Книга Должница - Евдокия Гуляева

Он не сказал ни слова, только крутанул руль, выворачивая на освещенную уличными фонарями магистраль, вливаясь в поток машин.

Я смотрела на него — он только на дорогу…

Хмурый, четкий профиль, нервно поджатые губы, кричащие о том, что с трудом сдерживает взрыв эмоций внутри. Побелевшие от напряжения костяшки пальцев, с силой сжимающие руль руки, с сеткой выступивших на них вен, проявившихся из-за мощного потока крови, разгоняемого по телу недовольным, разъяренным сердцем…

Меня трясло…

Поерзав на сиденье, обняла себя руками, пытаясь унять дрожь, но тщетно. Озноб пробрался мне прямо под кожу, глубоко, холодя, выстуживая, рисуя на венах морозные узоры переживаний. Губы покалывало, пощипывало от неравнодушия, вызванного его злостью и безумием, передавшимся мне вместе с эмоциональным поцелуем. Закусив нижнюю, провела по ней языком, и по телу прошел трепет, вызванный яркими воспоминаниями.

Контраст его горячих, обжигающих кожу губ и моих ледяных, сводил с ума…

Вздрогнув от реальности ощущений, зябко поежилась. Сергей, не поворачивая ко мне головы, продолжал следить за дорогой, но, протянув руку, включил дополнительный обогрев пассажирского сиденья. А потом, совершенно неожиданно для меня, коснулся моей ноги, сжимая ее раскрытой ладонью, проводя от колена, до середины бедра, не лаская, а властно стискивая, не сдержав эмоции и вырвавшуюся наружу увлеченность.

Сейчас мы с ним абсолютно противоположны: лед и пламя. Жар его руки плавил замершие от пережитого страха мышцы, призрачно выжигая на моем теле отпечаток его ладони…

Больше всего боялась, что не поверит мне!

Снова развернулась к нему, следя за ним, отмечая резкость движений. Рубашка на боку пропиталась кровью и прилипла, к поврежденной, рассеченной ножом плоти, но, судя по отсутствию его реакции на ранение, для него оно незначительное, не наносящее серьезного урона.

— Я не хотела… — тихо шепчу ему и он, в ответ, только крепче сжимает мою ногу. — Спасибо.

Вижу, что он совсем не в настроении вести разговор, поэтому замолкаю, отворачиваясь к окну, следя за дорогой.

Поворот, потом еще один и мы въезжаем на подъездную дорожку к дому. Остановив машину, выключив зажигание, он продолжает молчать, не делая попыток выйти из автомобиля. Шумно выдохнув, откидывается на спинку водительского сидения, запрокидывая голову и закрывая глаза…

Я тихо щелкнула замком своей, пассажирской дверцы, и вышла, оставив его одного, проходя в сторону спящего, в отсутствие хозяина, дома. Но, так и не успев открыть дверь, неожиданно настигнута и прижата к ней, не с напором, а только слегка, чувствуя его горячее, рваное дыхание на своем затылке…

— Мне нечего тебе предложить… — тихо и отчетливо проговаривает он, жадно втягивая запах моих волос.

Его голос заводит меня до колючих мурашек на коже…

Опираясь руками о дверь, по бокам от моей головы, он не давит, не стискивает, оставляя между нами толику расстояния, но, тем не менее, четко обозначат границы своей силы. Чувствую на голой коже основания шеи его рваное дыхание, жарко обжигающее желанием и дымлюсь, еще не загораясь, а только тлея в пылу его возбуждения.

— Я не жду от тебя ничего, — шепчу ему, уступая, решаясь, желая…

— На моих условиях, — наклоняется и ощутимо прикусывает нежную кожу на моей шее, посылая мое сердце в галоп.

Вот сейчас разгораюсь, чувствуя его, ощущая кожей, всей, покалывающей от, между строк, услышанного мной обещания. Вслух не озвученного, но без слов понятого, принятого, горячего… Разжигающего настоящий пожар в моем теле, тихим шепотом, шумным выдохом, жарким нетерпением и теперь понятной мне одержимостью. Не могу говорить, только киваю, соглашаясь, принимая все его условия.

Хочу! Горю, вспоминая его руки на моем теле, жадные, проникающие…

Прижимает меня к себе, делая шаг назад и открывает дверь, ведя меня внутрь, зажигая свет, проходя напрямик через гостиную, прямиком в свою спальню и, минуя ее, в примыкающую к ней ванную комнату. Снимая рубашку, расстегивая пуговицы одну за одной, освобождая из петель, распахивает полы в стороны, чуть поморщившись, отдирая уже присохшую к ране ткань.

— Обработаешь?

— Конечно! — я моментально соглашаюсь, кивком головы еще раз подтверждая свою готовность. — Надо промыть…

Самостоятельно осмотрев неглубокий порез, аккуратно потрогав края раны пальцами, указал в сторону шкафчика с медикаментами и начал раздеваться. Медленно, сначала отбрасывая рубашку на пол, затем, расстегивая и вытаскивая ремень, положив его на мраморную поверхность умывальника, и, не отводя от меня глаз, вжикнув молнией на брюках, подцепив пальцами, быстро стянул их вместе с боксерами…

Переступив через них, выпрямился, расправив плечи, абсолютно не стесняясь своей наготы и эрегированного члена. Я громко сглотнула, не сдержав смущение и прикрыв глаза, а он рассмеявшись, обойдя меня, зашел в душевую, прикрыв за собой дверь и включая воду.

Порез, на первый взгляд, выглядел ужасно! Но теперь мои мысли занимал уже совсем не он!

Вода ласкала его тело, омывая, ласково прикасаясь к нему, бриллиантами капелек оседая на его совершенной коже, обрисовывая мощное тело миллионами переливающихся кристаллов…

Невероятный! Крайне притягательный, с безупречной фигурой и просто фантастическими ягодицами!

Стоя ко мне спиной, он пару раз провел руками по своему телу, подняв лицо к струям воды, встряхнув головой, вышел из душа, подмигивая мне, обворачивая бедра полотенцем, которое совершенно не скрывало напряженно стоящий член.