— Ты, не ослышался. Это правда. Зоя, помимо всего прочего, рассказала, что тот человек априори не мог иметь детей. В детском возрасте он сильно переболел Эпидемическим паротитом.
— А можно поподробнее? — хриплю голосом.
— Это самая известная болезнь, приводящая к бесплодию. В народе обычно говорят, что эта свинка. Вирусное заболевание, которое поражает железистые органы, в том числе и яички. Оно ведет к опасному осложнению — орхиту, то есть воспалению яичка, из-за чего нарушается процесс созревания сперматозоидов. Также в яичке может развиться гнойный воспалительный процесс, приводящий к атрофии (уменьшению размеров органа) или водянке (скоплению жидкости между оболочками яичка. Об этом никто не знал, до сегодняшнего дня, даже сам заболевший. — спокойно разъясняет мама моей девочки.
Мое сердце бешено стучится, по венам кипятком моментально потекла кровь. Не могу и слова вымолвить. Твою же мать. Смотрю на свою спасительницу и хочу спросить, кто вы? Ангел? До конца не верю в услышанное, а то что это не шутка-ясный пень. Я впервые готов встать на колени и благодарить эту женщину. Конечно же ты отец, придурок. Только я.
— Чтобы бы там не думал, я действую в интересах своей дочери и внучек. Поэтому давай пока отменим оформление документов на детей. Они и так переживают стресс, видеть свою мать в таком состоянии им сложно. Прошу тебя, Маркус, давай это оставим на потом. Останови своих адвокатов. Я больше тебе скажу. Она очень любит тебя. Но ей нужно время, чтобы простить себя. Наберись терпения ради вас всех и вашего будущего. И если ты захочешь, вы обязательно пройдете эти трудности и будете в конце концов вместе. Повторюсь, для этого нужно всем время. — встаёт с кресла, поправляет свое платье и идёт в сторону входных дверей.
— КАК ОНА?
— Если выражаться вашим сленгом, хреново.
Иду следом за ней, мои мозговые шестерёнки молниеносно начинают работать.
— Я позже могу связаться с вами?
— Конечно, Маркус. И прости меня за ту пощёчину, я была не в себе. — оборачивается и смотрит внимательно своими зелёными глазами.
— Если хоть раз обидишь мою дочь, все твои выпирающие причиндалы я сама вырву с корнём. Не испорти все окончательно. Надеюсь, Маркус, мы понимаем друг друга?!
— Тамила Генадьевна, вам просто не придётся этого делать. — уверяю женщину.
— Я готов ждать столько сколько потребуется времени. Но у меня есть небольшая просьба к вам, я хочу видеться со своими девочками и быть в курсе всего происходящего. И да, впервую очередь обеспечить им безопасность.
— Вижу ты в себя приходишь, конечно. Безопасность прежде всего. Мой номер у тебя есть, я знаю.
* * *
Наши дни, офис
Смотрю на неё и меня трясёт. Впервые за четыре месяца вижу ее в воочию, а не через монитор камер и или издалека. А до этого долгих, тяжёлых двести сорок четыре дня. Когда Тали прооперировали в роддоме и она спала под анестезией, я украл у жизни несколько часов. Развеиваю в голове нахлынувшие воспоминания.
— Спасибо, что пришла. Присаживайся, где тебе нравится. Может воды или сока? — руки от волнения трясутся.
Стараюсь держать себя в руках, не смотрю в ее сторону. Боюсь наломать дров.
— Ничего не нужно.
— Хорошо. Как мой сын, дети? Как ты сама? Хотя, не отвечай, я и так знаю. Тали, я был очень терпимым по отношению к тебе. — что за херь несу сам не понимаю, идиот.
— Исчез из твоего поля зрения, из твоей жизни. Дал время и с пониманием отнесся. А теперь я хочу полностью учавствовать в жизни детей и воспитывать их полноценно. Нам нужно решить, каким образом будем договариваться.
Мысленно целую её губы, изгиб шеи. Вспоминаю, как в палате роддома, когда она спала после операции, я спокойно зашёл в комнату. Знал, что она не проснется сейчас, был спокоен. Пальцем провел по нежной коже лица. Такая хрупкая, и такая сильная. Моя женщина. Снял свой пиджак и лег рядом с ней на одну кровать. Целовал каждую частичку её лица, каждый пальчик на её руке. Вдыхал аромат её волос. Запоминал каждый момент нахождения с ней. Сплел наши пальцы и обещал, что мы обязательно будем вместе. Благодарил за нашего сына и прелестных девочек. В палату зашла медсестра и оповестила, что пора уходить. Расцеловав её на прощание и прошептав на ушко, как сильно я её люблю, пошёл к своему сыну.
— Хорошо. Я, кажется, в прошлом году, сама пришла к тебе. Дала согласие на все, но насколько мне известно. Ты отозвал назад своих адвокатов. Так в чем проблема сейчас? С чего вдруг такие пожелания? — ровно и без каких-либо эмоций говорит моя женщина.
— На то были причины. Сказать тебе я их не могу.
— Послушай, это дети, а не игрушки. Сегодня хочу, а завтра передумал. Зачем ты опять пришёл в нашу жизнь? Стало скучно жить?
— Что это чмо потеряло возле твоих дверей?
— Марк, ты серьёзно? Какое это имеет отношение к тебе и к теме обсуждения? — крылья ее маленького носика начинают разлетаться.
— Вполне серьёзно. — встаю со своего кресла и медленно обхожу стол, сую руки в карманы брюк и присаживаюсь на его край. Нащупываю пальцами кольцо с бриллиантом, которое храню с того дня и тереблю его.
— Ты только, что был с девушкой, которую скорее всего сегодня оприходуешь. С чего ты взял, что можешь с меня ещё что-то спрашивать? — негодует Тали. Боже, как я скучал.
— Ревнуешь?
— С чего бы? Как ты заметил, у меня тоже есть поклонники? — заливает мне в уши малышка." Ага, конечно, поклонники. Я знаю наизусть каждый твой прожитый день, Тали. Знаю абсолютно все. Вплоть до того, какие на тебе сейчас трусики." Но совру, если скажу, что чуть от ревности не умер, когда мне в наушнике охрана сообщила, что приехал в дом семьи Добровых ее бывший психолог, да ещё с веником в руках. Чтобы не наговорить ей нечего лишнего, а потом отнести её в спальню и не разложить на кровати, я закрыл дверь перед её носом. А этому додику объяснил, чтобы забыл, как моя маленькая выглядит. Клянусь, руки-то чесались жуть как, но я сдерживал своих бесов.
Спокойно делаю два шага, сажусь перед ней на корточки. Тянусь рукой и заправляю за ухо прядь её шёлковых волос. Она не отталкивает руку, сидит неподвижно. Наши взгляды встречаются, и я получаю истинный кайф. Просто смотреть на неё и знать, что она моя. Мое сердце кульбитом отбивает бешеный ритм.
— Ревнуешь, я знаю. Потому что сам от ревности сгораю.
— Маркус, ты несёшь бред и не можешь здраво рассуждать. Я смотрю, у нас не выходит поговорить нормально. Мне домой нужно. — пытается встать, отпихивает меня от себя. Я встаю, не удерживаю её. Она ретируется, идёт к выходу. Но потом останавливается и, не поворачивая головы, говорит:
— Ты можешь прийти к нам завтра вечером на ужин.
И уходит. Мое лицо растягивается в улыбке. Бинго. Да, детка.
