С ума сойти! Уже утро. Шторы плотно закрыты, но вижу, что уже светло за окнами. Мама… мама, должна быть, с ума там сходит, пока я здесь, сама не знаю где. Я уже и учебу, наверное, пропустила. Какой ужас! Чтоб меня…
Черт, о чем же я думаю. Не это сейчас важно. Не чертова учеба.
— Нет… нет, нет, нет… — повторяла я снова и снова, когда приподняв одеяло обнаружила себя голой. Ну, не совсем голой, а в белье. Я не помню и этого.
Нигде вокруг не было моей одежды. В этой комнате вообще было мало вещей. Все минималистично. Кровать, шкаф, пару тумбочек, шторы, да и пару мелочей. Ничего не валялось, как в моей комнате, к примеру.
Вскочила с кровати вместе с одеялом. Завернула себя в него и подбежала к окну, где заглянула за шторку. Это был второй этаж. Но я ничего не узнавала вокруг. Лишь одно мне было понятно, что это один из домов в пригороде.
Я не знала, что мне делать, но действия не заставили себя ждать, когда я услышала шаги по ту сторону двери. По дороге к двери я захватила с собой лампу, которую с яростью выдернула из розетки. Встала к стене рядом с дверью. Затихла.
Ручку двери провернули, а я сильнее сжала лампу в своих руках. Чертовски трудно было сейчас сохранять самообладание.
Когда этот кто-то вошел в комнату, то я сразу поняла с кем имею дело. Даже по обнаженной спине, которой никогда не видела, я узнала Его.
— Это ты… — протянула я. Лампа в моих руках задрожала. Я ослабела за секунду от шока. — Как же я сразу не догадалась, — произнесла это, когда он уже повернулся ко мне лицом.
Все те же отмороженные глаза. Безразличные и холодные.
Лэндон ничего не отвечает мне. Он просто скрещивает руки на своей груди и смотрит сейчас на лампу в моих руках.
— И зачем тебе она? — спрашивает Вайт и поднимает глаза выше.
— Зачем… зачем ты это сделал? Ты… ты… — а ничего сказать не могу, ведь я не помню, что со мной случилось прошлой ночью. — Я ничего не помню, но… — встряхнула головой. — Все это из-за тебя.
— Из-за меня? — приподнимает брови парень.
— А из-за кого? Это же твой дом, верно?
— Верно, — ухмыляется мерзавец.
Какой же он все-таки… Видит, что меня трясет, но спешит объясниться. Я была совершенно права. Под этим слоем мышц не бьется сердца. Его там просто нет.
Все так же нагло смотрит сейчас мне в глаза, и тут я просто не выдерживаю. Бросаюсь на него с лампой. Замахиваюсь, но не наношу удар. Одной рукой он останавливает меня за запястье, а другой выхватывает лампу. Ставит ее назад, на стол, который оказался под рукой.
— Пусти, — отобрал лампу, но зачем-то продолжает меня удерживать.
Я даже свободной рукой не могу его сейчас бить, ведь мне приходится удерживать одеяло, которое сможет слететь с меня в любой момент.
— Ты обвиняешь меня? — подтягивает меня к себе поближе. К своему телу, к которому бы я лучше не прикасалась. — Ты же не помнишь, что случилось.
Да, не помню. Это, как я уже сказала, ужаснее всего. Но его вина здесь явно есть. Иначе, что я здесь делаю?
— Где моя одежда? Почему я вообще без нее? — рычу я. Дергаю рукой, но он только сильнее ее сжимает. Скоро кость захрустит, если он не остановится сжимать свою ладонь. — Где мой телефон?! Мне нужно позвонить маме!
Но он молчит. Смотрит мне в глаза и сужает свои.
Черт, я больше не могу выносить эту его наглость!
Забив на одеяло я начала бить его свободной рукой. Уже не боялась к нему прикоснуться. По коже еще больнее, чем через одежду. Что очень кстати.
Вайт позволил себя ударить лишь трижды, а потом перехватил и вторую мою руку. Теперь он сжимал оба моих запястья.
Парень пришел в движение, заставил меня пятиться к кровати, после чего толкнул на нее. Упала я на нее уже без одеяла, ведь оно успело скатиться с меня еще по дороге к кровати.
Нечем мне было сейчас прикрыться, когда Вайт пристально смотрел на меня сверху-вниз. Смотрел взглядом хозяина. Ему явно нравилось то, что происходит.
— Отвернись! — вскрикнула я. — А лучше принеси мою одежду. Где она? — ударяю кулаком по постели.
— Сушится, — хоть что-то сказал по делу. — Был ливень.
Я вчера еще и под ливень, оказывается, попала. Теперь понятно, почему у меня такие жесткие волосы. Проклятье, вообще ничего не помню! Как такое может быть?..
— А телефон? Мне нужно позвонить…
— Твоя мать думает, что ты ночевала у Клэр. Стало быть, сейчас она думает, что ты на учебе. Вернешься — она тебе и слова не скажет.
Я ненавидела Вайта, но то, что он сказал, сделало меня гораздо спокойнее. Ведь то, в каком сейчас состоянии моя мама из-за меня, волновало меня больше всего. Больше чем собственное состояние.
Глава 31. Вспомни.
Мне стало легче всего лишь на секунду. После я снова была готова разрыдаться от незнания, что со мной произошло прошлой ночью. Нет даже кусочка воспоминания.
Есть только несколько зацепок: шел дождь, был кофе, после которого мне стало плохо, и Вайт, который зачем-то приволок меня к себе домой. Странное сочетание.
Меня наверняка отравили. Должно быть, Вайт попросил Ингрид — это сделать. Возможно, что он даже угрожал ей, если она этого не сделает. Ди же говорила, что эта работа для нее большая удача. Она держится за нее.
Думаю, что мне подсыпали какое-то сильное снотворное.
Это снова была месть мне. Вайт все это подстроил. Но… но только одно не сходится. Он никак не мог знать, что я приду к нему в бар. Не мог…
— Что ты смотришь на меня? — вскрикнула я. — Я ненавижу тебя! — схватила подушку и стала ею его избивать. На что он даже не двинулся с места, чтобы помешать этому или хотя бы отойти. — На хрена ты это сделал? Зачем ты притащил меня сюда? Да я… да я… Теперь у тебя точно будут проблемы! — указала на него пальцем. — Отсюда я пойду сразу в полицию! Тебе конец! — прорычала я.
Зря я, наверное, так. Еще возьмет сейчас, да и прикроет меня в своем подвале. Ну а что? Все возможно.
— Принеси мою одежду! — вскрикнула я, когда он продолжал молчать и смотреть на меня с чуть склоненной головой в бок. — Почему… почему ты так со мной поступаешь? Это снова месть, да? Ты взбесился, что я тебя обманула? Сначала ты провернул ту схему с домом, теперь отравил меня… Да ты охренел, мать твою? Кем ты себя возомнил? — ударяю его еще раз подушкой, но в этот раз гораздо сильнее.
Вот это меня понесло. Не самые правильные слова я говорю в данной ситуации. Ведь я с ним наедине, в полураздетом состоянии, и один бог знает, что у него сейчас на уме.
— Ты помнишь, что тебя отравили? — спросил Вайт.
Нет, это верх наглости.
— Тебе больше об этом известно, — цежу я язвительно.
