Ознакомительная версия. Доступно 13 страниц из 62
А для читающего – только что отговорил, уф – шестьдесят-семьдесят глаголов тоже не лишены смысла. Интересны повторы и совпадения, интересны и неожиданности, но всего этого так много и оно такое разное, что вся эта россыпь не ложится в прокрустово ложе какого-нибудь незатейливого стереотипа. Кстати, если в группе я чувствую очень уж сложившиеся представления друг о друге, а на корпоративных тренингах такое бывает, я просто этого не буду делать. Обычно же стикеры вклеиваются в раздаточный материал и допускают даже некоторое вторичное использование, на их основании можно, к примеру, сформулировать для себя парочку задач для следующего выступления и там же эти задачи и записать.
Почему я выбираю глаголы, а не прилагательные, вы уже догадались: прилагательные тянут в сторону ненужного «понравилось – не понравилось», провоцируют описание говорящего как вещи, объекта. Кроме того, это привычнее, пишущим не придется напрягаться и они сами ничему не научатся.
Люди очень ценят внимание и интерес к своей персоне. Мысль не оригинальна, но важна. Заставляя аудиторию смотреть и слушать на уровне конкретики, я искусственно, даже прямо-таки насильственно тяну их в эту сторону. И надо видеть, с каким лицом человек читает свою почту: что-то нравится больше, что-то меньше, что-то и вовсе непонятно, но сама эта пестрота и разнообразие деталей говорят о том, о чем нашим выступающим нужно напоминать всеми мыслимыми способами: ты есть, ты разный, мы тебя видим и слышим.
Ну а если все-таки разговаривать, – это занимает больше времени, но иногда тоже нужно, – то предпочитаю один вопрос, причем тоже не лежащий в зоне ожидаемого. Скажем, на наборном тренинге интересно поиграть с вопросом: «Как кто говорил Петр?» Имеются в виду профессия, стиль – короче, речевая роль. Для того чтобы ответы были интересными, точными и действительно дали бы Петру что-то полезное, группа должна к этому моменту нажить свободу и умение использовать образы, а не дефиниции: без подготовки может получиться не очень интересно. Но зато когда Петра сравнивают с «инженером по технике безопасности, привычно пугающим», «учителем географии в шестом классе», «экскурсоводом, профессиональным, но подуставшим» и так далее, тут-то и возникает возможность спросить: а как и за счет чего эти ассоциации возникли?
Хочется Петру остаться в речевой роли такой окраски, нужно ему это в жизни – хорошо, будем работать с акцентами, хочется изменить – тоже хорошо, есть от чего отталкиваться. А костюм инженера по ТБ пусть тоже висит в гардеробе ролей – он ведь там не случайно появился и, возможно, в каких-то ситуациях очень даже полезен. Разумеется, группа не обсуждает выступавшего: не надо нам никакого консенсуса, каждый видит то, что видит, – по своим причинам, связанным с жизненным опытом этого каждого. Но если мы уже заговорили на этом языке, легче будет заметить и описать появление новых речевых ролей.
И еще одно: когда группа разогрета и действительно пытается поймать полезную ассоциацию, она порой угадывает реальные обстоятельства, которых знать никак не могла.
Один участник, в котором увидели «батяню комбата», «главврача на понедельничной пятиминутке», «тренера сборной по волейболу», ответил группе так: «Ясно. Спасибо, будем работать». А тренер ему:
«А вот с этого места поподробнее». Улыбнулся добрый молодец: «Я услышал сейчас, что говорю как начальник даже в ситуациях, когда это лишнее. Здесь нет моих подчиненных, тренинг – не совещание. Значит, прилипло. Нужны варианты, адекватные другим ситуациям». Вот и учебную задачу себе поставил на следующий кусок тренинга. Ну и славно.
Писаная обратная связь существенно экономит время и не дает затеряться маленьким конкретным наблюдениям, что позволяет подготовить красивый и мощный «финальный аккорд». Понятное дело, к концу второго дня готовится «итоговое выступление». К хитростям и тонкостям его подготовки вернусь позже – их немало, поскольку тренинг близится к концу и как бы мы высоко ни летали, каких бы чудес ни сотворили в середине, нужно будет «приземлиться», а это означает, что в речи участников опять появится кое-что из их стереотипов. Пугаться этого не стоит, а подготовка должна максимально закрепить маленькие успехи и слепить «новое и старое». Как бы там ни было, пятое или шестое выступление – последнее, с обратной связью по этому «номеру нашей программы» люди и уйдут. Все предыдущие многочисленные формы так или иначе опробованы с двух сторон: группа знает, как это дать и что человек испытывает, это получая.
Баланс между поддержкой и честной конкретикой мы выстраивали все полтора дня, а в раздаточном материале есть страшенный «лист анализа презентации», а в том листе – всего две графы: «что дал мне возможность испытать выступающий» и «что он для этого сделал». Между нами говоря, «сделать это» человек мог и непроизвольно, не имея в виду именно такого впечатления, но не в том суть. Суть все-таки в разведении личного впечатления наблюдателя и действий говорящего: они связаны, но это не одно и то же. Конечно, в конце тренинга нервно-паралитическая стилистика заголовка воспринимается как шутка – мы вместе уже очень много сделали для того, чтобы язык, который некогда Чуковский назвал канцеляритом, утратил свою магическую силу, чтобы такие словеса воспринимались как раскавыченная цитата, не более.
А дальше так: одни выступают, другие слушают и болеют за товарищей по команде. Дослушав, пишут свои ответы на оба вопроса. Пока это происходит, а здесь торопиться и комкать не стоит, я могу тихонько побеседовать с экс-выступающим о чем-нибудь интересном – о маленьких посильных задачах для самостоятельной работы, к примеру. Когда все дописали и подняли головы, выходит следующий, и так до упора. Потом может происходить что-то еще, что просится быть сделанным, а иногда на другое уже времени нет.
И тогда мы все встаем, народ берет в руки свои «конспекты», а тренер предлагает ходить и, встречаясь в парах, рассказывать друг другу эти свои наблюдения. Гул голосов, пары, увлеченно рассказывающие, что видели и испытали, а как договорили – ищутся новые партнеры. Единственное, за чем приходится следить тренеру, – это время. Многократно и очень громко прошу не залипать с одним человеком надолго, потому что здесь важно, чтобы все успели поговорить со всеми и люди не выпадали. Что именно они говорят, мне не слышно, но как они это делают – видно, и видно прекрасно. Если все, что мы делали два дня, сработало и группа находится в нужном состоянии, люди говорят о выступлениях друг друга с той мерой заинтересованности и азарта, на фоне которых даже рассказ об ошибках или не имевшемся в виду впечатлении не будет разрушителен. Конечно, где-то мог притаиться злыдень, которому доставляет удовольствие обламывать других, но, во-первых, он уже наверняка «засветился» с этим своим милым качеством, а во-вторых, на общем фоне даже сказанная кем-то «бяка» потонет. Да и не такие они нежные, наши участники. В жизни от дорогих коллег, клиентов компании и уж тем более от руководства они слышат столько гадостей, что здесь все равно теплее, дружелюбнее и безопаснее. Иногда в «шибко умных» группах я прошу взять с собой запас бумаги, чтобы слушающий тоже мог делать какие-то пометки, иногда это делают только желающие и по собственной инициативе, иногда этого не делают вообще.
Ознакомительная версия. Доступно 13 страниц из 62
