– Я в это не верю, – сказал я тогда своему отцу. – Он бы не уехал. Пропустил бы конференцию. Уволился с работы. Сделал бы хоть что-нибудь.
– Возможно.
– Непременно. Непременно.
– Ты неисправимый романтик, – сказал Пол.
* * *
Наконец мы находим тот дом, в котором жили Эми Мэттьюс и Кристал. Он высокий и серый – вертикальный шкаф для хранения людей, когда в тех нет необходимости. Внизу стальная дверь. Когда мы пересекаем площадку перед входом, я замечаю, что кто-то подсунул под дверь деревяшку, чтобы она не закрывалась.
Мы не заходим в лифт. Бекс бежит; я ковыляю по бетонной лестнице, от которой пахнет как в зоопарке. Квартира на четвертом этаже, в коридоре темно и холодно. Тишина раннего утра нарушается лишь скрипом моих кроссовок. Я неожиданно вспоминаю прикосновение Лоры. Или это случилось во сне в такси? Краткий контакт, нежный и загадочный. Но почему-то я чувствую себя еще в большей степени потерянным.
Был я здесь вчера вечером или нет? Этого мне никто не скажет. Бекс замедляется, смотрит на номера квартир. Но я трогаю его за руку: дальше по коридору видна вертикальная полоска утреннего света на противоположной стене. Судя по всему, одна дверь чуть приоткрыта. Мы подходим к ней, я мягко нажимаю на нее, и она приоткрывается чуть шире.
И тут я слышу шарканье ботинка и вздох чуть громче выдоха.
Бекс отходит от квартиры и достает телефон, чтобы вызвать подкрепление, а я осторожно открываю дверь и вижу прихожую, ярко пылающую в лучах восходящего солнца, светящего в окно прямо на меня. Прищурившись, с трудом различаю контур человека.
Я жмурюсь, но еще прежде чем узнать этот силуэт, чувствую тошнотворный запах пота и лосьона после бритья. Непроизвольно вздрагиваю и отступаю назад, но лишь на мгновение, после чего снова заглядываю внутрь.
Молодой уроженец Восточной Европы стоит ко мне спиной, по-прежнему в мятых джинсах и коричнево-зеленой куртке, которые были на нем, когда он напал на меня в больнице. Наклонившись, парень разглядывает что-то на полу.
Внезапно он выпрямляется. Та же голова, те же самые резкие сердитые движения. Затем парень, похоже, принимает какое-то решение и проходит в соседнюю комнату. Я решительно захожу в квартиру, прикрывая ладонью глаза, чтобы защититься от солнца, и теперь вижу на полу тело женщины с неестественно изогнутыми тонкими руками. Из носа и ушей натекла лужицей кровь, черная и отвратительная. Должно быть, это Кристал. Я подбегаю к телу и опускаюсь на корточки. Кожа женщины холодная. Я проверяю пульс на шее и, как и ожидал, не нахожу его. Мне становится дурно. Я чувствую себя побежденным.
Затем ощущаю какое-то слабое биение и вижу мимолетное движение груди.
Не раздумывая ни секунды, я кричу Бексу:
– «Скорую»!
И тотчас же кричу в другую дверь:
– Полиция!
Влетаю в соседнюю комнату. В этом моя единственная надежда, единственный шанс застать своего противника врасплох. Я оказываюсь в гостиной, маленькой, в ней царит разгром, все ящики выдвинуты, окна расшторены, низкое солнце слепит. Но незнакомца из больницы здесь нет. Зато есть еще одна дверь, приоткрытая, и в щель я вижу на полу груды одежды, вываленной из шкафов.
– Полиция! – снова кричу я и бегу к двери.
Дверь бьет меня прямехонько в лицо, отбрасывая назад; боль настолько сильная и тошнотворная, что я падаю на пол. Злюсь на себя за то, что дважды попался на один и тот же финт, а парень выскакивает из комнаты и пробегает мимо меня в гостиную, где натыкается на стоящего в дверях Бекса. Тот с глухим стуком падает на пол и пытается ухватить парня за ноги, но не успевает.
Я протискиваюсь мимо него. В конце коридора вижу убегающего нападавшего. Пытаюсь устремиться следом за ним; дыхание у меня надрывное, ноги – сплошная агония. Я заворачиваю за угол на лестницу и напрягаю брюшной пресс, готовясь к внезапному нападению, удару кулаком или ножом, но парня там нет; нет его и за следующим углом, и я слышу его топот внизу.
Забыть о боли. Выйти в подпертую стальную дверь на обледеневший асфальт. Парень впереди, за припаркованными машинами. Я нахожу воздух в легких и снова кричу: «Полиция! Стоять!», но он даже не замедляет бег. Атлетичным его не назовешь. Он долговязый, неуклюжий, но отчаяние придает ему силы.
А мои мышцы начинают отказывать. Но я бегу следом за парнем через площадку, жадно глотая морозный воздух, поскальзываясь на снегу, с трудом удерживая равновесие. Парень ведет себя так же: качается, размахивает руками, бежит дальше. «Кистоунские полицейские»[4]. Это было бы смешно, если б не было трагично. Если б не причиняло боль. Если б одна женщина не умерла, а другая не была бы при смерти.
Парень оглядывается назад. Он отрывается от меня, но ему не следовало оборачиваться. Он не увидел приземистый автомат оплаты парковки, поэтому врезается в него, стонет от боли и выкрикивает ругательство. Отлетает к «Лексусу», отталкивается от фонарного столба, разворачивается и бежит дальше.
Но это стоило ему пяти важных секунд.
Теперь я уже в десяти метрах позади него, топаю по замерзшему снегу.
Неизвестный бежит прямо на выстроившиеся в ряд мусорные баки, безумно размахивая руками, и опрокидывает их, рассыпая мусор. Я прыгаю, поскальзываюсь, бегу дальше. Парень исчезает за металлическим забором.
Я забегаю за забор, снова готовый к нападению, но чуть не падаю головой вниз по крутой каменной лестнице; хватаюсь за холодный поручень, обдираю руку. Впереди я мельком вижу еще одного человека, но он тотчас же исчезает.
Голова у меня болит, колени разрываются от боли, но я заставляю себя бежать вперед – это все, что у меня осталось. Я потерял память, я не могу никому доверять, у меня остался только этот человек: парень, который вчера вечером пытался убить меня в больнице. Он – ключ.
Я снова чувствую запах лосьона после бритья и зловоние пота. Слетаю вниз по ступеням, и он там. Упал, пытается встать, и я хватаю его. Парень шарит в кустах.
Я поскальзываюсь на льду, и у меня подворачивается нога. Острая боль разливается до самого бедра. Пытаюсь подняться на ноги, но парень уже надо мной, тычет мне в горло отбитым бутылочным горлышком.
Затем рядом со мной появляется Бекс и набрасывается на коричнево-зеленую куртку. Что он делает? Он должен был оставаться с Кристал, пытаться спасти ей жизнь. Или она умерла?
Молодой восточно-европеец отчаянно лягается и молотит кулаками. Я пытаюсь схватить его за колени, мелькает битое стекло, и Бекс вздрагивает. Он отчаянно пытается помешать парню ткнуть «розочкой» ему в глаза и кричит, чтобы тот прекратил сопротивление.
Я ищу оружие: палку, камень, все что угодно. Бекс отбивает удар, но теряет равновесие и ударяется головой о невысокий парапет. Парень бросает «розочку» и убегает.
