– Вот почему был крик!.. Помните двукратный крик сегодня утром?
Веревка, по которой они спускались, все еще висела, а на ней болтались два трупа.
– Нгур и Пат, – бледнея, прошептал отец Равен.
Под дуновением легкого ветерка, предвестника сумерек, голые тела двух проводников, подвешенные на веревке, качались из стороны в сторону. А наверху над ними, у края обрыва бродили три гигантских размеров слона. На фоне сереющего неуютного неба четко вырисовывались их громадные, неуклюжие, обросшие шерстью фигуры.
– Мамонты! – сказал миссионер, стараясь сохранить спокойствие.
Но рука, которой он указывал на мамонтов, дрожала, а лицо его было бледнее смерти.
Глава 18
– Итак, теперь у нас нет больше выбора, – сказал Люрсак. – Единственный путь, который нам остался, чтобы выбраться отсюда – это через храм. Надо попытаться влезть на один из утесов.
– Невозможно, – покачал головой отец Равен. – Все скалы совершенно отвесны и неприступны.
– Тогда надо поискать вход здесь, внизу.
– Я уже думал об этом, но…
– Но?
– На что мы можем надеяться?.. Нас двое, а сколько их там?
– Однако что же делать? Вы можете предложить какой-нибудь другой план?
Миссионер молчал.
– Вот видите, – сказал Пьер. – Остается одно: отыскать вход и проникнуть в храм. Только так мы можем найти Ванду и спасти ее.
– Да, вы правы, – произнес отец Равен после раздумья, сделав жест, выражавший одновременно и отчаяние, и решимость. – По словам Хмон, храм расположен прямо на юг от поста. Если вы представите себе путь нашего каравана, то вам станет ясно, что мы сейчас находимся на одной линии с постом, только южнее. Отсюда вывод, что для отыскания храма нам опять надо продвигаться на юг, вон туда.
– Не понимаю, – удивился Пьер. – А как же гроты? Ведь гроты и есть храм.
– Нет. Пещеры служат для другой цели. Посмотрите внимательнее.
Пещеры находились теперь лишь метрах в ста, и их можно было подробно рассмотреть, по крайней мере, снаружи. Перед каждой пещерой была площадка, постепенно переходящая в склон, спускающийся к лугу. По однообразию этих площадок и по симметричности их расположения можно было бы предположить, что пещеры – дело рук человеческих, но нигде не было слышно никакого шума и не было заметно никаких признаков их обитаемости.
Вдруг до слуха Люрсака и миссионера донесся неясный гул. Они посмотрели в ту сторону, откуда доносились звуки. Далеко в сгущающихся сумерках виднелось какое-то темное пятно, приближающееся и вырастающее в размерах. Скоро уже можно было различить, что это мчалось стадо животных, похожих на быков. Животные были чем-то перепуганы и бежали прямо на лес, где стояли наши путешественники. Передний самец с большими крутыми рогами, яростно мыча, проскочил совсем близко от Пьера. За ним мчалось стадо голов в двести. Они быстро углубились в лес, и минуты через две уже не было слышно ни стука их копыт, ни воя.
– Буйволы, – проговорил Пьер.
– Буйволы? Нет, – отвечал отец Равен. – Зубры. Да, зубры, вид быков, представители которых почти совершенно вымерли на всем земном шаре. Но вы, кажется, не обратили внимания на самое главное: топор в спине у вожака-зубра и стрелы в шее.
– Значит, есть охотники?
– Разумеется. Что же еще?.. Да вот и они. Смотрите.
Сначала можно было различить только несколько темных, едва видимых точек, разрозненно двигающихся по лугу. Мало-помалу они объединились в общую группу, медленно продвигающуюся вперед по тому же пути, по которому раньше промчалось стадо зубров. Когда они приблизились к опушке леса, Пьер уже свободно мог их рассмотреть. Их было около сорока. Отдельно, широко шагая впереди всех, шел один – по-видимому, предводитель. Он-то и привлек особенное внимание Люрсака и отца Равена. В сумеречной полутьме четко вырисовывалась его высокая, сильная и мужественная фигура. Его одежда состояла из простой звериной шкуры, ниспадающей с плеч наподобие ризы католического священника и перехваченной в талии свободным поясом. В правой руке у него была громадная дубина, а в левой длинное копье, на которое он временами опирался. Он прошел шагах в двухстах от Люрсака и Равена. Как раз перед ними он приостановился, словно ожидая, когда подойдет его отряд. До сих пор он был виден только в профиль, но, остановившись, повернулся к ним лицом и прорезал тишину могучим криком:
– О… о… э… ие… йап… ие… оп!..
У него было широкое, с точки зрения европейца, неправильное лицо, выдающиеся скулы, глубоко посаженные глаза, суровый взгляд. Длинные, спускающиеся до плеч русые волосы резко подчеркивали красный цвет кожи на лице и открытой шее.
Миссионер, крепко сжав руку Пьера, взволнованно зашептал:
– Человек четвертичного периода… предок современного человека… живой… живой…
Не дав Пьеру прийти в себя от изумления, он продолжал:
– Да. Я не пьян, и это не кошмар. Теперь все ясно. Красные боги – группа людей доисторической эпохи, которые здесь, в этом провале земли, ведут то же самое существование, что и тридцать тысяч лет тому назад. И все теперь объясняется. И тайна, которой колдуньи окружили эту страну, и смерть, которой они предают всех, проникающих сюда, и предметы, которые я повсюду находил. Все… все…
– Но… – попытался вставить какую-то фразу Пьер.
– Нет никаких «но». Я уверен, совершенно уверен. Уже давно я кое-что подобное предполагал, но раньше сомневался. Мне казалось это фантастическим, и я не хотел, не мог верить. Я пытался отыскать другие объяснения. Но теперь истина встала передо мной. Как она ни невероятна, я не могу ее отрицать. Посмотрите на этого человека – предводителя. Он не принадлежит ни к одной из существующих рас, это не племя мои, не китаец, не лаосец, не европеец. Это – примитивный монголоид, родоначальник человеческой расы. Люрсак, вы не знаете антропологии и поэтому не можете оценить чрезвычайности нашего открытия. Споры различных школ, всякие теории сразу теряют значение. Проблема происхождения человечества разрешена, и разрешили ее мы, Люрсак. Мы! Мы!
Отряд первобытных людей, между тем, направлялся к пещерам. За предводителем прошли остальные охотники. Они немногим отличались от своего начальника: тот же тип лица, тот же костюм и лишь рост их был не так велик, а тела не так крепки и мускулисты. Восемь охотников несли носилки с убитым зверем. Подойдя совсем близко к пещерам, к подножию спусков от них, предводитель остановился и опять издал крик, подобный прежнему, но с несколько иными интонациями.
– О… о… ие… йап… оп!
Через пару-другую секунд откуда-то издали раздались приглушенные ответные крики:
– О… о… ап… ой!
А потом не прошло и минуты, как у входа всех пещер стали показываться люди. То были остававшиеся дома женщины, старики и дети, приветствующие возвратившихся с охоты мужчин.
