Наблюдаю за ней краем глаза, и настроение портится еще сильнее. Она выглядит раздосадованной, усталой, даже растерянной, но никак не радостной. И подруге не звонит, телефон так и не достала.
Если бы Алесси была моей девушкой, я нашел бы нужные слова, чтобы ее успокоить. Однако я не могу давать ей ложную надежду, мы встречаемся только для сессий, да и принуждать Алесси — неправильно.
Почему я думал, что она повиснет у меня на шее, пища от восторга?
— Стоп-слово? — спрашиваю сквозь зубы.
Алесси молча смотрит на меня, а потом я слышу:
— Красный.
Кровь ударяет в голову. Красный?! И это после того, как я унижался, отпрашивая ее у Аси? После того, как примчался к ней посреди недели, несмотря на то, что никогда не смешиваю личные дела и работу? Да что эта девчонка о себе возомнила!
— Еще одна проверка? — цежу я, вцепившись в руль так, что белеют костяшки пальцев.
— Джеймс…
— А если я больше не позвоню… ты откажешься?
Это запрещенный прием. Но если Алесси можно, то почему нельзя мне? Она превратила меня в озабоченного маньяка!
— Пожалуйста, останови машину, — просит она.
— Я отвезу тебя домой.
Перестраиваюсь в нужный ряд, чтобы повернуть, а Алесси издает едва слышный всхлип и отворачивается.
Я не прав. Черт побери, я прекрасно знаю, что не прав! От этого и злюсь, малодушно пытаясь переложить вину на девушку. Что я творю? Сейчас высажу Алесси у дома, уеду… и больше никогда ей не позвоню. Мне будет легче? Навряд ли. Но почему она так холодна? Ведь расстались мы, вполне довольные друг другом. Она нашла кого-то лучше меня?
Ревность обжигает быстрее, чем я успеваю сообразить, кого ревную, а вместе с пониманием приходит и озарение.
Едва останавливаюсь у дома Алесси, как она пытается выйти из машины. Однако я предусмотрительно заблокировал двери.
— Выпусти! — Алесси дергает ручку. — Что за шутки, Джеймс?
— Бэмби, прости. — Я стараюсь говорить спокойно, чтобы не пугать ее сильнее. — Я набросился на тебя, игнорировал твои желания. Удели мне еще немного времени. Пожалуйста.
Она поворачивается ко мне, и я вижу слезы в ее глазах. Молчание, очевидно, знак согласия?
— Ты получила то, что хотела, и теперь избегаешь меня?
— Нет, это не так.
Обиженно поджатые губы едва заметно дрожат.
— Но ты не обрадовалась встрече.
— И это не так, — возражает она. — Ты пугаешь меня, ты чем-то недоволен. Чувствую, что ты злишься, но в чем моя вина? Я не избегала тебя. Я скучала… А еще я устала. Просто устала…
Она говорит что-то о шести четырнадцатичасовых сменах подряд, о том, что не высыпается, потому что по ночам икры болят до судорог, а потом плачет и просит не обращать внимания на ее нытье. Я слушаю ее и задаюсь вопросом, хочу ли я заботиться о ней, как о своей девушке. Ответ настолько однозначный, что шокирует: да.
Кстати, зачем я все усложняю? Не замуж же я ее зову! Просто мне нравится Бэмби. Неприятно, что я ее обидел.
— Завтра ты тоже работаешь? — интересуюсь я.
— Нет… Если Ася утром не решит, что работаю.
— Не решит, — обещаю я мрачно. — Хочешь выспаться?
— Наверное… — вздыхает она.
Навряд ли это возможно в ее коммунальной квартире.
— Поедем ко мне, — предлагаю я. — Не на сессию, просто так. С меня ужин, а ты будешь только отдыхать, без каких-либо обязательств. Сходишь в сауну…
— Спасибо, Джеймс, но… я не могу. — Алесси отводит взгляд. — Я не… не…
Она смущается и замолкает.
— Эй, в чем дело? — Я беру ее за подбородок и заставляю смотреть в глаза. — Скажи правду, Бэмби. Ты обиделась?
— Нет, ты же извинился. — Она мнется, словно ей предстоит признаться в чем-то нехорошем. — Я не готовилась… к встрече.
— Э-э-э… Ты о чем?
С трудом соображаю, что речь об интимной гигиене. Боже, она действительно думает, что меня испугают волоски на лобке?
— Не надо готовиться, — говорю я, пряча улыбку. — Доверься мне. Переоденься, если хочешь, мы у твоего дома. Заодно предупредишь подругу. И поедем.
— Ты будешь ждать? — удивляется Алесси.
— Десять минут, — отвечаю я. — У тебя всего десять минут. Если не вернешься — уеду.
Откидываюсь на спинку сидения, едва Алесси выскакивает из машины. Я не пожалею? Точно не пожалею. Мне будет плохо, если она останется дома. Я лишь потакаю своим капризам. Алесси знает, что между нами не может быть никаких обязательств, а я испытываю удовольствие, заботясь о ней.
Алесси возвращается в легкомысленной юбочке до середины бедра. Неужели вспомнила о моем правиле? Приподнимаю подол юбки, когда она садится.
— Э-э… А это что за безобразие? — шучу я, заметив трусики.
— Ты сказал, что у нас не сессия, — парирует она.
— Юбку ты надеть не забыла… — Я ворчу и завожу машину. — Ладно, поехали.
Несмотря на вечерние пробки, до дома добираемся быстро. Я окончательно успокаиваюсь. Немного стыдно за срыв, но Алесси словно о нем и не помнит. Идеальная женщина — кроткая, тихая, отходчивая.
— Проголодалась, Бэмби?
— Да так… — Она поводит плечом. — Не сильно, но от ужина не откажусь.
— Как насчет ванны перед ужином?
— Звучит заманчиво, — признается она.
В сауне я ее одну, пожалуй, не оставлю. Не знаю, как она переносит жару. Пусть лучше расслабится в джакузи. Гидромассаж полезен для уставшего тела.
— Раздеться все же придется, — говорю я, включив воду. — И принять душ до того, как ты ляжешь в ванну.
Алесси, стоящая рядом, начинает расстегивать пуговицы на блузке, но я ее останавливаю.
— Не надо, я сам…
Не знаю, чего больше — желания доминировать или желания заботиться. Да и не все ли равно? Я делаю то, что мне нравится, а Алесси смотрит на меня, как на божество. Хотела бы меня остановить — давно бы остановила. Я могу быть жестоким, но и нежным — тоже. Это моя девочка. Я ее бог, повелитель и хозяин. О, я не нарушу данное ей обещание, ничего не попрошу взамен. Однако забота о своей рабыне — это тоже игра, и сегодня вечером я намерен насладиться ею.
= 23 =Александра
Джеймс расстегивает мою блузку, а я замираю, загипнотизированная его взглядом. Пальцы касаются кожи, но не ласкают. Неужели сдержит обещание? Я испытываю и любопытство, и возбуждение. Как можно не желать такого мужчину, как Джеймс? Особенно когда он так близко. Я ощущаю его дыхание, слышу, как бьется его сердце.
