Ей казалось, что Энтони вот-вот войдет, и ее нервы были напряжены до предела, она вся дрожала от страха и ожидания.
Но он не вошел. Чуть позже шести здесь появилась Люси и, бросившись в кресло, откинулась назад, закрыла глаза и воскликнула восторженно:
— Не могу поверить, я несколько часов провела, болтаясь по Стратфорду! Сколько там туристов, ма! Столько фотоаппаратов не во всяком фотомагазине увидишь! — Она приоткрыла один глаз и тут же закрыла его. — Ну а как ты провела день?
— Люси! — с притворным недоверием воскликнула Джессика. — Ты спрашиваешь, как я провела день?! Я просто в шоке. — Она чувствовала себя более спокойно, когда Люси занимала ее мысли своим разговором. Она никогда серьезно не задумывалась о себе и о том, что происходит в ее жизни, потому что у нее всегда была куча других забот. Младенец, маленький ребенок, работа, детские болезни, достижения и неудачи ее дочери — жизнь, полная событий, но в то же время и полная проблем.
Энтони Ньюман заставил ее забыть на время о проблемах и словно окунул ее в другой мир.
— Я всегда спрашиваю, как ты провела день, мамочка. — Люси все еще сидела с закрытыми глазами, но губы ее растянулись в улыбке. Сельская жизнь, похоже, действовала на нее благотворно, хотя она сама никогда бы этого не признала.
— Ха!
— Ну, я всегда хочу спросить, только ты никогда не даешь мне этого сделать своим вечным ворчанием, разговорами о домашнем задании и школе или еще о чем-нибудь подобном.
— А, так это моя вина! Я должна была догадаться! — с улыбкой сказала Джессика.
— Ничего. А… — Люси посмотрела на нее хитро, — как там наш хозяин? Вы нашли общий язык? Тепло беседовали или спорили так, что искры летели? Ну-ка рассказывай.
— Люси, честное слово! Мистер Ньюман очень хороший: человек.
Она подумала о его руках, ласкающих ее тело, о его губах, жадно прильнувших к ее губам, и решила, что будет лучше, если она не будет смотреть дочери в глаза.
— Как ты считаешь, он разумный человек?
— Думаю, да. А что? — Она повернулась и подозрительно посмотрела на дочь.
— Быть может, вы вдвоем договоритесь и разрешите нам с Марком провести вместе три недели.
— Что? — Джессика решила, что ослышалась.
— Ничего плохого, мама. Ты только об одном думаешь.
— Я ни о чем таком не думала! Три недели? Где?
— В Италии. На летних каникулах.
— Забудь об этом, Люси!
Джессика представила себе, как ее дочь будет путешествовать с рюкзаком по Италии, голосовать на дорогах и садиться в грузовики к разным подозрительным типам, и сердце заныло от беспокойства. Люси побывала в двух туристических поездках от школы — все было хорошо организовано, и учителя держали все под контролем, — только на это Джессика могла решиться, когда дело касалось путешествий ее дочери. Все остальное пусть подождет до тех пор, пока она не станет взрослой.
— Да ты даже меня не выслушала!
— Мне и не нужно тебя выслушивать.
— Почему ты такая зануда! — Люси упрямо надула губы.
— Я просто пытаюсь уберечь тебя от глупостей.
— Но, мама, это же не…
— Нет, Люси! И в любом случае мы просто не можем себе позволить такое путешествие. Извини, дорогая, но давай закончим этот разговор.
Люси выбежала из комнаты, и Джессика тяжело вздохнула. Еще одна головная боль, подумала она. Когда-нибудь эти проблемы закончатся?
ГЛАВА ВОСЬМАЯ
Следующая неделя была экзаменационной, и Люси не вспоминала о поездке в Италию. Впрочем, экзамены, казалось, не сильно беспокоили ее. Каждое утро она неторопливо выплывала из дома и возвращалась, чтобы сообщить о своих успехах с равнодушным видом. И в первый раз Джессика позволила этому равнодушию передаться и ей. Никаких упреков, никаких тщетных попыток выудить информацию. Она волновалась, но не сильно, к огромному удивлению Люси, как она выяснила впоследствии.
— Да что с тобой наконец? — потребовала объяснений Люси в четверг, как раз под конец экзаменационной сессии. Было девять часов вечера, Джессика сидела перед телевизором. Люси была решительно настроена выяснить, что случилось с ее матерью.
— Просто отдыхаю, — сказала Джессика, слегка удивившись. — Я думала, ты пойдешь куда-нибудь с друзьями отметить окончание экзаменов.
— Я пойду, — ответила Люси, — только позже.
— Хорошо. Мне ждать тебя? — Последнее время Люси перестала пропадать на вечеринках допоздна. Она объясняла это тем, что ей надоело, там все одно и то же. Но Джессика подозревала, что у нее просто не хватает времени из-за экзаменов, хотя она и не хочет признавать этого.
— Незачем. Ты бросаешься на меня, во сколько бы я ни пришла.
— Ладно, дорогая. Пойду брошусь в постель в таком случае. — Она выключила телевизор и начала собирать газеты, разложенные у нее на коленях. Она не знала, зачем вообще покупает две газеты. Последнее время она не успевала просмотреть ни одной. Слишком много мыслей теснилось в ее голове, и слишком много энергии уходило на то, чтобы прогнать их прочь.
— Ты странная какая-то.
— Странная, дорогая? О чем ты?
— Ну, для начала: ты не читаешь мне лекций по поводу экзаменов… — Люси пристально посмотрела на мать.
— Я просто надеюсь, что ты стараешься, Люси. — Джессика почувствовала себя немного виноватой, что не пыталась помочь своей дочери готовиться к экзаменам, а пустила все на самотек.
— Что бы там ни было, — Люси пожала плечами и продолжала настойчиво всматриваться в лицо матери, — ты изменилась с того самого времени, как мы провели выходные на этой вилле «Скучной».
Так Люси стала звать имение Ньюманов, несмотря на то, что совсем неплохо провела там время.
— Разве? — Джессика рассеянно огляделась, подбирая последние листы разбросанных газет.
Если она что-то и не хотела обсуждать, так это выходные в «Элмсден-Хаус». Последние две недели она только об этом и думала. Она ложилась спать с мыслями об Энтони Ньюмане и просыпалась на следующий день с мыслями о нем же. Словно его образ пустил корни в ее мозгу и теперь начал расти и набирать силу.
На работе она не могла сосредоточиться. Самое маленькое задание требовало огромных усилий и концентрации внимания, и к половине шестого ей уже не терпелось уйти домой. Но, придя домой, она хотела снова вернуться на работу, где по крайней мере ежедневная рутина отвлекала ее от навязчивых мыслей.
— Да, ты изменилась. И, пожалуйста, смотри на меня, когда я с тобой разговариваю!
Мать и дочь молча смотрели друг на друга, и дочь первая отвела глаза, смутившись от собственных резких слов.
— Я буду стараться, — мягко сказала Джессика. — Ничего, если я отнесу эти газеты на кухню? Гостиная похожа на свалку, а мне завтра в семь нужно уже уходить.
