З'ури не стали ждать окончания танца Живущих в Ночи. Отрывистая команда — и десятки стрел посыпались на Апостолов, пробивая латы и впиваясь в глаза и рты. Двумечные, покачиванием напоминавшие сомнамбул, мгновенно ожили и увернулись от смертельного дождя. Пронзенные стрелами упыри застыли, по латам из пробитых сердец поползло пламя. Апостолы лопнули. Кровь била из всех щелей и отверстий в латах, щедро поливая землю.
И в тот же миг почва будто зашевелилась под двумечными, по ней прокатились валы. Но это была не земля, это был прах сгоревших Диких и Апостолов, прах, что остался на поляне. Он поднимался в воздух серыми облаками, и стремительные черные тени, похожие на черепа с громадными пастями, полными сломанных клыков, окутывали их. В пустых глазницах плясало багряное пламя. Облака праха метнулись к рукоятям в руках двумечных и слились в громадные серпообразные лезвия, окруженные призрачными черепами. Двумечные стремительно начали атаку. Второй залп лучников они встретили новыми клинками из праха. Они только взмахнули ими навстречу стрелам, не прекращая бег, — и древки обратились в труху, подобную той, что окружала Круг Заклинателей, а наконечники ржавчиной рассеялись в воздухе. Только черные черепа кружились там, где только что висел рой стрел, а двумечные уже врезались в сбившийся строй первой шеренги с правого и левого крыла. Их «серпы» с первых же ударов принесли ужасную жатву.
Против лезвий из праха не устояли ни щиты, ни доспехи, ни мечи. Первыми погибли з'ури-двумечники, храбро устремившиеся наперерез предателям. Перерубленные надвое карлу щедро заливали кровью проход. Над половинками тел зависали черепа-тени, огонь в их глазах вспыхивал, а лезвия чудовищных оружий удлинялись. Уже падали воины второй шеренги, задетые оружием из праха упырей. В них вгрызались черные черепа: они проникали сквозь доспехи и впивались в живую плоть. Мечи не помогали — лезвия тэа'с'у просто проходили сквозь клыкастые тени, не причиняя вреда.
Вертевшихся волчком двумечных было невозможно задеть, а удачные выпады копий моментально обращались в ничто в прямом смысле этого слова. Черепа набрасывались на копья, угрожающие двумечным, и превращали их в тлен. Один з'ури не успел разжать пальцы, державшие исчезающее древко, и череп скользнул по руке, прямо к шее карлу. Воин упал замертво, а «серпы» стали еще крупнее.
Вскоре первая шеренга была полностью уничтожена. Для этого двум двумечным хватило нескольких минут. Вторая шеренга отступила. З'ури готовили убивать с детства. Но это не значит, что они не боялись смерти, особенно когда Жестокосердный в любой момент готов достать кинжал и чиркнуть по твоей нити жизни, а ты даже ничего не можешь с этим поделать. Они готовы были умирать, но не так и не тогда, когда противник неуязвим и всесилен.
Снова выстрелили лучники. И снова черепа-тени защитили своих хозяев.
Зашевелились упыри. Медленно, осторожно, молча Дикие начали приближаться.
Вторая шеренга остановилась. Дальше идти некуда. За спиной сомкнула щиты третья шеренга. За ними — четвертая. За четвертой — Круг, защитить который з'ури должны ценой жизни.
Двумечный, стоявший возле левого крыла шеренги, вскинул «серп» над головой — и лезвие осыпалось, облаком праха потянувшись к застывшей второй шеренге. Воины ничего не могли поделать, прах оседал на доспехах, одежде, открытых участках кожи. Кто-то пытался отряхнуться, но бесполезно. Плотное облако накрыло всю вторую шеренгу. Двумечный поднес рукоять к левому плечу и резко опустил ее вниз слева направо, будто рубанул со всей силы. И каждый покрытый прахом не-живых з'ури распался на две части, разрезанный пополам от правого плеча до левого бедра. Фонтаны крови обильно полили третью шеренгу.
Вдруг из нее с безумным криком вырвался воин. Одиночка бросился на двумечного, чья рукоять еще была лишена смертоносного «серпа», и метнул перед собой тэа'с'у, придав ему форму овала в свой рост. Тэа'с'у сожрали черепа, вылетевшие из хоровода вокруг меча двумечного, что находился возле другого крыла третьей шеренги. Но, поглощенные тэа'с'у, черные тени не успели заняться з'ури, и карлу с криком врезался в двумечного. Их швырнуло во Врат-кусты, прямо в заросли. И тут же засветилась статуя из лиан, до того скрытая густыми ветвями. Фильфил-охранник зашевелился. Его лианы в мгновение ока опутали и двумечного и карлу, сдавили, смяли доспехи и кости. Прах вернулся в форму серпа-лезвия, однако это уже не могло помочь двумечному: когда фильфил схватил его, двумечный выпустил рукоять из рук. И теперь умирал, умирал вместе с карлу, самоубийственным ударом отомстившим за товарищей.
Оставшийся в живых двумечный направил меч на третью шеренгу. Несколько копий вылетели из строя, пытаясь помешать ему. Они исчезли в черном мельтешении теней-черепов, ринувшихся им навстречу.
З'ури крепче сомкнули щиты. Третья шеренга все понимала. Сейчас они умрут. Умрут от магии, что похитила разум их собрата и вложила ему в руки разрушительное оружие. Можно молиться Великому Лесу и богам… Можно. З'ури не умели молиться. Их никто никогда этому не учил. Всегда и во всех ситуациях они должны были рассчитывать на себя. И поэтому, когда лезвие из праха обратилось в серое облако, вся шеренга шагнула вперед. Прямо в облако. И, убыстряясь, двинулась на двумечного. Он уже вскидывал рукоять для ужасающего удара, когда весь строй, уже покрытый прахом, все шестьдесят карлу бросили в него копья. И черные черепа, летавшие возле ног з'ури третьей шеренги, на этот раз не защитили двумечного. Он вдруг стал похож на ежа, не успевшего свернуться. Покачиваясь под тяжестью копий, двумечный качнулся назад. И испуская дух, судорожно опустил руку с рукоятью.
Третья шеренга умерла сразу. Разрез прошелся прямо по сердцам ее воинов.
Дикие победно взревели и устремились на последнюю оставшуюся шеренгу. Первых нападавших прикончили стрелки, вынужденные после начального залпа отложить луки и встать в строй. Дикие налетели на з'ури, не щадя ни себя, ни тем более карлу. Почти три сотни упырей пытались уничтожить шестьдесят Лесных эльфов. Несколько Диких по неосторожности провалились в заросли Врат-кустов, где их тут же прикончили фильфилы. Но Диких все равно было слишком много. И Апостолы, появлявшиеся перед строем и могучими ударами заставлявшие его прогибаться назад, уже совсем не страшились ни магии, ни стрел.
А Заклинатели, неспособные помочь воинам, их защищающим, продолжали плести Заклинание. Окружавшие Круг з'ури, телохранители Заклинателей, достали тэа'с'у. Сражение было близко.
Слишком близко.
Лучи били из глаз магов карлу все быстрее и быстрее: это Заклинатели пытались поскорее завершить Заклинание. Начни Дикие прямо сейчас рвать их на куски, и Заклинатели на это не обратили бы внимания, полностью сосредоточившись на сотворении магии. Заклинание создавалось, и ему было все равно, что рядом гибнут смертные и что чем быстрее оно возникнет, тем больше жизней будет спасено.
Четвертая шеренга едва держала оборону. Ее могли прорвать в любой момент. Раненые бойцы устали, и тэа'с'у разили не так быстро, как в начале схватки. З'ури знали, что они — последняя надежда Диренуриана. Даже не Поцелованный Смертью, нет. Именно они. И это придавало им сил. Это придавало им сил сдерживать Диких и раз за разом наносить удары.
