Аврам же… Для него это стало настоящим ударом: сколько не физическим, столько моральным.
— Я тебя предупреждал. Все.
Бросив последний взгляд на брата, Абрам вышел из кабинета, громко хлопнув дверью.
Абрам быстро вышел из здания и сел в свой автомобиль. Злость колотила изнутри. Брата он любил, уважал, но такого не потерпит. У Аврама должны быть границы допустимого. Нельзя трогать Керри. Он просил. Он предупреждал. Он угрожал. Но длинный язык Аврама довел его до греха.
Абрам многое прощал брату. И постоянно помогал. И так Аврам отплатил ему?
Все свои решения, которые Аврам озвучивал, как губернатор, это были решения Абрама. По сути это Абрам правил государством. Только благодаря ему власть была у Аврама.
Возможно, Абрам сегодня тоже перешел грань. Но только не подозревал еще, что изменить уже ничего нельзя. Взрыв уже активирован. И заденет не только его, но и Керри.
Впервые предчувствие его подвело. Обычно чуйка его не обманывала и предупреждала о ближайшей или возможной опасности. А тут ничего. Пусто. Ничего. Все его мысли были заняты братом, что даже о жене своей даже не думал. А стоило.
Абрам подъехал к дому. В окнах не горел свет. Ни в одном окне. Абрам заглушил двигатель и медленно вышел из машины. Было тихо. Очень тихо.
Мужчина прищурился и оглядел двор. сначала он увидел затоптанный газон, а затем поднял голову, и именно в этот самый момент колючий лед сковал сердце.
Его дом обстреляли. Абрам видел следы от пуль. Даже было страшно представить, сколько пуль попало внутрь…
А дальше… Впервые за долгое время стало страшно. За нее. За Керри. Не дай Бог с ней что-то случилось…
Сейчас Абрама не волновало, кто и зачем это сделал. Сейчас значение имела только она. Все ли с ней в порядке? Не попали ли по ней?
Рванул к дому, без проблем пропал внутрь. А внутри было так холодно. Холоднее, чем на улице. Или ему так просто казалось? Или холод шел изнутри?
Абрам сделал несколько шагов, и под ногами захрустело стекло. Сейчас эти осколки олицетворяли его внутреннее, душевное состояние. А он ведь уже действительно забыл, что такое страх…
Надо ее позвать, надо позвать. Но почему голос пропал? Почему лед сковал горло?
Не знал, как нашел в себе силы. И позвал ее.
— Керри? — ее имя глухим эхом отразились от стен, которые видели ее страх. А ведь она наверняка напугалась. В чужой стране, чужом доме. И в первый же день такое.
Абрам зашел на кухню. И сразу же увидел ее, свою Керри. Она лежала на полу. И не шевелилась.
35
Абрам
Пуля все-таки добралась до нее. Всего лишь одна, но Керри хватило. И неудивительно. Ведь его жена была такой хрупкой и слабой. Пуля попала ей в плечо, но девушка потеряла слишком много крови. В этом и была проблема. Керри сделали операцию, и сейчас ее жизни ничего не угрожает.
Абрам все это время был рядом с ней. Следил за каждым ее вздохом. Боялся, действительно боялся за нее. Вдруг ей станет хуже?
Сидел на стуле, напротив постели, на которой лежала Керри. Бледная, худая. А он сидел рядом. Наблюдал за ней. И думал. Теперь уже думал, размышлял, кто и зачем это сделал. Крутил в руках пулю, которую вытащили из тела жены.
Больничный стул был очень неудобным, и у Абрама затекли шея и спина. Стоило встать и размяться. Но боялся далеко уходить от Керри. Закрыл глаза и откинул голову. Прислушался. В больнице стояла тишина, только приборы пищали. Потом Абрам услышал знакомый шум. Снаружи. Точно.
Не выдержал и встал со стула, бросив взгляд на Керри. Все так же. Никаких изменений, а он так ждал, когда она придет в себя.
Абрам подошел к окну и понял, что не ошибся. Это вновь приехал брат. Как только Абрам привез Керри в больницу, Аврам появился буквально через несколько минут. Брат был встревожен и напуган. Ему донесли, что Абрам тоже пострадал, и, когда он увидел, что с ним все в порядке, облегченно вздохнул.
— Она в порядке? — спросил тогда Аврам, когда Керри увезли в операционную. Абрам пожал плечами и неопределенно махнул рукой. Казалось, что даже не слышал, что и кто ему говорил. Все его мысли были сосредоточены только на ней. Как она там? Все ли в порядке? Была бы его воля, то обязательно ворвался бы в операционный зал… Но какой от этого толк? Так он ничем ей не поможет.
Не услышал, как к нему подошел Аврам. Брат обхватил его за шею и прислонился лбом к его лбу.
— Мы найдем, кто это сделал, слышишь? — столько силы, столько эмоций было в голосе Аврама, — Мы сделаем это. И отомстим… Мы сделаем это, Абрам.
Абрам кивнул и убрал руку Аврама.
— Сделай это. О большем не прошу. Ты знаешь, я никогда тебя не просил. А теперь прошу. Найди мне этого ублюдка… Или ублюдков. Найди мне виновных, а дальше я сам…
После этого разговора Аврам, не мешкая, собрал самых лучших людей и поехал для начала в дом Абрама, а потом дальше…
Прошло часа три после отъезда Аврама. Абрам наблюдал, как брат вылез из джипа и быстрым шагом направился в больницу. А у Абрама вдруг зачесали руки. Захотелось кому-то врезать. Прям от души.
Как только Аврам зашел в палату, Абрам сразу же понял, что брат что-то выяснил.
Аврам бросил взгляд на Керри, а потом направился к брату.
— Ну, что? — спросил Абрам, сжимая кулаки.
Аврам усмехнулся и провел ладонью по коротким волосам.
— Ну! Говори! Иначе еще раз врежу.
Абрам терял терпение. Где тот прежний Абрам? Куда делся тот хладнокровный мужчина?
Аврам коснулся разбитой губы, бросил обиженный взгляд на брата и, наконец-то, заговорил:
— Это сделали те, кого ты защищал.
Абрам нахмурился.
— Бунтующие. Все вышло из-под контроля. Нужно идти прямо сейчас. Пока не поздно. С Керри посидит мой доверенный человек. Нам нужно идти.
Абрам посмотрел на свою жену, а потом кивнул. Ему было тяжело сейчас уходить от нее, но понимал, что надо. Если сейчас даст слабину, то народ, его враг, станет злее и наглее…
Абрам верил свою брату. А как иначе?
Керри
Я еще не открыла глаза, а уже чувствовала ее. Боль. Сильная. Пронизывающая до костей. Болело все. И от этой боли хотелось выть волком. Ломило каждую мышцу. И очень болело плечо. Что со мной произошло? Где вообще я?
Попыталась открыть глаза. Но тут же зажмурилась, потому что слишком яркий свет ударил по глазам. Несколько слезинок скатилось по щеке, и тут же кто-то вытер их. Я сразу распахнула глаза и дернулась в сторону. Но боль в плече тут же пронзила все тело.
Рядом со мной сидела молодая девушка. Незнакомка была изуродована. Все ее лицо было покрыто шрамами. И в ее глазах была адская боль и тоска.
