Ознакомительная версия. Доступно 13 страниц из 63
За писаниной время пролетело быстро, рассветало. По коридорам отделения началось движение. Павел посмотрел на часы. Без пяти восемь. Надо идти на доклад к начальнику Третьего отделения. Этот пост занимал генерал-майор Мезенцев Николай Владимирович. Одновременно он был товарищем шефа жандармов графа Шувалова. Товарищем тогда назывался заместитель. Мезенцев был аккуратен, исполнителен, на службу являлся минута в минуту. Павел знал, что его начальник имеет любовницу – француженку Бланш д’Антеньи. Правда, немного позже государь Александр II распорядился выслать ее в Висбаден. Серьезных подозрений не было, но иностранка вполне могла шпионить, все же Мезенцев занимал высокий пост и мог знать по долгу службы многие секреты государства.
Адъютант уже в приемной. Павлу сказал по секрету, наклоняясь к уху:
– Не в духе сам. Вчера взрыв был с жертвами. Ему из Управления полиции сообщили. Сам понимаешь, такое происшествие по нашей части, ему в полдень на доклад к государю, а кто взорвался, почему?
– Я как раз с рапортом, вышел на группу бомбистов.
– Очень вовремя! Заходи, думаю – порадуешь Николая Владимировича.
И распахнул перед Павлом дверь. Мезенцев был хмур, не в духе. Но по мере доклада Павла лицо его разглаживалось, в конце даже улыбка появилась.
– Помощь нужна? Да что я спрашиваю? Конечно, нужна. Сегодня же всех арестовать, я выделю сотрудников.
Для арестов и люди нужны и транспорт. Город велик даже по тому времени. Арестованных надо доставить либо во внутреннюю тюрьму во дворе штаба Отдельного корпуса жандармов, что на Фурштатской, 40. Или в небольшой изолятор при Охранном отделении, на Гороховой, 4.
В некоторых делах полиция и жандармерия конкурировали, потому арестованных не следовало помещать в уголовные или военные тюрьмы.
Сразу оживилось Охранное отделение, задействовали всех сотрудников. Каждому вручили адрес и установочные данные, офицерам в помощь придали солдат конвойной команды, да еще Мезенцев подсуетился, обеспечил пролетками. Чтобы не привлекать внимание, многие жандармы переоделись в цивильное.
Аресты прошли без происшествий в виде драк или стрельбы. При каждом офицере два солдата с ружьями, с примкнутыми штыками, сразу отбивают желание сопротивляться. К полудню большая часть людей из списка была арестована и помещена во внутренние тюрьмы при Охранном отделении. Не смогли арестовать двоих, со слов соседей – были на работе. В их квартирах оставили засады, и задержание было делом времени.
Мезенцеву докладывали о ходе операции, и к государю он отправился уже с информацией. До Зимнего дворца ехать пять минут, но то ли доклад растянулся, то ли государь желал знать подробности, но вернулся начальник Охранного отделения только через три часа. И сразу вызвал к себе Павла. Он, наряду с другими офицерами, был во внутренней тюрьме, допрашивал арестованных. Группа на самом деле готовила покушение на императора и целиком оказалась арестована. Для Охранного отделения большой плюс, Мезенцеву было что доложить царю.
Когда Павел прибыл к начальству, Мезенцев попыхивал папиросой, вид довольный, как у кота, полакомившегося сметаной.
– Вольно, Кулишников! От самого государя тебе благодарность за усердие в службе. Ознакомься.
И бумагу из ящика стола достает.
Павел читать начал.
«Высочайшим распоряжением Его Императорского Величества… присвоить звание ротмистра Кулишникову П. И.».
Жандармерия числилась при создании по ведомству конной гвардии и звания были гвардейские. Ротмистр соответствовал армейскому капитану или в табеле о рангах гражданскому коллежскому асессору. Уже солидно и прибавка к жалованью. Павел повышения в чине не ожидал. Еще трое суток назад он о бомбистах не знал ничего, потом два сумасшедших дня. И такие перемены. Он стоял, немного ошарашенный. Первое лицо в государстве знает о нем и действия одобрил, это ценно. Мезенцев из ящика стола достал погоны ротмистра.
– Одевай немедля, чтобы все видели, как государь отмечает своих подчиненных.
– Прямо здесь?
– А почему нет?
Пришлось снять китель, менять погоны. И это еще не всё. Генерал вытащил из портмоне золотой червонец, причем новенький, сверкающий, без единой царапины.
– Это уже от меня, премия за службу. Надеюсь, после службы отметишь с офицерами новое звание?
– Так точно, господин генерал!
– Ступай.
Адъютант в приемной пил чай и, увидев Павла с новыми погонами, едва не поперхнулся.
– Повысили?
– Как видишь, Алексей. После службы приглашаю в ресторан. Можешь передать офицерам.
В то время в Охранном отделении было по штату двадцать шесть офицеров. Кто на дежурстве, принять участие не сможет. А уж двадцать человек Павел вполне угостить сможет. Даже на радостях мысль мелькнула – купить квартиру поблизости от службы. Свое жилье лучше арендованного. Можно обставить по своему вкусу. Мысль понравилась, стоит попозже обдумать. А сейчас надо продолжить допрос арестованного.
Уже через несколько дней дела арестованных передали в суд, а их самих перевели в тюрьму для политических, что была на углу набережной Фонтанки и Пантелеймоновской улицы, ныне Пестеля, имени одного из казненных декабристов. Как причудлива порой бывает судьба.
Звание обмыли в ресторане, продвижение все же ввиду малочисленности Отдельного корпуса жандармов бывает не часто. Самое печальное бывает, когда освобождается должность после убийства жандарма.
Чтобы не возбуждать у посетителей разные чувства, праздновали не в общем зале, а в отдельной комнате. Люди государства – чиновники всех рангов, а также промышленники, купцы – относились к жандармам уважительно, понимали нужность жандармов для государства. Но были и разночинцы, для которых голубой мундир был как красная тряпка для быка. Павел, борясь с заговорщиками, террористами, недоумевал. Неужели эти люди не понимают, что убийством государя политическую систему не изменить? Для великих потрясений народ не созрел, да и понимают ли, что революция – это всегда реки крови и многочисленные жертвы? Павел историю знал и октябрьский переворот, и гражданскую войну оценивал отрицательно.
Здравицы произносили в честь Павла, желали успехов и продвижения в чинах. Выпив, закусив, перешли к разговорам о службе. Жандармские офицеры отмечали нехватку знаний. Для армейских и флотских офицеров есть военные училища, а для жандармов нет. В жандармах офицеры из всех родов войск, но служба особая и знания специфические нужны. С опытом приходит понимание, но путем трудным, полным ошибок. У мужчин, связанных общей службой, и на отдыхе разговоры о ней.
Два последующих дня офицеры допрашивали арестованных. Причем допрашивали два офицера по очереди. Один играл роль добряка, второй – человека злого, жестокого, грозил пожизненной каторгой. Разные подходы приносили плоды. Кто-то не выдерживал психологического давления, ломался, выкладывал о своих товарищах всё. Другие упорствовали, но таких было всего двое. Смысла молчать не было, соратники сдавали друг друга с потрохами. Главным было выявить всех и арестовать, изолировать от общества. Всю цепочку выявили, арестовали, допросили под протокол, передали в суд. Долго не тянули. Зачем арестанту сидеть на казенных харчах? Пусть зарабатывает себе содержание в каменоломнях, на лесоповале, строительстве железной дороги. Как раз по России разворачивалось строительство железных дорог, остро не хватало рабочей силы, ибо никаких механизмов – экскаваторов, бульдозеров – в помине не было, все вручную, перемещались миллионы кубометров грунта, щебня.
Ознакомительная версия. Доступно 13 страниц из 63
