Слэйд пожал плечами.
— Все равно это перспективное вложение. Но когда я приехал туда, то понял, что Барри не может спокойно смотреть на тебя.
— Нет! — воскликнула Элли.
— Поверь мне! Я точно знаю, — сухо произнес Слэйд. — Конечно, тогда я не мог признаться себе в том, что ревную, поэтому и предложил тебе остаться на Валану и спасти рабочие места своих друзей.
— Мне следовало бы ненавидеть тебя, — тихо сказала Элли.
— Но ты не можешь, не так ли? — улыбнулся Слэйд.
Элли закусила губу, резко повернулась и вошла в дом.
— Ты здорово перенервничала. Уверена, что хочешь провести эту ночь в одиночестве? — Слэйд взял девушку за руку и притянул ее к себе.
— Нет, — вздохнув, ответила та.
Слэйд обнял Элли. Она подняла голову, подставляя лицо его поцелуям.
ГЛАВА ОДИННАДЦАТАЯ
Элли проснулась с ощущением безмятежного, всепоглощающего счастья. Прошедшая ночь была наполнена наслаждением, за которым последовало сонное блаженство.
На ходу завязывая галстук, Слэйд заглянул в спальню, чтобы попрощаться. Элли томно улыбнулась ему.
— Бедняга, — мечтательно произнесла она. — Тебе нужно работать… И с кем? С этими старыми, скучными политиками.
Слэйд подошел ближе и наклонился, чтобы поцеловать ее на прощание. С ленивой грацией Элли обхватила его шею и с энтузиазмом ответила на поцелуй.
— Перестань, плутовка, — Слэйд накрыл ее ладошки простыней. — Это очень важная встреча, а политики не любят, когда к ним опаздывают.
— Готова поспорить, что не все они скучные и старые мужчины… — Элли села посреди разбросанных подушек, глядя, как Слэйд надевает элегантный пиджак.
Сейчас, в деловом костюме от известного дизайнера, он казался выходцем из совсем другого мира — оттуда, куда ей самой входа нет. Они провели три дня в полной изоляции, занимаясь любовью, лишь изредка прерываясь на то, чтобы поесть.
В объятиях Слэйда Элли узнала много нового — как о себе, так и о нем самом. В постели они были равны.
А вне ее?
— Тебе нужно выспаться, — сказал Слэйд, изучая лицо Элли. — У тебя круги под глазами.
— Это не усталость.
Слэйд улыбнулся.
— Сегодня я вернусь только к вечеру.
Он ушел, а Элли осталась лежать на огромной кровати. По щекам ее лились слезы счастья. Смахивая их, девушка думала о том, что любовь лишает человека независимости и здравого смысла.
…Звук заработавшего двигателя заставил Элли вскочить с постели. Быстро натянув на себя футболку и шорты, она выбежала на балкон. Вертолет уже взлетал, но девушка успела помахать Слэйду рукой. В эту минуту она вдруг почувствовала себя ужасно одинокой — ей отчего-то показалось, что она видит Слэйда в последний раз.
— Не раскисай! — сказала себе Элли.
Она быстро спустилась вниз, приготовила завтрак, и, прихватив газету, уселась в кресло на веранде. Отхлебывая бодрящий кофе, девушка просмотрела объявления о приеме на работу, но ни одно из них не привлекло ее внимания. Элли отбросила газету и задумалась.
Слэйд ни разу не говорил о любви. Кажется, он абсолютно доволен тем, что занимается с ней сексом без всяких обещаний и обязательств.
Но подобная чувственная идиллия не может продолжаться долго! Элли сомневалась в том, что она сможет на равных войти в жизнь этого невероятно богатого мужчины. А перспектива проводить дни напролет, ожидая его дома только для того, чтобы заняться любовью, ее не привлекала.
У Элли имелись все основания предполагать, что интерес Слэйда к ней ограничен пределами постели. Вот почему они ни разу не были ни в местном кафе, ни в каком-либо другом публичном месте. Вот почему он не познакомил ее ни с кем из своих друзей…
Возможно, он стыдится меня?
От этой мысли Элли стало не по себе. Она тряхнула головой и решительно встала с кресла.
Остаток утра девушка провела, отчищая ванну, наводя порядок в спальне и на кухне. Покончив с уборкой, она срезала несколько роз в саду и поставила их в вазу в спальне рядом с постелью. Затем, немного перекусив, она пошла на пляж.
…Усевшись на старую шину, Элли мерно раскачивалась, глядя на волны и ожидая Слэйда. Она не знала, сколько времени прошло, когда наконец раздался шум мотора. Элли обернулась.
Интересно, кто это в синей машине? Слэйд должен вернуться домой на вертолете…
Мэриан!
Элли соскочила с качелей и радостно бросилась к дому. Дверца машины открылась, но из нее вышла не Мэриан.
Молодая женщина с блуждающей улыбкой на губах в упор смотрела на Элли.
— Здравствуйте, — поприветствовала ее Элли, презирая себя за дрожь в голосе.
— Здравствуй. Хорошо выглядишь, — Кэролайн окинула девушку изучающим взглядом. — Не найдется ли у тебя глотка воды?
Кэролайн, не спеша, пила воду из стакана. Многозначительная улыбка не сходила с ее лица. Неожиданно она поставила стакан на стол и решительно заявила:
— Я знаю, Элли, ты будешь ненавидеть меня, но, по-моему, ты должна кое-что узнать. Слэйд рассказал тебе что-нибудь о банковском счете, который оставил Мэриан ее отец?
— Нет.
— Я так и думала. Твой английский дедушка завещал все имущество двум своим дочерям в равных долях. Это приличная сумма, хоть и не бог весть какое состояние… — молодая женщина широко улыбнулась. — На два дома не хватит.
— Откуда ты знаешь? — спросила Элли.
Кэролайн удивленно пожала плечами.
— Мэриан рассказала мне! Выйдя замуж за отца Слэйда, она вложила все свои деньги в бизнес мужа.
— Какое это имеет значение? — разволновалась Элли.
— Брин Хокинз был гениальным предпринимателем… Впрочем, Слэйду удалось превзойти в этом отца. «Хокинз туризм» — огромный процветающий концерн.
— Но зачем ты все это мне говоришь?
Кэролайн наклонилась ближе. Тон ее голоса стал особенно доверительным.
— Когда Мэриан получила твое письмо, она поступила так, как поступала всегда: обратилась к Слэйду. Он организовал расследование, в результате которого выяснилось, что ты — дочь Элисон.
— Кэролайн, я знаю все это. Зачем…
— Ты имеешь право претендовать на долю матери! — Молодая женщина, довольно улыбаясь, откинулась на спинку стула. — Ты сможешь доказать это в любом суде. Если информация, которую собрал Слэйд, убедила его, она убедит и судей. Так что ты становишься владелицей части бизнеса Слэйда.
— Какая чепуха!
— И тем не менее это так, — спокойно произнесла Кэролайн. — Если ты захочешь, то сможешь причинить Слэйду немало вреда. Он понимает это и потому решил любой ценой нейтрализовать угрозу.
