- Рус! - пискнула малявка испуганно.
- Мм, детка, ты меня дразнишь...
- Да, наверно, прости, - пробормотала она грустно. - А может, я тебя поглажу, как вчера, и ты станешь мирным? Мне очень нужны твои объятия...
От этого нежного усталого лепета у меня не просто мурашки бегали по телу - волосы вставали дыбом на загривке.
- Можешь не гладить, - ответил я ей. - Я тебя и так просто пообнимаю. Козявка ты моя...
Мне вдруг отчётливо захотелось сказать ей что-то ещё. Что-то простое и сильное, ясно выражающее тот раскалённый комок, что поселился в моей груди. Язык не поворачивался назвать это любовью. Любовь, в том понимании, какое транслировали попсовые песенки и глупые романтические фильмы, - это сопли, чушь и болтовня. Я испытывал нечто совсем иное. То, что не мог выразить словами, а только поступками - навроде поиска психолога, переезда ко мне или этих объятий. Но комок жёг мне грудь и просился наружу. Как будто если сказать, то станет легче. Только вот - что? Выходи за меня? Рано. Я сам ни в чём ещё не разобрался, а она и подавно. Покопавшись немного в себе, я нашёл пару слов - странных, малоинформативных, но других не было, поэтому ляпнул:
- Ты мне нужна.
- Что? - удивлённо переспросила Стася.
- Мне необходимо, чтобы ты была рядом.
- Я ведь и так рядом.
- Да, сейчас я чувствую себя отлично. Хорошо, что ты переехала ко мне.
Она вздохнула.
- Переживаешь из-за конфликта с тёткой?
- Нет, я привыкла к постоянным ссорам с ней.
- А что тогда?
- Просто... Я очень долго жила в замкнутом мире, где не было ни одного постороннего человека. Я построила отличный футляр, отгородилась от всех и вся и чувствовала себя в безопасности. А потом...
- Я сломал футляр?
- Ты в него залез. И... тут довольно тесно для двоих!
- Значит, надо его ломать!
- Оо, нет! Это самое лучшее место на Земле!
- Лучше Сочи-парка?
- Конечно!
- И Дисней-ленда?
- В тысячу раз!
- Что ж, я сожалею, но придётся с ним попрощаться. Я в футлярах жить не умею и тебя никуда отпускать не собираюсь.
- Ладно, - она закопошилась и повернулась в моих руках. Тронула мою заросшую щеку ладошкой и на миг заглянула в глаза. - Ломай, что ж поделать? Я потом...
Я не дал ей договорить. Поцеловал. Не будет никакого гр*баного потом! Только я буду! К чёрту футляры!
Утром Стася поднялась ни свет ни заря - у неё не было ни единого шанса свинтить незаметно, потому что ночью, пока она крепко спала, я практически полностью подмял её по себя, скрутив по рукам и ногам. Почему-то это было капец какое приятное ощущение - обворачиваться вокруг её хрупкой фигурки, как одеяло. Малявка спала тихо, почти не шевелясь, и даже дышала неслышно, так что я время от времени пугался, жива ли она. Но потом привык.
- Ты куда? - хрипло спросонья поинтересовался я, когда Стася выбралась таки из моих пут, сползла с постели и прошлёпала в ванную.
- На работу, - пожала она плечами. - На стажировку.
- В такую рань!
- О... - она посмотрела на часы на стене и легонько хлопнула себя ладошкой по лбу. - Забыла переставить будильник - мне же теперь не на автобусе добираться через полрайона, а пешком пятнадцать минут...
- На самом деле, ты очень даже кстати забыла переставить будильник. По утрам половое воздержание переносится особенно тяжело.
Нежные щёчки порозовели, по губам скользнула смущённая улыбка, и Стася всё-таки скрылась в ванной. Вернулась через пару минут, благоухая мылом и зубной пастой. Какая правильная, хорошая девочка...
- Иди сюда, - позвал я её хрипло, откидывая простынь, которой укрывался.
Член стоял колом, и сейчас его даже шуточками про "нормальный секс" не уложишь. Тут нужны кардинальные действия.
Стася приблизилась вплотную к кровати, уже почти без стеснения разглядывая мои торчащие вверх трусы. Наклонилась, осторожно тронула член прямо через ткань. Ооо... хорошая девочка!
- Слушай... - прохрипел я, - а может... ты его поцелуешь..? Губами.
Стася бросила на меня удивлённый взгляд, но я заметил, что зрачки её расширились. Чёрт возьми, неужели она возбуждена? Даже и не верится уже, после всех этих разговоров...
Немного подумав, моя девушка кивнула и потянулась к резинке трусов. Я помог ей стащить их, а потом началось волшебство. Стася не выразила ни брезгливости, ни страха. Села на постель рядом со мной, наклонилась и коснулась моего члена губами, издав негромкий чмокающий звук. Пи***ц, как возбуждающе это выглядело! Я и так был близок к разрядке, а тут - ну просто без шансов.
- Малышка, если тебе не трудно, облизни его. Буквально пару раз - и всё...
Малышка подчинилась без малейшего спора - её розовые губки обхватили головку и скользнули ещё немного вниз. Язычок прошёлся по уздечке, я чуть не взвыл от интенсивности ощущений. Продержался в два раза дольше, чем обещал, но всё равно безобразно мало. Легонько оттолкнул Стасю за плечо (решил пока не устраивать дегустации, чтобы не перебарщивать) и придержал струю спермы рукой, дёргаясь всем телом, как в конвульсиях. Мне кажется, я от самого искусного минета не получал таких острых эмоций...
Расслабленно, умиротворённо растянулся на постели и увлёк Стасю за собой. Она была тиха и задумчива, но эта задумчивость больше походила на хитрое кокетство, чем на печаль или страх.
- Хочешь, - пробормотал я ей в ушко, - я тоже тебя потрогаю... рукой?
Она закусила губку:
- Я не знаю...
В ситуации с любым другим человеком я принял бы этот ответ за нет, но только не с ней...
Почти не дыша, двумя пальцами я стащил с неё тоненькие пижамные шортики, под которыми, чёрт бы их побрал, совсем ничего не оказалось. Ну вот вообще! Гладкие, как шёлк, нежные половые губы, которых, держите меня семеро, не касалась рука мужчины! Если бы не кончил только что, озверел бы, наверное, от такого зрелища.
- Детка, ты... - я непроизвольно сглотнул обильно выделившуюся слюну. - Просто восхитительна.
Возможность сделать куннилингус такой сладкой штучке ещё надо заслужить... Но я буду не я, если не овладею ею всеми возможными способами.
- Можно, я её... поцелую?
Стася сложила бровки домиком и пожала плечиками. Ну конечно, откуда ей знать? Чтобы знать, надо попробовать.
- Раздвинь ножки, малышка.
Это было непросто. Это было не быстро. Но моя девочка справилась. Легла, расслабилась, закрыла глазки... а когда я впервые прошёлся языком по сладкой ложбинке, вздрогнула всем телом и сдавленно пискнула. Ножки, конечно, сомкнулись, шлёпнув меня по щекам.
