демона, что опустил её на своей ладони.
— М-м-м, — прохрипела воительница.
— Тут нужна помощь! — позвала девочка подмогу.
Вместе с этим Катарина и несколько демонеток опустились на колено рядом с Сио. Хотели помочь, но волк, ко всеобщему удивлению, зарычал на них.
— Дайте, — превратился он обратно в человека, — полежать…
— Как… Почему ты вообще еще жив⁈ — негодовала Красная.
— Хе-хе… кх! — подавился он кровью. — Кхм, бывало и хуже…
Нет, не бывало, но Сио был слишком горд, чтобы признать это.
Пока одним оказывалась помощь, а другие приходили в себя, половина демонеток, капитан и сама Арула смотрели на Кайзера. Не знали, чего ждать дальше, да и сам лорд не был уверен. Он потерянно смотрел в ответ, пока наконец не встретился взглядом с Бутан.
— Теперь, — выдохнул он морозную дымку, — мы бросили вызов Всеправящему. Мы подписали себе приговор.
— Возможно, — возвращался нормальный цвет волос к Льдинке. — Но ты помог. Ты подписал этот приговор и себе. Знал и решил… — утерла она скопившиеся слезы. — Спасибо… — Она пошла к друзьям, но, полуобернувшись, сказала: — Отец. — И побежала дальше.
Кайзер перестал дышать. Он получил лучшую из наград. Все было не напрасно. Все обрело смысл.
— С-с-с, — подползла Арула. — Так мы теперь заодно, Лорд Неудачи? — наклонила она голову.
— Пока Бутан на вашей стороне, — приподнял он подбородок, — да. — Лорд чуть отклонил плечо, указывая на свой замок. — И в качестве жеста доброй воли…
— У-у-у! — потер руки Туркос. — У нас новая база! Хе-хе-хе! — Но, услышав болезненный вскрик Жозефины, — ох, моя богиня! — рвнулся ей на помощь первым.
* * *
Медленные хлопки в ладоши — как удар молотком по голове.
— М-м-м, — потер я висок. — Я так понял, алкоголь на тебя совсем не действует. — Я приподнялся. Котрик в женском облике стоял напротив моей кровати. — А еще… — потянулся я, — ты уже вернулся?
— Браво, Кор-нар. Браво, — спокойно произнес он.
Я уселся на край кровати, провел пальцами по щеке. Что за?.. Это что, след от помады? Кто-то поцеловал меня? Жуть.
— Ну и? — вдохнул я полной грудью. На выдохе произнес: — Что будем делать?
Белки глаз Котрика окрасились черным.
Глава 21
Выводить из себя? Это я умею
Я победил! ХА-ХА-ХА-ХА… Ну, в самом плохом смысле. Моя поблажка в виде «гостя» закончена. Снова каземат, темнота, духота. Ошейник душит, цепи не позволяют пошевелиться. Крепко привязанный ну к очень неудобному стулу я настраиваю себя на финишную прямую.
Котрик все еще надеется на мою сговорчивость. Все так же стоит напротив меня.
— Корнар, любовь моя. — Грусть в глазах. — Все это бессмысленно.
— Ну как? — давлю я улыбку. — То, что ты нарушил собственное обещание, уже показывает разницу между нами. — Провожу языком по зубам. — Все выходит из-под контроля? Ага. — Смеюсь. И карикатурно принюхиваюсь. — О-о-о, чую страх.
— Эх. — Котрик подходит ближе, гладит мою щеку. — Я ведь хотел по-хорошему. Хотел изысканной… игры.
— Чушь. — Дергаю головой. — Ты, — ну, раз все равно страдать, — тупорылый, зазнавшийся говнюк, который живет в мире фантазий. Кто-то чуть-чуть задел твое эго, и вот ты снова готов показать свое истинное лицо.
— Р! — Он грубо сдавил мои щеки. — Они придут за тобой, придут все вместе. Прямо в мой замок. — Ноготь разрезал плоть. — И у меня еще есть пара тузов, которые я разыграю. — Шаг назад. — А до тех пор… — Вокруг меня — целое кольцо тварей с глазами на руках. Пять или шесть, разница небольшая. — Да-а-а, не хотел, но все же. Сколько пройдет времени? Дни? Недели? — Он улыбнулся. — Не могу отказаться от удовольствия попытаться. Хочу посмотреть, действительно ли твоя воля несгибаема.
Сколько было слов! Сколько… м-м-м… напыщенности. Хотел новых чувств? Так получай! Что? Испугался? Бог… божок… кусок дерьма.
— А Беатриси присоединится? — поерзал я на стуле.
— Она под полным контролем Изабель. — Ага. — Розовая думает, что она управляет, но это не так.
— Как скажешь, — поднял я бровь.
— Корнар, Корнар. Кор-нар. — Снова печаль. — Мы можем этого избежать. Неужели моя перина хуже бесконечной пытки?
— Кх. Ха-ха-ха-ха! У-у… М, — отрицательно покачал я головой. — Я тебя спасаю, дурак. Только представь, что с тобой сделает твоя дочь, когда узнает, что ты домогался её возлюбленного.
— Да, выводить из себя…
— Это я умею, — подмигнул я.
— Марафон кошмаров начинается, Корни, — надел шляпу Темный.
— А в туалет выйти можно? — крикнул я Котрику в спину и, услышав звук закрывающейся двери, снова засмеялся во все легкие. — Ух! — десяток глаз поднялся на меня. — Ну что, друзья? — заполнилась камера магией. — Повеселимся?
Все, что мне остается, — это ждать. Мозгопромыватели будут посменно пытать меня, уничтожать мой разум, сводить с ума. Если я выдержу, если не сломаюсь, то из казематов выйду с рапирой в руках. О-о-о да-а-а. Что Риоданна, что Бис предварительно уже получили инструкции на этот случай. Они знают, что делать.
Как в старые добрые…
Смог я хрустнуть шеей.
…Последний урок, Корнар. Последний тест.
— Не сдерживайтесь! — успел сказать я, прежде чем каскад магии впился в мою голову. А глаза закатились.
Начало сделали ярким. Столь ярким, что только от него можно рехнуться. Мое тело кружилось в бесконечной тьме, разрывалось, соединялось — и снова по кругу. Я чувствовал каждый мускул, каждую косточку, каплю крови. Я умирал и не успевал сделать вдох, как умирал опять. Через десяток… сотню мерзких умерщвлений я упал на колени, жадно глотая воздух.
— Хе-хе-хе. — Мои руки дрожали. — К… — зачесал я пятерней волосы назад. — Классика. — И устало поднялся на ноги. Чертоги Разума как они есть. — Сначала вы встряхиваете мое сознание, — позади скрипнула дверь, — чтобы обман сливался с реальностью. — Чем сильнее открывался проем, впуская лучи в непроглядный мрак, тем больше я понимал, какой будет следующая картина.
Одно закрытие век, один вдох.
— Ну само собой, — наклонил я голову. — Привет, мам. — Мы стояли посреди бального зала.
Светский прием в самом разгаре. Кругом кружатся лорды и леди, все в карнавальных масках.
— Дай угадаю, — поправил я воротник. — Будешь говорить, как сильно ты меня ненавидишь?
Женщина, лицо которой… в общем, я не знаю, так ли она выглядела или нет. Но, как любому сыну, мне хотелось верить, что она была самой красивой женщиной на свете. Просто я не помню. Где-то на втором столетии это лицо стерлось из моей памяти. Да, мозгоправы вытаскивали все, абсолютно все. Обнажая мою душу, самые запрятанные кусочки.
Златовласая красавица протянула руку.
— Потанцуешь со мной, сын?
Несколько секунд. И вот мы делаем первое движение. Её ладонь на моем плече, вытянув руки, я чуть прикоснулся к женской талии.
— Да уж, — чуть выдохнул я. — Всегда мечтал об этом. — Воспоминания. — В нашу эпоху танец сына и матери всегда имел глубокое значение. Знак особого внимания, тесных уз.
— Но
