— Хочу открыть тебе глаза на него, — произнес медленно Леша, задерживая взгляд на моем лице.
Внутри взрывались снаряды, разрывая кожу, ломая ребра. Дышать было тяжело и хотелось закрыть глаза ладонями, чтобы не видеть Борисова. Он был моим грехом, жалкой попыткой убежать от собственных чувств.
— Не стоит, Леш, я знаю все, что необходимо, — прошептала, словно в бреду.
— И все равно с ним? Неужели такая сильная любовь, скажи мне, ты любишь его? — коснулся он своими пальцами моего подбородка. Сжал его, заставив смотреть ему в глаза. Что я могла сказать? Правду? Да только язык не поворачивался произнести такое простое — я его люблю. Не могла, не получалось.
— Почему ты молчишь, Поля? — усмехнулся Леша, склонившись надо мной.
Боже, это наваждение, это гипноз, волшебство, что это мать вашу? Почему я не могу просто так уйти, хлопнуть дверью и раствориться в полумраке улицы.
— Мне пора, — сглотнув ком, прошептала в ответ, чувствуя, как кожа покрывается мурашками.
И только произнеся слова на прощание, все равно не сдвинулась с места.
В ушах звенело от напряжения, а Борисов будто испытывал меня на прочность своим взглядом, голосом, дыханием.
Он так отчаянно выталкивал меня из зоны комфорта, что я поймала себе в какой-то момент на мысли, что практически и не сопротивляюсь Я сама тянусь к нему, как росток к солнцу, как колосья ржи к лазурному небу.
— Поля, — вкрадчиво произнес Леша, а уголки его губ дрогнули в улыбке, — я буду не один на банкете.
— Что? — как в бреду произнесла, тряхнув головой.
— Полин, я приду с девушкой и хочу тебя познакомить с ней, — коснулся Борисов моих волос, осторожно заведя прядь за ухо.
От его слов закружилась голова, мир превратился в карусель. На каждом вираже мне казалось, что я вот-вот упаду, провалюсь в Черную дыру, что сила гравитации больше не действует на меня. С девушкой. Он будет с подругой.
Прикрыла веки, медленно сделав вдох. К этому все и шло… Правильно, он же не может всю жизнь таскаться за мной, а у меня…
А у меня внутри ураган крушил все, уничтожая окончательно все чувства.
Глава 29. Алексей
— Это плохая идея, — запустила она в меня босоножкой, которую я тут же поймал, вернув владелице.
Еле сдержался, чтобы не рассмеяться, видя, как моя подруга нахмурила брови и поджала губу. Ох, уж эти девушки! Вечно им все не так. Ладно, признаю, не удалась мне шутка и Полинку зря разозлил. Но сколько ревности было в ее глазах, когда я заявил, что приду с женщиной. Что же эта чертовка успела себе нафантазировать, интересно.
Но видя, как полыхнули ее щеки, как глаза наполнились блеском, понял прекрасно одну очевидную и без этого вещь — я ей еще нужен. Пусть не признается себе, но рано или поздно она сдастся. Не сможет больше терпеть.
— Ты просто не видела лицо своей подруги, — пожал я плечами, ожидая пока Лерка соберется.
Идти одному не хотелось на банкет, а искать кого-то для статуса посчитал глупым занятием. Вот и пригласил ее, а почему бы и нет. Девчонка она красивая, да и в ее обществе я чувствовал себя уютно.
— Я могу представить, Леш. Вы играете в глупые игры. Два идиота, уже давно бы сделали шаг навстречу друг другу.
– Пытался, — вздохнул с тоской, — не вышло.
– Упрямые ослы, — заключила Лера, добавляя последние штрихи к образу.
– Возможно, ты и права, но — развел я руками, — вот скажи, тебе нравится Митин?
– Издеваешься? — фыркнула она, взмахнул рукой. — Терпеть его не могу. Ты тоже, конечно, не божий одуванчик, но Роберт… Не знаю, неуютно очень себя чувствую в его присутствии. Вот есть человек, да, вроде ничего плохого и не сделал, а мурашки по коже бегут. Меня иногда холодным потом прошибает, — тряхнула Лерка головой, поежившись.
Я ее прекрасно понимал. Потому и удивлялся, что же Полина нашла в нем? Отказывался верить в ее чувства к нему, может быть, во мне говорил эгоизм, черт его знает, но готов был поставить на кон все — Иванова рядом с Робертом по какой-то иной причине… Привычка? Страх остаться одной? По-моему, это очень странно и глупо тратить жизнь на то, что не по душе.
— Не стоило уезжать, — ослабив узел галстука, произнес я, глядя в окно.
— Вам тесно было бы в одном городе, к тому же ты сделал все, что мог. Ей просто требовалось время подумать.
— Я вижу, как она подумала. Теперь засыпает и просыпается с другим, да и свадьба на носу.
— Молчи, пожалуйста, — скроила Лера недовольную мину. — Я буду громче всех рыдать, если она состоится.
— Ты очень милая подружка, — хохотнул все же, видя, как она закатила глаза, театрально шмыгнув носом. — Так, — ударил ладонями себя по коленям, поднимаясь со стула, — нам пора. Постарайся вести себя прилично, — пропел я ей на ухо, за что получил тычок в бок и демонстрацию кулака перед глазами.
А родственник Митина не поскупился на банкет. Столы ломились от угощений, алкоголь тек рекой, дамы в шикарных нарядах дефилировали, словно прогуливались по подиуму мировых столиц.
Огляделся, присвистнув лениво. Да уж… откажись я — потерял бы немного. Окружение наводило тоску, благо рядом была Лерка, которая вертела головой во все стороны, пытаясь выхватить взглядом Иванову.
Моя спутница расточала улыбки, да и выглядела на все сто. Я тоже улыбнулся, возгордившись на мгновение, что рядом со мной такая прелестница.
Правда радовался я недолго, ровно до той поры, пока рядом не очутилась Виктория. Вот же дьявол, она-то, что здесь забыла?!
— Какая встреча, — протяну та, делая глоток шампанского.
Кажется, кому-то пора завязывать с напитками, потому как Вика хоть и старалась держать равновесие, но взгляд уже с трудом фокусировала. Что же заставило ее так надраться?!
— Правда, неожиданная, — улыбнулся я, крепче сжимая локоть Лерки.
— А ты с новой дамой? — промурлыкала Виктория, делая шаг ко мне.
— Это моя подруга, — пожал плечами, — считай, знакомы столько лет…
— Я на него не претендую, — хмыкнула Лера, — потому что он страшный и бессердечный тип.
— С большим кошельком, — засмеялась Мещерякова, обдав мою щеку хмельным дыханием.
Лера хихикнула и направилась к столу с закусками, оставив меня наедине с Викой, вот уж спасибо, милая.
— И не только, — подмигнул я все-таки этой вертихвостке, надеясь, что ее папаша пасется где-нибудь поблизости.
Правда, вместо Петра Алексеевича поймал взгляд Полины. Холодный, дерзкий и осуждающий. Нет, родная, не с ней я тебя хотел знакомить, только, кажется, Иванова плевать была готова.
