Равена не успела договорить. Натаниэль повернул голову в ту же сторону, куда смотрела она, в тот самый момент, когда крылатая фигура над замком начала стремительно падать.
— Тан! — вскрикнул Натаниэль, вскакивая со скамьи.
Он едва не опрокинул стол, но даже не заметил этого. Не обращая внимания, что все взгляды устремлены на него, Натаниэль бросился к ограждению. Из прорезей на спине в его одежде возникли крылья и раскинулись в стороны в тот миг, когда Натаниэль вскочив на перила, взмыл в воздух.
Равена уже была на ногах, как и многие за столом. Видимо, кто-то еще видел, как упал Тан, потому что в жужжащем говоре гостей она услышала, как кто-то произнес его имя, а несколько слуг-мужчин возле павильона взмыли в небо следом за Натаниэлем, не дожидаясь приказа.
— Всего лишь слуга, — услышала Равена недовольный сиплый голос; она повернула голову, и ее взгляд наткнулся на главу второй семьи. С неодобрением на хмуром лице Сальман провожал взглядом воронов в небе. — Недопустимое поведение для главы. Покинуть пиршество, где собраны самые уважаемые люди клана, из-за какого-то слуги. Какая непочтительность…
Но Равена, глядя на него и прокручивая в уме слова старого ворона, уже понимала, что Тан значил для Натаниэля гораздо больше, чем слуга.
Сорвавшись с места, Равена сбежала по лесенке и бросилась к выходу из павильона.
Глава 16. ЧАША ДЛЯ ГОСПОЖИ
У нее не было крыльев, поэтому она могла рассчитывать только на свои ноги. Пробежав мимо всполошенных слуг во дворе павильона, Равена завернула на дорожку, огороженную самшитом.
Что сейчас с Таном? Жив ли он? Что случилось с ним в небе над замком? Почему он упал?
Равена вспомнила, как Тан пошатнулся, отходя от нее в павильоне. Его взгляд в тот момент показался ей затуманенным, как будто у Тана закружилась голова.
На бегу Равена напрягла память. Перед этим Тан выпил из ее чаши. Когда он говорил с ней, голос его показался ей бодрым — не похоже, что до того момента он себя плохо чувствовал.
Ему стало плохо после того, как он выпил из чаши?
В груди Равены как будто образовался тяжелый камень. Только бы Тан был жив!
Равена задыхалась на бегу, когда большая тень вдруг загородила ей свет и легла под ноги. Она не успела даже поднять голову, как громкий шелест ударил по ушам и чьи-то руки схватили ее, поднимая в воздух. Равена закричала, пытаясь вырваться, но смутно знакомый голос требовательно произнес:
— Не бойтесь, я не причиню вам вреда!
Перед ней оказалось лицо, которое она сегодня рассматривала на пиру. Аласдер. Небо перед глазами Равены заслоняли два больших крыла.
Он обнимал ее и крепко прижимал к себе, и Равена, осознав, что они поднялись довольно высоко в воздух, невольно схватилась за него и зажмурила глаза.
Она словно чувствовала под собой пропасть. Этот полет совсем не был похож на ее детские полеты с Натаниэлем. Тогда было легко и весело — Равена помнила только эти ощущения. Сейчас, как бы крепко не держал ее Аласдер, высота пугала до потемнения в глазах.
Слава небесам, полет был коротким. Они опустились на тропинке, ведущей к воротам замка — прямо перед застывшей от испуга служанкой. В первый момент Равена была озабочена только тем, чтобы унять дрожь во всем теле — ощущение земли под ногами дарило ей облегчение и возвращало способность мыслить, — но, стоило только взглянуть на девушку, как Равена сразу узнала ее. Именно эта служанка подала ей расписанную узором чашу и наполнила ее Гиралем.
Аласдер быстрым шагом подошел к девушке, заставив ее нервно попятиться.
— Отвечай, — с напором велел он.
— Да, господин! — тотчас отозвалась служанка, хотя вопрос еще не прозвучал.
— Почему невесте главы была подана другая чаша? — спросил у девушки Аласдер. — Почему не подали обычную, как всем?
Девушка, широко распахнув глаза, хватала ртом воздух, как будто вопрос выбил ее из колеи, потом взволнованно ответила:
— Так ведь… Ули велела подать госпоже самую красивую чашу! Чтобы, значит, показать госпоже наше гостеприимство и… Все самое лучшее госпоже…
На последней фразе она испуганно глянула на Равену, словно почувствовав неладное. Потом ее взгляд, в котором беспокойство сменялось паникой, снова устремился к Аласдеру.
— Ули? — спросил он, ожидая пояснений.
Девушка с готовностью кивнула.
— Ули! Она в замке главная над служанками!
Аласдер чуть наклонил голову вперед и посмотрел на девушку тяжелым взглядом из-под бровей.
— Похоже, невесту главы клана пытались отравить, — произнес он обвиняющим тоном. — И яд был в чаше.
Глаза служанки наполнились ужасом. Она ахнула и бросилась Аласдеру в ноги.
— Это не я! Прошу вас, господин, помилуйте! Я ничего не знаю про яд! Я просто принесла чаши! Помилуйте!
— Иди пока в замок, — холодно велел ей Аласдер.
Девушка послушалась: не поднимая глаз и не переставая кланяться, поднялась с колен и с прижатой ко рту рукой быстро двинулась к замку.
— Яд? — спросила Равена, переводя взгляд со служанки на Аласдера.
— Вы еще не поняли? — слегка приподнял брови он. — Слуга… Тан, кажется… выпил из чаши. Мне не зря показалось, что он сразу побледнел. Думаю, он понял, что в чаше яд, уже после первого глотка.
Равена в ужасе втянула воздух в легкие.
— Зачем же он тогда выпил все? — недоверчиво пробормотала она.
Аласдер хмыкнул, переведя взгляд чуть в сторону, словно задумался над ее словами.
— Возможно, у него не было выбора. Думаю, может быть множество причин, чтобы воздержаться на пиру, где приветствуют невесту главы клана, во всеуслышание заявлять о том, что поданное ей питье отравлено. Чтобы это скрыть — нужно было выпить до дна.
— Зачем вы взяли меня с собой? — дрожащим голосом спросила Равена, все еще не в силах поверить в то, что Тан выпил отравленный напиток, предназначавшийся ей.
Чуть склонив вбок голову, Аласдер ответил:
— Потому что мне нужен был свидетель.
— Свидетель? — непонимающе моргнула Равена.
Аласдер ответил легким кивком головы.
— Яд выпил слуга, но отравить пытались вас. Глава клана будет искать виновных, и мне не хотелось бы, чтобы он сделал ошибочные выводы.
Равена смотрела на него некоторое время с удивлением, потом сказала:
— Сомневаюсь, что это вы пытались меня отравить, если речь об этом. И уверена, что Натаниэль думает так же.
— Почему вы так решили? — в этот раз удивился Аласдер.
— Настолько прямолинейный человек, как вы, решив кого-то убить, не стал бы использовать яд, — сказала Равена. — Вы бы выбрали другой способ.
