Переплетаю с ним пальцы и возвращаюсь к прерванной беседе, большую часть которой я и так пропустила из-за обмена любезностями с мужем. А пару минут спустя нас приглашают за стол.
От Шульманов уезжаем одними из первых, сославшись на усталость после дороги. Держась за руки, бредем к машине.
— Ну, и о чем ты шепталась с Клаусом в библиотеке? — спрашивает Клим, когда мы рассаживаемся по местам.
— Договаривалась о твоем обследовании. Клаус завтра же все организует.
— А со мной посоветоваться ты не могла?
— О чем здесь советоваться? Ты мне пообещал пройти обследование. Я о нем договорилась.
— И теперь твой бывший думает, что ты вышла замуж за какую-то развалину!
— За варвара…
— Что, прости?
— Он думает, что я вышла замуж за варвара, — смеюсь и дурашливо растрепываю волосы на голове Клима. — Ты строил очень злобные рожи, глядя на нас. Я даже почти поверила, что ты ревнуешь.
— Смешно тебе, значит? — прищуривает глаза Клим, сбрасывает скорость и съезжает на обочину трассы. Выглядываю в окно.
— Что ты делаешь? Почему мы остановились?
— Вот поэтому!
Одной рукой Клим отстегивает ремень, другой — обхватывает мой затылок и рывком приближает к себе. Вокруг ни души. Лишь скованные снежным настом поля. И мы вдвоем, запертые в тепле машины. Губы мужа безошибочно находят мой рот и… все. Все… Я теряюсь в этом. Со стоном тянусь к нему и, перехватывая инициативу, с силой сжимаю пальцы на его шее. Перебираю короткие волосы… Глажу. Я не знаю, насколько правильно наше решение сохранить брак, но в том, что происходит сейчас — уверена на сто процентов. Может быть, потом мне будет больно, может быть, у нас не выйдет ничего серьезного… Вполне возможно, я сдамся и приму этот факт. Но в этот самый момент разве существует что-то, более важное его рук? Его губ… Его сбившегося дыхания?
Дергаю узел галстука, рву пуговички на воротничке и, встав коленями на сиденье, веду ртом по его горлу. Клим тихо матерится, просовывает руки между наших тел, разводит полы моего пальто и с силой дергает платье вниз. Бюстье сползает, оголяя грудь. Вжимаюсь лбом в его подбородок, давая себе возможность отдышаться, прежде чем броситься с головой в этот омут.
— Вот же черт! Тат, сядь… За нами полиция.
Непонимающе моргаю. Реальность уплывает, перед глазами мигает… Клим приходит в себя быстрей. Запахивает на мне пальто и нежно проводит по щеке пальцами. И как раз в этот момент к нам в окно стучат. Объяснения с полицейскими выходит довольно скомканными. После всего произошедшего слова даются мне с большим трудом. А еще я едва держусь, чтобы в голос не рассмеяться. Но все же, когда мы трогаемся, меня накрывает.
— Почему ты смеешься? — улыбается Клим. Машу руками и далеко не с первой попытки, то и дело прерываясь на новый приступ хохота, объясняю:
— Я-то думала, это всполохи страсти перед глазами! А это сирена-а-а-а…
Клим сгребает мою ладонь и как-то так смотрит, что мой смех обрывается просто в момент.
— Нам еще повезло, что они не выписали штраф. Парковка в этом месте запрещена. А я даже не включил аварийку. Совсем голову потерял.
Ох… Схлынувшее желание вновь собирается внизу живота. Он потерял голову… из-за меня. Господи боже!
— Я тоже… кажется…
— Что?
— Потеряла голову, — шепчу, смочив языком пересохшие губы.
— Означает ли это, что мы узнали друг друга в достаточной мере и можем перейти на эээ… качественно новый уровень отношений?
— Думаю, если бы не полицейские — мы бы уже перешли, — рублю правду, как она есть. Не быть мне кокеткой. Зато что-то в моем ответе заставляет Клима улыбнуться. Так открыто, знаете, совсем по-мальчишески. Может быть, моя честность?
Он сильней сжимает мои пальцы и сворачивает с трассы на заправку.
— У нас закончился бензин?
— Хуже. У нас нет презервативов.
— Ну, надо же. Я полагала, что ты более предусмотрителен, — не могу удержаться от подначки.
— Это да. Но ты так себя поставила, что, если честно, я уже и не надеялся, что мне что-то от тебя перепадет.
Не надеялся… И все равно захотел, чтобы я поехала с ним. Еще немного, и я действительно поверю в то, что у нас все по-настоящему. А что потом? Не хочу об этом думать. Не хочу анализировать. Наверное, я в той ситуации, когда нужно жить здесь и сейчас. И брать от этой жизни по максимуму.
Клим останавливается у полки с презервативами, а я отхожу от него подальше, сделав вид, что меня жуть как заинтересовал стеллаж с шоколадными батончиками. Замечая этот маневр, мой муж весело сверкает глазами и возвращается к изучению ассортимента. Вот что он там ищет? Размер XXL? Звоночек на двери дзынькает, но никто из нас не обращает на этот звук. Даже сонный кассир не поднимает головы. Пока ему не приставляют к ней ствол.
— Не двигаться! Все на пол! А ты, что вылупился? Давай, открывай кассу! — орет темнокожий громила и протягивает пакет побледневшему пареньку за кассой. — Эй, сучка! Ты, что, не слышишь?! На пол, я сказал!
А я и впрямь стою. И не могу даже пошевелиться. Сначала потому, что все происходящее кажется мне каким-то ненастоящим, а потом, по мере понимания ситуации, — от смертельного первобытного ужаса. Клим дергается ко мне, но я отчаянным жестом даю ему команду оставаться на месте. Грабители вооружены, и самое лучшее, что мы можем — это просто выполнять их команды. Сглатываю, медленно опускаюсь на колени и ложусь на пол. Секунду помедлив, Клим делает то же самое. Нас разделяют всего несколько метров, и его наполненный силой взгляд — единственное, что не дает мне окончательно скатиться в истерику.
— Эй, беленький, вытряхивай карманы! Ты что, оглох?!
Мне даже не приходится переводить. Клим и так понимает, что от него требуется. Медленно вытаскивает портмоне, стиснув зубы, терпит, когда с него сдирают часы и запонки.
— Халид, надо валить!
— Сейчас, только сучку проверю… Смотри, какая куколка…
Я, наверное, никогда не забуду эту улыбку… Необычно белые зубы на абсолютно черном лице. Но, главное — чужие руки на своем теле. И ту беззащитность, что я испытывала, лежа распластанной на темно-сером холодном кафеле. Но главное, ужас, который испытала, когда Клим встал, чтобы меня защитить.
Не знаю, чем бы это все закончилось, если бы не звуки приближающейся полицейской сирены. И знать не хочу! Грабители убегают, оставив нас в покое, Клим падает на колени возле меня, а я, захлебываясь слезами, как обезьянка забираюсь ему на руки.
— Все в порядке, моя хорошая. Ты молодец… Все в полном порядке.
Спустя каких-то пару минут в помещение врываются полицейские. Те самые, что подходили к нам на трассе. Они опрашивают бедного парня-кассира, что-то спрашивают и у нас, но я в таких растрепанных чувствах, что никак не могу сосредоточиться, чтобы перевести их вопросы. Меньше всего сейчас мне нужны эти формальности, но когда все оказывается позади — выясняется, что Клим не просто остался без денег, кредитных карт, часов и телефона, но даже без ключей от взятой на прокат машины.
