– Да что случилось?! – еще сильнее разнервничалась от таких увещеваний Леола.
– Когда его сопровождали с охраной из здания суда, из толпы зевак вырвался какой-то истерик и напал на Нико с ножом…
– Что?! – воскликнула, всплеснув руками, Леола, и всего ее хваленого спокойствия как не бывало.
– Рентген показал, что жизненно важные органы не задеты. Серьезных повреждений нет. Но нужно отлежаться. Сегодня его уже выпишут из больницы или, в крайнем случае, завтра… Говорит, что Роман накинулся на нападавшего, как разъяренный лев, готов был разорвать того в клочья.
– Если такие новости будут приходить каждый день, не знаю, как я справлюсь, – обессиленно опустилась в кресло белокурая сестра.
– Все в порядке не только по части состояния здоровья твоего любимого, – поспешила утешить ее Гизелла. – Суд полностью оправдал Нико, квалифицировав его действия как самозащиту. Так что можешь вздохнуть с облегчением. А разбирательства по делу Павели будут вскоре возобновлены, и Нико выступит в качестве свидетеля обвинения. В связи с этим прокуратура взяла на себя защиту его безопасности. Нико сказал, что при желании мы вполне можем вернуться на остров! – торжественно заключила Гизелла.
– Он еще что-нибудь сказал? – спросила Леола.
– Нет. Это все, – ответила Гизелла.
– Ты поезжай, – бросила блондинка.
– А что же ты, Лолли? – удивилась сестра.
– Моя жизнь здесь. Возьмусь наконец за поиски работы и нового жилья. Мой отпуск слишком затянулся… Если ничего не получится с работой в Лондоне, вернусь в Окленд. Надеюсь, там меня еще не забыли… – меланхолично предположила она.
– О чем ты говоришь, дорогая?! – изумилась брюнетка.
– Меня с Нико связывали только эта безумная история, предчувствие опасности, сомнения и тревоги. Но все, к счастью, позади. Нико на свободе, виновный посажен. Нужно подумать о новом жизненном этапе.
– Я отказываюсь тебя понимать, сестренка. Ты любишь или не любишь Нико?
– Я восхищаюсь им. Он прирожденный борец. Его дело – служить своей стране. Он самозабвенно опекал меня, когда мне грозила опасность. Уверена, он обязательно найдет себе ту, которой понравится постоянно быть у него под крылышком. Но это не мое место, Элла.
– Значит…
– Я остаюсь. Планирую связаться с Магдой Райт. Надеюсь, она поспособствует мне с работой, – деловито произнесла Леола.
– А что я скажу Нико? – озадаченно спросила сестра.
– Ничего не говори. Просто передай мои искренние поздравления и пожелания счастья.
– Но он ждет тебя, дорогая!
– По-прежнему все равно уже не будет. Нико понимает это не хуже меня.
– Я отправляюсь туда немедленно. Первым же рейсом, – засуетилась Гизелла. – К счастью, мне даже паковать вещи не нужно, я их предусмотрительно все это время держала наготове. Я позвоню тебе, когда доберусь.
Леола Фостер вошла в здание госпиталя. Все в холле смотрели на нее. С некоторых пор девушки принцев стали местными знаменитостями.
Леола почувствовала себя несколько неуютно от такого преувеличенного внимания к своей персоне. Она невольно поежилась и зашагала по коридору к лифту.
У больничной палаты Нико стояла пара бдительных стражей, охранявших ценного свидетеля обвинения. Леола, после некоторой задержки из-за формальной процедуры досмотра, успешно преодолела этот кордон.
Она приехала. Она не могла поступить иначе, когда узнала, что врачи отказались выписать Нико, как обещали.
– Когда Гизелла сказала, что ты все еще в больнице, я вылетела так скоро, как только смогла, – минуя всяческие приветствия, объявила белокурая красавица.
– Отлично выглядишь, – похвалил Нико свою очаровательную посетительницу.
– Как твое состояние? – обеспокоенно спросила она, присев на край больничной койки.
– Намного лучше. Но когда доктора узнали, что дома за мной некому будет ухаживать, то отказались оформлять выписку. Не могу же я постоянно обременять собой Романа и твою сестру.
– Понятно, – блекло отозвалась Леола Фостер.
– Я надеялся, что ты приедешь и заберешь меня из стен этого унылого заведения, – проговорил он.
– Хорошо, – кротко ответила женщина.
– Надеюсь, я не нарушил никаких твоих личных планов? – хитро осведомился он.
– Опыт общения с тобой показал мне тщетность всяческих планов, какими бы реалистичными они ни казались, – произнесла Леола.
– Слышу в твоих словах скрытый упрек, – заметил Нико. – Если мы поцелуемся, ты сможешь простить мне мою княжескую спонтанность? – шутливо спросил он.
– Я готова простить тебе все что угодно. Знать бы, ради чего, – сдержанно отозвалась Леола.
– Хотя бы ради того, чтобы вместе вернуться домой и продолжить узнавать друг друга, – предложил Нико, но девушка по-прежнему молчала. – Понимаю, – продолжил он, – я веду себя как полный идиот. Все, что я хотел тебе сказать, – это то, что люблю тебя, Лолли. И мне все равно, где я проведу остаток своей жизни: в тюрьме или на больничной койке, – если рядом не будет тебя.
Мне нужна ты, и только ты. Хочу вместе с тобой отправиться домой.
– Поэтому ты решил устроить лежачую забастовку? – спросила Леола, не позволяя себя обнадежить.
– Согласен, это ребячество, – кивнул больной.
– Эмоциональный шантаж, – сухо уточнила посетительница.
– Да, ты совершено права.
– Ты когда-нибудь начнешь щепетильничать в средствах достижения целей? – строго спросила его она.
– Мне требуется моральное руководство. Ты готова взяться за мое исправление?
– Готова ли я взяться за исправление одержимого манией величия психопата?.. Да, я к этому готова, – серьезно ответила она, с минуту поразмыслив.
– Я рад, что ты согласна. Хотя все прочие считают меня героем, а не одержимым манией величия психопатом, – пожал плечами принц.
– Прочие не знают тебя так хорошо, как знаю тебя я.
– Согласен… Глупо все получилось.
– Я переживала, – прошептала Леола, склонившись к лицу возлюбленного, и обожгла его щеку слезинкой.
– Моя амазонка плачет из-за меня, – растроганно пробормотал Нико и обнял ее незафиксированной рукой. – Теперь, когда ты в таком деморализованном состоянии, я могу рискнуть сделать тебе предложение.
– Какое? – утерев слезы, спросила Леола.
– Руки и сердца, – конкретизировал свои намерения принц.
– Ты это серьезно? – настороженно пролепетала девушка.
– Посмотри на меня! Я беспомощный человек, прикованный к койке, вчерашний обвиняемый убийца, за голову которого назначена награда, мне нечего терять. Твоя любовь – самое ценное, что у меня осталось. По-твоему, я в состоянии шутить на эту тему?
