Ознакомительная версия. Доступно 7 страниц из 34
— Ниночка, ты что-то имеешь против горячего времени? — осведомился Борис Смирнов, не поднимая глаз от вороха «синек». Подражая начальнику, он теперь использовал под черновики исключительно «синьки».
— Я не люблю жару, Боречка, — помедлив, ответила Нина. — Мы летом с папой были в Паланге, вот где красивая местность!.. И удачный климат.
— Местность? — переспросил Борис. — Климат удачный?
— Весьма, — подтвердила Нина. — У меня очень тонкая кожа, в Крыму я каждой год сгораю, а в Паланге совершенно не сгорела, вообще!
— Прекрасно, — из-за своего кульмана выглянул Лёва Лифшиц и поправил очки. — Как хорошо, Ниночка, что тебе удалось не сгореть в Паланге!.. А я летом собирался съездить к своим в Себеж, но пришлось гореть на работе!
Тут только конструкторша сообразила, что инженеры над ней смеются, и надулась.
— Где всё-таки Сергей Ильич?
— Если не в Москве, — опять выглянул Лёва, — значит, в механосборочном! Или у сварщиков. Или у двигателистов.
— Или на стапеле, — подсказал Борис.
— Мне бы у него чертёж подписать…
— Всем бы у него чертёж подписать, — из-за кульмана сказал Лёва.
— А правда, что вашего Сергея Ильича собираются с работы снимать? — спросила Нина безмятежно. — Чуть не вредителем объявили! Правда это?
— Враньё и провокация, — отрезал Борис. — Дай срок, разберутся, ещё прощения просить станут!
— Кто станет просить прощения?
— Кто, кто! Кто оклеветал, тот и станет просить!
Нина вздохнула:
— Какой же ты наивный, Борька! Всё у тебя просто — разберутся, прощения попросят! А если из партии турнут? Тогда пропала жизнь!
— Никто его не турнёт! Он знаешь какой инженер?! Знаешь, какой ум?! Знания какие!
— Да кому нужны его знания? — не унималась Нина. — Знаний у нас у всех хватает! Если уж за него взялись, значит, есть причина! Проработки просто так не устраивают!
— Всё, хорош, — распорядился Борис на правах начальника отдела. — Ты лучше свой узел дочерти. И мне на стол!
Нина пожала плечами, усмехнулась презрительно, вздохнула и стала смотреть на чертёж.
Борис весь негодовал и кипел — молча, про себя.
Какая дура, эта самая Нина, ничего не понимает. На таких специалистов, как Сергей Ильич, нужно равняться, да только где там! Кто сможет с ним сравниться?! Никто не умеет так быстро, толково и при этом просто придумывать! Все его предложения пошли в дело, всеми агрегатами, которые он предложил, пользуются! Да без него строительство ледокола забуксовало бы — вот так!
А начальник первого отдела из него всю душу вынул, работать не даёт, всё какие-то бумаги строчит. Вот его и таскают, Сергея Ильича — что ни день, то к директору, то к парторгу, то в этот самый первый отдел!
Должно быть, и сейчас он где-то… там, объясняется. С самого утра нет!..
Как это ни странно, в это самое время Сергей Ильич ни перед кем не оправдывался и объяснительных не писал. Всё утро он пробыл на стапеле — абсолютно счастливым.
В последнее время он был счастлив — почти каждый день. Гадкая возня вокруг него перестала угнетать, он точно знал, что справится решительно со всем на свете.
И ещё он всё время удивлялся.
Удивлялся величию человеческой мысли — ледокол высился на стапеле, и уже не казалось невозможным его сооружение.
Удивлялся коллегам — их энтузиазму, самоотверженности, умению не замечать трудностей.
Удивлялся любви — в юности ему казалось, что любовь выдумали писатели и поэты только затем, чтобы о чём-нибудь сочинять, а сейчас он, пожалуй, тоже принялся бы стихи слагать, если бы умел!
Всё казалось ему по силам, и это было абсолютно новое, счастливое, какое-то молодое чувство.
— Сергей Ильич!
Начальник КБ остановился, оглянулся и приставил ладонь козырьком к глазам — сентябрьский день был ярким, словно нарисован неразведённой гуашью.
Со стороны заводского проспекта к нему поспешал дядя Коля Логунов.
— Здоров, дядя Коля!
— Да где ты есть-то, Сергей Ильич! В контору твою побёг — нету! По всем цехам названивал — нету!
— Я на стапеле был.
— Ну, давай двигай за мной!..
— Да что нужно-то, дядя Коля? Мне бы к себе, работы полно.
— Давай, давай, успеешь поработать! Мишаня до тебя приехал.
Сергей Ильич остановился.
— Куда приехал?
— Дак к нам в завод! Говорю же, ищу тебя, ищу!.. А ты, вишь, на стапеле был!..
— Зачем он приехал?
Дядя Коля посмотрел на Сергея Ильича и покрутил головой:
— Дак сам и скажет, Сергей Ильич! Какие-то у него для тебя новости, видать.
— Какие новости?
— Чудак человек, он мне не докладывает! Вон сам, на лавочке сидит, сейчас всё узнаем.
Колокольный и вправду сидел на лавочке под зажелтевшей липой, курил и смотрел в сторону реки.
Завидев Сергея Ильича и дядю Колю, он затушил папиросу и не торопясь поднялся.
— Здравия желаю, — и пожал Сергею руку. — Был у вас на квартире, не застал, вот сюда приехал. Думаю, разом все дела и сделаем!
— Что-то случилось?
Колокольный улыбнулся:
— Как посмотреть. Вы вот… присядьте на лавочку. И ты, папань, садись.
Они уселись рядком и некоторое время молчали.
— А с генералом Гицко вы, Сергей Ильич, видались задолго до того, как он на завод поступил.
— С чего вы взяли?! Я же вам объяснял, что никогда его раньше не видел!
Колокольный покивал:
— Вы его и не заметили, должно быть. А он вас вполне заметил! Секретарь покойного директора Кольцова вспомнила, что в тот самый день, когда вы приезжали, генерал Гицко тоже наведывался к нему.
Сергей Ильич вытаращил глаза.
— И когда вы от директора вышли, Гицко спросил секретаря, кто вы и почему так долго пробыли в кабинете. И секретарь ответила.
Сергей Ильич полез в карман, достал коробку папирос, вынул одну и постучал ею по крышке, на которой был нарисован всадник на фоне гор.
— Я очень стараюсь, — признался он, — изо всех сил стараюсь понять, что вы хотите сказать. И… не могу.
— Да, собственно, я уже всё сказал, — Колокольный, которого, по всей видимости, забавляла растерянность Сергея Ильича, покровительственно похлопал его по плечу. — Я просто хотел заранее напомнить вам обстоятельства, при которых вы встречались с Гицко. Чтоб вас ничего не удивляло.
— Вы можете мне объяснить, что происходит, Михаил Михайлович?
Ознакомительная версия. Доступно 7 страниц из 34
