Ознакомительная версия. Доступно 15 страниц из 75
— Простите, я замерзла, — неловко повернувшись, она вошла в зал, понимая, что идет через силу, словно одеревенела от холода. Но при этом щеки жгло так, что казалось, они стали багровыми. Увидев себя в зеркале, она поняла, что это легкий румянец.
Мужчина вышел с балкона вслед за ней, задумчиво глядя перед собой и слегка улыбаясь. Она уже жалела, что сбежала. Но вернуться в прошлое невозможно. Поискав свою команду, Настя присоединилась к ней. Странное дело, но Джонни вдруг показался таким далеким, что она испугалась. Определенно в этот вечер Настя была немного не в себе, если сердце не билось чаще, когда Джонни брал ее под руку. Мыслями она постоянно возвращалась к незнакомцу в черном.
Разве человек может быть так красив? Так притягателен? Все в нем казалось невероятным собранием достоинств — от вкрадчивого голоса до неторопливых, полных благородства движений. Но даже не это было главным. Настя долго не могла объяснить, что чувствует, пока вдруг не поняла, а поняв, не ощутила еще сильнее: создавалось впечатление, что его душа связана с ее душой невидимой и прочной нитью, и сила натяжения была такова, что она ощущала его, даже если не смотрела в сторону незнакомца. Даже если забывалась в разговоре с друзьями, часть ее существа знала, где находится мужчина, словно она чувствовала натяжение и направление связующей их нити. Настя отчаянно боролась с этим ощущением, старалась оторваться, освободиться, но казалось, чем больше времени она проводит в зале, тем сильнее становится связь.
Цезарь не давал им скучать, постоянно знакомя с сотрудниками других детективных агентств графа Виттури. Среди них встречались и молодые, и взрослые, и пожилые люди. Все радостно знакомились с новенькой, появившейся в команде Цезаря и обладающей редким даром, поздравляли его с успешно раскрытым крупным делом. Настя порой ловила любопытные взгляды, а порой любопытствовала сама: кто из них человек, а кто создание? Вычислить ангелов оказалось проще: их можно было заметить по тому, как легко они поднимали настроение, как внимательно слушали, по склонности к светлым одеждам и натуральной красоте — девушки и женщины сияли и без косметики, а юноши и мужчины казались мужественными даже в простых скромных костюмах. Лика в компании соплеменников сияла такой красотой и таким светом, что дыхание захватывало. Настя даже пожалела ее: каково постоянно жить среди неангелов, не имея возможности общения с себе подобными?
— А кто тот человек, с которым я танцевала первый танец? — спросила она у Цезаря.
Цезарь нахмурился, глубокая морщина легла у него между бровями.
— Держись от него подальше, Настя. И поближе к Джонни.
От того, что он словно прочитал ее мысли, Настя покраснела. И больше ни к кому с вопросами о незнакомце не лезла, только украдкой наблюдала за ним. Порой их взгляды встречались, и она торопливо опускала глаза, ругая себя за это, обещая в следующий раз выдержать испытание с достоинством. Но снова проигрывала самой себе. Или ему.
Когда после ужина вновь возобновились танцы, она заметила, что мужчина идет к ней. И торопливо вложила свою ладонь в руку Джонни, почти заставив парня пригласить ее на танец. На лице незнакомца промелькнула усмешка. Настя постаралась сосредоточиться на танце с Джонни. Сбылась ее мечта танцевать с ним. Но почему же в сердце не было радости, только горечь? Она не испытывала былого восхищения, глядя на парня, ее не тянуло к нему. Хотелось вновь подчиниться мягкому, но непреклонному человеку в черном.
— А графа Виттури я так и не увидела, — сказала она Итсаску, когда на рассвете, сонные и уставшие, они покидали палаццо. Итсаску бросила на нее один из своих ледяных взглядов, которые Настя особенно не любила.
— Может, оно и к лучшему, — пророчески заявила вампирша. — Иногда к сильным мира сего лучше не приближаться.
Возможно, именно из-за этих слов Итсаску Насте приснился в ту ночь кошмар. Ей снилась серая и холодная Барселона. Снег падал мокрыми хлопьями и тут же таял на тротуаре. Она шла по городу в ночной рубашке и не чувствовала ни холода, ни стыда. Но ей было очень страшно, потому что лица то и дело толкающих ее прохожих были размыты, словно недовольный результатом художник провел рукой по еще сырому маслу и смазал картину. Темные глаза, расплывающиеся на щеках, вытянутые овалы лиц, открытые черные отверстия ртов. Время от времени, словно порыв ветра или пощечина, до нее долетали резкие обрывочные возгласы:
— Беги! Поздно! Уходи! Спасайся! Погибла! Беги! Настя!
Она просыпалась, долго ворочалась в постели, снова пыталась заснуть, но сон возвращался. Ощущение неизбежного поглощало другие чувства. Несмотря на то что от ужаса у нее мурашки бежали по коже, несмотря на промокшие ноги, страшные лица, предупреждения, она шла по старому готическому кварталу вперед, все время вперед. Улицы сужались. Прохожих становилось больше. Приходилось расталкивать их, чтобы продвигаться. Страшные стертые лица были совсем рядом, искаженные и безобразные, лишенные человеческих черт. Существа кричали ей, цеплялись за ее сорочку, но она упрямо шла вперед, потому что, несмотря на страх и ужас, несмотря на то, что впереди ее ждала смерть, невидимый магнит тянул к себе.
Она увидела человека в черном. Призраки обходили его стороной. Он стоял на площади Святого Хайме, высокий, худощавый, лица не разглядеть из-за надвинутой на лоб шляпы. Настя шла к нему, изнемогая от усталости. Призраки тянули ее назад, предупреждали об опасности, но она делала шаг за шагом. Ночная рубашка затрещала по швам и внезапно разорвалась, и она, обнаженная, упала к его ногам. Прижалась к нему так, словно он был самым дорогим существом на свете, а она искала у него защиты и покоя.
— Я ждал тебя, Настя, — сказал незнакомец, слегка склонившись над ней.
Она подняла лицо, но не смогла его разглядеть, словно сама чернота собралась в фигуру человека, словно огромное Ничто уменьшилось до размера мужчины, завладело голосом живого, чтобы сказать ей эти слова:
— Я твоя смерть.
Прежде чем она успела осознать эти слова, он накрыл ее черным плащом, тяжелым, как надгробная плита. Она умирала под этим плащом без воздуха, задыхалась и не могла освободиться.
Настя проснулась в испарине, рывком села на постели, жадно хватая холодный сырой воздух. Еще никогда ей не снились такие страшные сны. Сердце отчаянно колотилось. Еще немного, и грудная клетка не сможет его удержать. Влажные простыни были словно бы продолжением сна и напоминали прикосновения страшных прохожих. За деревянными ставнями, прикрытыми на ночь, уже брезжил рассвет. Настя быстро вскочила с постели, открыла ставни. Серый свет залил номер гостиницы, буднично осветил ненрибранную постель. И собаку. Собаку, которая торопилась выйти из номера, пока ее не заметили, но, поняв, что ее все-таки засекли, поджав хвост, с виноватым видом побежала по коридору.
— Да что же это такое… — Настя, завернувшись в куртку, выбежала в коридор вслед за собакой. Но коридор был пуст.
— Бред какой-то… — Она провела рукой по растрепанным волосам, еще сохранявшим форму прически. Запутавшись в покрытых лаком локонах, махнула рукой на собаку и отправилась в душ мыть голову.
Ознакомительная версия. Доступно 15 страниц из 75
