Она и сама намеревалась остаться. Иначе зачем ей было привозить с собой смену белья? Желание родителей оставаться в больнице с детьми сейчас, кстати, приветствуется. Тем более все думают, что она — мать Люси. Здесь нет ничего особенного.
— Да, пойдем скажем ей. — Она повернулась к двери в палату.
— И не надо переживать.
Она оглянулась через плечо.
— Я что-нибудь тебе найду для прикрытия твоего… — Фиц приподнял бровь, тщательно подбирая следующее слово, — смущения. — Он определенно смеялся над ней. — Пока брюки будут крутиться в стиральной машине, — добавил он. Потом нанес завершающий удар: — И у меня все еще есть та запасная зубная щетка.
Глава восьмая
— Собственно говоря, Фиц, у меня в машине есть зубная щетка и кое-какая одежда, — парировала она. — Я приехала, рассчитывая остаться в больнице, если буду нужна Люси.
Прежде чем он успел ответить, Брон отвернулась, подошла к столу медсестер, извинилась за пролитый кофе и предложила вытереть пол, Потом пошла помыть руки.
Когда она вернулась в палату и подошла к кровати Люси, то уже полностью владела собой. Фиц поднял голову и посмотрел на нее.
— Сейчас Люси надо постараться немножко поспать. Я хотел пойти перекусить. А ты хочешь есть?
— Самую малость, — призналась Брон. Его вопрос моментально заставил ее желудок шумно вспомнить, что она с самого утра съела только ломтик поджаренного хлеба.
— Что с тобой? — Фиц схватил ее за руку. — У тебя такой вид, будто ты вот-вот грохнешься в обморок.
— Это дурнота от голода, — быстро сказала Брон. — Наверно, «самую малость» было слишком слабо сказано, — добавила она и повернулась к медсестре, которая аккуратно заправляла одеяло Люси под матрас. — У вас в больнице есть кафетерий?
— Есть, но вам он может не понравиться. Лучше поесть в городе. Там есть чудесный ресторан…
— Быстрее будет съездить домой. Ты побудешь тут одна с часок, Люси?
Люси кивнула, крутя в руках наушники от радио.
— Без проблем…
Фиц поднял глаза к потолку.
— И где они только набираются этих выражений?
— Телевидение, — сказала Брон. — Австралийские мыльные оперы.
— Ты ведь тоже их любишь, правда?
— Никогда не пропускаю.
— Наверно, ты ловишь их на свою спутниковую тарелку, когда идешь на веслах вверх по Ориноко.
— Да, когда не пользуюсь ею как сковородкой, чтобы поджарить горсточку жуков на ужин.
— Фу, это же так противно, — простонала Люси.
— Женщина должна питаться, — сказала Брон. Она наклонилась, чтобы поцеловать Люси в щеку, и медленно-медленно подмигнула ей. Люси крепко обняла ее за шею.
— Спасибо, что приехала.
— Мы недолго, Люси. — Фиц взял Брон за руку, и Люси нехотя отпустила ее. — Тебе что-нибудь захватить из дома?
— Мое колье и плеер.
— Будет сделано.
— И все мои кассеты.
Все еще держа Брон за руку, Фиц начал пятиться к двери.
— И мой телек…
— У нее собственный телевизор? — Брон ужаснулась.
— У всех ее подружек собственные телевизоры.
— Прости, я не имею права критиковать.
Он повернулся к Люси.
— Нет, никакого телевизора на одну ночь.
— Ну, тогда мою книгу из библиотеки.
— Книгу из библиотеки. — Он продолжал отступать.
— И персик. — Ее голос преследовал их и в коридоре. — И банку апельсиновой шипучки… и шоколада… и такого, с белыми завихрениями…
Фиц и Брон посмотрели друг на друга и расхохотались.
— С ней все будет в порядке, правда?
— Не будет, если она получит все перечисленное.
— Утром они будут умолять тебя забрать ее домой.
— Тогда нам надо использовать передышку как можно лучше. Где здесь твоя машина?
Брон обвела глазами парковочную площадку в поисках свой старенькой микролитражки. Потом увидела сверкающее чудовище Брук и с неприятным ощущением под ложечкой вспомнила.
— Вот эта.
— Боже мой! — Фиц изумленно посмотрел на машину. — Почему ты вчера ехала поездом, если у тебя в гараже стоял этот зверь?
— Почему? Ну, потому что… Потому что там что-то должен был сделать механик.
— А, понятно.
Он действительно все понял? Ей не нравилась складка задумчивости, пробороздившая его лоб. И зачем только она врет?
Фиц прищурился, увидев, в какое узкое пространство она втиснулась.
— Хочешь, чтобы я помог тебе выехать?
— А ты поможешь? — В ее словах слышалась искренняя благодарность. Она воспользовалась дистанционным устройством на связке ключей, попробовала дверцу. Та не открывалась.
— Ты только что заперла ее.
— Правда?
Брон посмотрела на устройство у себя в руке.
— Нет… — Потом поняла, что произошло. Она не заперла машину, когда заторопилась в больницу, а теперь сделала именно это. — Ой, ее же могли угнать. — Она застонала, неловко завозилась с устройством и уронила его. Завыла сигнализация, и она внезапно оказалась в центре внимания. Посетители больницы оборачивались, узнавали ее и начинали улыбаться. Брон была парализована ужасом. Куда делась та хладнокровная женщина, которая не моргнув глазом завела машину задним ходом в эту парковочную клетку?
Фиц поднял устройство, отпер дверцу, отключил сигнализацию, взял небольшую сумку с ее вещами, которую она бросила на пассажирское сиденье, и снова запер машину.
— Пошли, — сказал он и, взяв ее за руку, твердо повел к своему «рейнджроверу». — Ты не сможешь ехать даже на педальном автомобильчике.
— Это шок, — сказала Брон, показывая свои трясущиеся руки. — Видишь?
— Вижу.
— Через минуту все пройдет.
— Разумеется, пройдет.
Она остановилась.
— Может, ты перестанешь соглашаться со мной?
Он повернулся к ней лицом.
— А ты хочешь, чтобы я с тобой спорил?
— Нет, но…
— Хочешь, чтобы я сказал тебе, что при мысли о том, как ты ведешь это чудовище, кровь стынет у меня в жилах?
— Нет! Я вполне умелый водитель. Я же доехала сюда нормально, верно? Без единой царапинки…
— Ты уже второй раз это говоришь. Как о чем-то исключительном. Обещай мне, что больше не будешь водить эту машину.
