Чувствует ли он ее прерывистое дыхание на своей коже? Слышит ли, как бьется ее сердце? Он прекрасно знал, что его близость делает с ней.
Он убрал палец и отпустил ее. Его губы скривились в жесткой улыбке. Если он захочет заняться с ней любовью сегодня ночью, сможет ли она устоять?
Или, что еще хуже, захочет ли?
— Надень это, — сказал он, доставая из шкафа футляр для драгоценностей и протягивая ей. Когда она не сделала попытки взять его, он усмехнулся: — Не бойся, он не взорвется. Представь, что это часть твоего театрального костюма.
Это был жемчуг. Нитка сверкающих сине-черных жемчужин.
— Опять от Морны? — спросила она.
— Да. Не глупи, Кэт, — добавил он, когда она отрицательно покачала головой, и сам надел ожерелье ей на шею. Его сильные руки повернули ее так, чтобы она увидела свое отражение в огромном, во всю стену зеркале. — Оно очень тебе идет, — прошептал Ник.
Кэт перестала дышать. Она не видела жемчужин; все, что она видела, — это мужчину и женщину, вместе. Ее — маленькую и стройную, и его — высокого и сильного. Ее волосы были похожи на пламя на фоне его рубашки. Женственные изгибы ее тела контрастировали с его широкими плечами и крепкими мускулами.
— Да, — ответил он на ее безмолвный вопрос. Его руки обхватили ее груди. Ее чувствительные соски мгновенно затвердели. Ник торжествующе смотрел на их отражение в зеркале. — Ты не можешь отрицать это, — хрипло произнес он. — Мысли о тебе преследовали меня с того самого момента, как я увидел тебя. — Его глаза вспыхнули торжеством. — Я думал, что если займусь с тобой любовью, то смогу избавиться от этого наваждения, потому что реальность не смогла бы быть лучше, чем мои эротические фантазии о тебе.
Загипнотизированная его прикосновениями и словами, Кэт прошептала, как сквозь сон:
— Тебе это удалось?
— Нет, я ошибся. Ты намного прекраснее, чем в самых смелых моих фантазиях. — Его руки скользнули к ее талии, поглаживая кожу под тонкой тканью платья. — Наваждение осталось. Ты сводишь меня с ума.
Его пальцы посылали импульсы наслаждения во все клеточки ее тела.
— Проклятье! Ник, — вырвалось у нее.
Он рассмеялся, руки обхватили ее ягодицы. Он повернул ее лицом к себе и прижал к своему возбужденному телу. Это было похоже на ураган, на огненный вихрь, она почувствовала, как страсть охватывает ее. Кэт видела, что он хочет поцеловать ее. Она инстинктивно приподнялась на цыпочки, чтобы прижаться к его губам, но в этот момент услышала голоса за дверью.
— Нам нужно идти, — выдохнула она.
— Да, — ответил он и отпустил ее. На подгибающихся ногах Кэт направилась к двери.
— Подожди, — остановил он ее. — Надень кольцо. Я хочу, чтобы все знали — сегодня ты принадлежишь мне.
ГЛАВА ДЕВЯТАЯ
Весь вечер она пила только минеральную воду и мало ела, хотя еда была изысканной. Она разговаривала с гостями Баррингтонов, смеялась, но в голове ее все время звучали последние слова Ника. Ночь стремительно приближалась. Он знал, что ему достаточно только прикоснуться к ней, чтобы сделать своей.
