Круглова есть одна слабость на которой он мог сыграть. Да, в некотором роде, это было грязно, недостойно дворянина… За такое, до революции, его не только бы лишили дворянства но и вполне могли засадить в крепость или вызвать на дуэль. Вот только где все эти чистоплюи, боящиеся замарать свои холёные ручки в крови и дерьме? Лежат в могилах по всей России или мыкаются на чужбине, горько сетуя на свою долю. Тогда, в 1917 году, надо было проявить силу воли, твёрдость духа, даже жестокость и утопить в крови всех этих взбунтовавшихся мужиков, эсэров и большевиков, особенно Ленина и его свору! И тогда бы сейчас всё было бы по-старому, мир и покой… Были бы живы мама, Тихон и его Машенька.
Сжав челюсти от нахлынувшего приступа ярости Алексей с трудом успокоился. Увы, уже ничего не вернёшь, поезд ушёл… Также как ушли большинство царских генералов, которые, пусть и поздно, попытались вернуть взбесившуюся страну на прежнюю колею. Остался только он, Алексей, потомственный дворянин и беспощадный мститель за свою родню, безвозвратно разрушенное детство и погибшую Российскую империю, за величие которой проливали кровь миллионы русских солдат. Но если "красные" думают что победили всех врагов и могут почивать на лаврах… Что ж, он с радостью докажет им как они ошибаются!
Алексей окончательно решил: Катю он убивать не будет. И, несмотря на недовольно бурчавший о риске провала мозг, чувствовал что ему стало легче. План всё чётче вырисовывался у него в голове, словно кирпичики превращались в кладку. Конечно, предстояла ещё подготовка, но время было, целая неделя. Главное, чтобы Катя смогла уговорить самого Сашу-Краузе и его начальство, ведь если это не получится то всё сорвётся. Вторая попытка у него вряд ли будет.
Закурив папиросу, он встал и посмотрел в окно. Прямо перед ним росло дерево и было почти ничего не видно, к тому же темнота. Но Алексей мыслями был уже там, завтра… Прежде всего следовало проследить за этим Кругловым. Катя, конечно, описала его внешность но этого мало. Потом узнать его привычки, где живёт… В общем, составить своё собственное впечатление о человеке, с которым ему скоро предстоит работать. Насчёт этого Круглова сомнений и жалости у него не было. Настоящий враг, после ликвидации которого на земле точно станет чище. Правда, был один нюанс насчёт его смерти… А вот чтобы всё вышло как надо, Алексею и придётся как следует поработать!
Удовлетворённо выдохнув, он выбросил папиросу и улёгся в постель. Завтра начинается активная работа и Алексей почувствовал предвкушение. Просто жить и ничего не делать против врагов, окружавших со всех сторон, было трудно. Зато если его план осуществится, "красные" получат такой пинок под зад что забегают как угорелые. Улыбнувшись, он закрыл глаза, чувствуя как мстительный зверь внутри него довольно заворчал, терпеливо дожидаясь подходящего момента.
Глава 44
Москва. Кремль.
29 апреля 1940 года.
Лаврентий Берия.
– Проходите, товарищи! – спокойный голос Сталина встретил группу людей, которые осторожно вошли в кабинет Вождя. Берия, уже сидевший там с самого утра, посмотрел на них и слегка усмехнулся. Сегодня, в некотором роде, исторический день для страны, особенно для её армии, и ему придётся, под руководством "Кобы", провести несколько таких знаменательных встреч.
Первыми посетителями главного кабинета СССР стали:
Нарком авиационной промышленности Шахурин Алексей Иванович.
Лавочкин Семён Алексеевич.
Горбунов Владимир Петрович.
Яковлев Александр Сергеевич.
Поликарпов Николай Николаевич.
Григорович Дмитрий Павлович.
Туполев Андрей Николаевич.
Петляков Владимир Михайлович.
Сухой Павел Осипович.
Люлька Архип Михайлович.
Ильюшин Сергей Владимирович.
Микоян Артём Иванович.
Гости расселись за длинным столом и молча стали переглядываться между собой, одновременно поглядывая на Сталина и на него, Берию. Некоторое время в кабинете царила тишина. Сталин раскуривал знаменитую трубку а он перебирал бумаги в своей толстой папке. За её содержимое иностранные шпионы и разведчики отдали бы всё что могли, знай они об этом. Сегодня утром её доставил Лаврентию особый спецкурьер с охраной и с тех пор папка была постоянно при Берии.
Пыхнув дымом, Вождь начал медленно, по своему обыкновению, прохаживаться по кабинету, разглядывая прищуренными глазами посетителей.
– Я попросил вас собраться сегодня здесь, у меня, по одной простой причине! – наконец, заговорил Иосиф Виссарионович. – Вы все являетесь самыми выдающимися конструкторами нашего советского воздушного щита. Ваши истребители, штурмовики, бомбардировщики уже совсем скоро начнут защищать нашу с вами Родину. И именно от вас зависит смогут ли они выполнить эту непростую задачу.
Конструкторы, директора КБ и авиазаводов, внимательно слушавшие Сталина, переглянулись. Видимо, понимание ответственности упавшей на их плечи после слов Вождя, проняло их и заставило мысленно собраться. Берия знал что выполнение того что хотел от них "Коба" не будет таким лёгким делом. Многие из этих людей конфликтовали друг против друга, подсиживали, пытаясь протолкнуть в войска именно свою машину, при этом всячески обливая грязью конкурентов. Естественно, это авиационное интриганство не шло на пользу дела и командование ВВС не раз обращало на это внимание самого Сталина. Что ж, теперь они получат втык от Самого… Так сказать, последнее предупреждение. Если же и это не поможет, то придётся ему, Берии, принимать жёсткие меры в отношении них.
– Я знаю, что вместо того чтобы совместно работать на общее дело и поднимать обороноспособность страны вы, товарищи, всячески собачитесь между собой, некоторые даже пишут доносы чтобы опорочить своего коллегу перед соответствующими органами. И иногда это у них даже получается… – грозно сказал Иосиф Виссарионович, обведя взглядом всех присутствующих.
– Некоторые из тех что сидят здесь, на себе ощутили что такое ложный донос… Я говорю о товарищах Петлякове, Туполеве, Григоровиче, Поликарпове. К сожалению, из-за ошибки следователей, не разобравшихся в деле, эти товарищи были осуждены и провели в местах заключения много месяцев и даже лет. От лица нашего государства я хочу попросить у вас прощения! – неожиданно закончил Сталин, отчего Берия изумлённо вскинул брови.
Этого не было по плану, видимо, Вождь решил сымпровизировать. Уже два дня назад, по прямому распоряжению Сталина, Лаврентий отдал приказ органам НКВД начать массово освобождать из лагерей и мест
