Я ведь даже выйти не могла в этом платье и без оружия, только не в Тиросе так расхаживать.
Она перевернулась на живот и посмотрела на поднос.
— А где вино?
— Так позвала бы Закнеыла, он за две стены от нас, — пожал плечами туманный и посмотрел на поднос, будто забыл, что там вообще было. Если честно, сначала набирал, а потом с лунной встретился и… — Светло на улице для вина, попей сока лучше, — улыбнулся туманный и поцеловал любимую в макушку, как бы извиняясь. На самом деле просто забыл. — Да и хватит тебе пить. Мне нравится, когда ты немного выпьешь, но трезвой я тебя тоже очень люблю.
— Значит, он всё-таки послушал меня и дал немного свободы Кае? А то совсем проходу не давал, — улыбнулась Валанди и взяла протянутый сок. Отпив немного, она поставила его на поднос и попробовала всего понемногу. — Ну, хватит, нечего живот набивать, иначе будет тяжело кое-что делать, — она хитро улыбнулась и схватила Гинтара за воротник, притягивая к себе и накрывая его губы в страстном поцелуе.
Гинтар её поцеловал, но не с таким напором, как она. Оторвавшись, туманный долго смотрел на её лицо, поглаживая щеку пальцами, как бы любуясь, хотя сам пошёл по другой теме:
— Это ты молодец, вовремя с ним поговорила, а то она уже психовать начала, — и вместо того, чтобы поддаться горящим желанием глазам эльфийки, Гинтар выпрямился и строго кивнул на поднос: — Я и так задержался на приличное время. Поешь как следует. Не хочу, чтобы ты доходила до состояния Закнеыла.
Разочарованно выдохнув, Валанди переключилась на еду. Что ж, от поедания пищи тоже можно получить удовольствие — она заест желание, раз уж Гинтар не хочет.
— Значит, собираемся в путь, когда я закончу?
— Кая тоже хочет остаться ненадолго здесь. Надо признать, нам всем нужен отпуск. Так что окончательное решение зависит от вас с Заком. Я не против остаться, так что если ты хочешь идти, то обрабатывай Зака раньше, чем это сделает Кая.
Вообще, у Гина была ещё одна маленькая причина… Он вчера потратил много денег, а чтобы заработать на собственного коня, он взял немного денег у лунной и ему ещё не хватало — лошади нынче не дешевые, тем более у слабеньких людей. Но ничего! Утром ещё возьмет пару заказов, и купит.
— В Тиросе столько прибыльных заказов, а вы берете какую-то дурацкую работу, — проворчала Валанди. — За тот маленький мешочек старых монет я получила больше денег, чем за возвращение сапфирового ожерелья принцессе. Зря вы отказались.
— Ах, Валанди, мы народ простой, — засмеялся туманный, хватая с подноса маленький бутерброд. — Нам бы простенькую работу в городе, чем лазить по горам и лесам в поисках антиквариата. Мне, например, такие приключения не сдались. Я простой путешественник, готовый пасти свиней ради ночлежки в сарае, — сняв зачем-то рубаху и укладываясь на кровать, он дождался, когда солнечная возьмет виноградную ветку, и требовательно открыл улыбчивый рот, проговорив сначала: — И если мы будем жить в лесу, то как же будем зарабатывать? Наверняка рядом с нами будет обычный город без твоих любимых заказов, но с простенькой работёнкой. Ты со скуки не помрешь?
— Я думаю, ты найдешь способ меня развлечь, — она закинула ему в рот виноградину и невинно чмокнула в щеку. — Как? Выдержишь целую неделю? — и она съела виноградинку уже не так невинно, облизывая пальчик.
— Моя сирена, — хищно улыбнулся туманный, хватая Валанди и усаживая на себя, попутно нещадно разрывая всё, что её прикрывало в этот момент. — Значит, когда я тебя прошу, ты можешь мне отказывать, — его руки заблуждали по телу, особенно уделяя внимание пояснице, где не так давно были ощущения от магии Сектара, — а стоит намекнуть тебе, так я у твоих ног. И ты бессовестно этим пользуешься!
— Что ты? Никаких намеков, — она захлопала ресничками, мол, тут не при чем. — Если не хочешь, не нужно. Мы же можем просто поговорить и полежать рядом, помечтать. Например, где мы будем жить, когда все закончится? Не думаю, что твоя семья примет меня. В Сильверсане?
Она улеглась на него сверху и положила голову на плечо, а пальчиками заиграла с его волосами.
— Ну нет, зубы ты мне теперь не сможешь заговорить!
Гинтар осторожно закопошился руками под солнечной и вытащил из штанов свой член. Пока он гладил её спинку, орган налился кровью и уперся в половые губы Валанди, но пытаться войти туманный не торопился. Зачем? Просто чувствовать, как они друг с другом вот так прикасаются, как горячая плоть трётся о неё… Сами эти игры уже доставляли огромное удовольствие. Он уже даже не мог говорить, хотя у него и были ответы на вопросы солнечной. Но сейчас его внимание было сконцентрировано на ней — его невесте. Как же это звучит: невеста. Даже лучше, чем жена. Интересно, будет ли она против, если они повременят со свадьбой?
Но и об этом думать долго не мог. Он схватил её за коленки, которые так удобно расположились рядом с его боками — было легко достать, заставил красавицу сесть на него, как можно шире раздвинув ножки, как можно шире открывая для него проход. И всё равно не торопился. Пока что он хотел её раздразнить, чтобы она сама всё сделала. Этакая маленькая месть за провокацию.
— Да ты решительно настроен, — Валанди довольно улыбнулась и выпрямилась. На самом деле она давно была готова и ждала только его. — Ну держись, сейчас я тебе устрою такое, что все предыдущие разы покажутся скромными играми.
Эти вечер и ночь солнечная была главная. Она не позволяла Гинтару брать инициативу, сама доводила его и себя до помешательства. В этот раз она показала ему все, что умеет, выясняла, что ему нравится, а что не очень, чтобы каждый момент их единения был незабываем для них обоих.
***
Последний труп, осторожно уложенный на доску и в белоснежном саване, был спущен с крутого обрыва, куда маги провожают молитвами в последний путь своих собратьев. Расарис стоял первым, и никого не волновало, что сейчас ночь, что факел в руках главного мага давно потух от сильных порывов ветра. Все оставшиеся маги с печалью смотрели в бездонную яму, где из разбившихся тел души добрых братьев вознесутся в небеса и встретятся с прародителями.
Расарис стоял, когда уходили другие. Там, внизу, покоился и его милый ученик — Локейт был славным мальчиком, и он же стал союзником туманного эльфа. Не по своей воле, а по вине Расариса. Он должен
