Ознакомительная версия. Доступно 20 страниц из 98
Это вызвало новый всплеск смеха. Теперь засмеялся и Одмар.
– Садись, норвежец, с нами. Дым и запах пожарища отгоняют докучливых комаров.
– Спасибо, Одмар.
Гейрмунн сел к огню. Голода он больше не ощущал. Недавняя тревожность тоже поуменьшилась.
– Как вижу, твой меч остался на корабле, – сказал Одмар. Он оглядел своих воинов. – Мы – люди Уббы. Фасти ему родня. Мы находились в Хагелисдуне. Там Убба убил Эдмунда – короля этих болотных саксов. Нынче он движется на Мерсию. А мы остались в этих болотах, чтобы местные людишки не баловали.
Гейрмунну вспомнились трупы на реке. Неужели священники могли как-то сопротивляться датчанам? Он снова обвел взглядом окрестности сожженного храма и вдруг заметил строение, уцелевшее в пожаре: круглую хижину из палок и глины, стоящую близ бывшего огорода. То была единственная тень в сумерках, сгустившихся над болотом. Двери у хижины не было. Только узкое окошко. Одно это выделяло ее среди других построек. Хижина легко могла бы сгореть, однако не сгорела. Значит, ее намеренно не тронули.
– Что это за постройка? – спросил Гейрмунн.
– Гробница, – ответил Одмар.
Гейрмунн еще раз присмотрелся к хижине.
– Разве саксы собирают мертвецов в деревянные гробницы?
– Это живые мертвецы, – пояснил Одмар.
Устрицы в животе Гейрмунна вдруг стали холодными и тяжелыми.
– Хаугбуи, что ли?
– Сходи проверь, – заулыбался Одмар.
Остальные молчали и ждали, как поведет себя Гейрмунн. Ему вновь стало тревожно. Одмар несомненно его разыгрывал. Вот только безобиден ли розыгрыш командира? А вдруг он задумал навредить странному норвежцу? Поколебавшись, Гейрмунн решил удовлетворить собственное любопытство, не имевшее ничего общего с задумкой Одмара. Встав, Гейрмунн покинул освещенный круг и пошел в темноту, к круглой хижине. Еще на полпути он почувствовал резкий запах мочи и испражнений. Это несколько погасило его страх. Браги рассказывал истории о мертвецах, но те никогда не мочились и не гадили.
Подобравшись к хижине, Гейрмунн понял, что запах идет из окошка. Похоже, его обманули: это не гробница, а тюрьма. Гейрмунн подошел к окошку сбоку, встал на цыпочки и вытянул шею, намереваясь заглянуть внутрь. Там что-то захлюпало. Мелькнуло бледное лицо со всклокоченными волосами и следом из окошка что-то выплеснулось. Гейрмунн пригнулся, чудом не попав под каскад мочи и испражнений.
Датчане у костра покатывались со смеху. Гейрмунн побагровел. Поначалу он ругал себя за собственную дурость, но постепенно заулыбался сам, отдавая должное розыгрышу датчан. Однако человек в хижине не смеялся и вряд ли улыбался. Он выкрикивал проклятия на языке саксов. К своему удивлению, Гейрмунн понимал почти все слова.
– Убирайся прочь, языческий дьявол! – кричал сакс.
Гейрмунн посмотрел на изрядную кучу дерьма и лужу мочи. А ведь у этого безумца может быть припасено еще. Подумав так, Гейрмунн решил больше не заглядывать внутрь.
На саксе была одежда священника, хотя и грязная. Спутанные волосы и борода почти закрывали лицо. Увидев Гейрмунна, он высунулся из окна и завыл, шевеля растрескавшимися губами. Гейрмунн отошел еще дальше.
– Оставь его! – крикнул продолжавший хохотать Одмар и махнул Гейрмунну, чтобы возвращался к огню.
Гейрмунн еще раз взглянул на странную хижину без двери и вернулся в развалины храма. Датчане поддразнивали его, довольные неожиданным развлечением. Гейрмунн поднял руки, признавая, что его здорово разыграли.
– А ты проворен, норвежец, – похвалил его Одмар. – Некоторые мои ребята после разговоров с этим мертвецом были вынуждены отмываться в реке.
– Почему ты говоришь, что он мертв? – спросил Гейрмунн.
– Я же сказал: это его гробница.
Гейрмунн нахмурился, так и не поняв смысла. Тогда Одмар похлопал Фасти по плечу:
– Расскажи ему.
Прежде чем начать, молодой датчанин откашлялся.
– Некоторые христианские священники уходят в такие хижины, чтобы молиться своему богу. Потом они замуровывают себя изнутри. Потом другой священник молится за того, кто в хижине, и объявляет его мертвым.
– Священники добровольно идут в эти хижины?
Фасти кивнул.
– А потом они выходят?
– Нет. Их бог это запрещает.
Одмар засмеялся:
– Когда мы поджигаем их гробницы, некоторые выходят.
Может, и другие сгоревшие постройки были такими же хижинами, как уцелевшая?
– Почему вы его пощадили? – спросил Гейрмунн.
– Хотел убедиться, действительно ли он мертв, – ответил Одмар. – Никто из людей не может умереть дважды.
– А священники, чьи тела я видел на реке? Они умерли дважды? – спросил Гейрмунн.
– Они вылезли из гробниц, – сказал Одмар. – Может, у христиан тоже есть заклинания. Вышел наружу – и силу потерял. Хаугбуи и драугра можно убить.
Он наклонился к Гейрмунну и, указывая на одинокую хижину, добавил:
– Сидит там без пищи и воды. Если умрет, значит прежде он не был мертвым, и никакой силы в их молитвах нет.
Темноту вокруг острова наполняло кваканье лягушек и звон комариных туч. Заглянув в глаза Одмара, Гейрмунн увидел страх и ненависть.
– Чем провинились эти священники? – спросил Гейрмунн.
Одмар не понял вопроса.
– Ты сказал, твой отряд остался здесь, чтобы сделать их послушными. Что они сделали?
– Отказались отдать нам свое серебро.
– Нет у них серебра, – возразил кто-то из датчан, сидевший по другую сторону костра. – Мы сюда пришли, чтобы…
– У всех священников есть серебро! – закричал Одмар.
– Только не у этих мертвых священников, – глядя в землю, возразил Фасти.
Взбешенный Одмар вскочил на ноги:
– Никак появились желающие поспорить со мною? – Он выхватил бородовидный топор и медленно обвел лезвием круг соратников. – Говорите! Решим все споры между нами здесь и сейчас.
Никто не ответил, и Одмар снова сел. Разговор о священниках угас сам собой. Воины разбрелись и устроились на ночлег, завернувшись в плащи. Гейрмунн тоже лег. Он сознавал, что спать среди незнакомцев рискованно. Но если бы датчане хотели его смерти, убили бы раньше, едва он появился. Им бы и устриц больше досталось. У них хватало времени, чтобы расправиться с ним. Но он по-прежнему жив. Гейрмунн лег ближе к огню, наслаждаясь его теплом.
Он быстро уснул, но среди ночи его разбудил протяжный вой. Гейрмунн лежал в темноте, ощущая холод в затылке. Кто это выл? Зверь, человек или нечисть, обитающая в болотах? Однако вой не показался ему кровожадным. Скорее страдальческим, полным боли. Возможно, это выл священник в хижине. После этого Гейрмунну было уже не уснуть. Может, мертвец умер по-настоящему?
Ознакомительная версия. Доступно 20 страниц из 98
