последствиями решения Google переехать сюда, несмотря на то, что компания практически не платит налогов в Германии и других странах, где она получает большую часть своей прибыли. Эта успешная попытка заблокировать Google, уклоняющуюся от уплаты налогов, привлекла большое внимание в Берлине, где христианские демократы обвинили правящую коалицию СДПГ, "зеленых" и "Ди Линке" в создании климата, "враждебного для предпринимателей" (что коалиция отрицает).
Мобилизации такого рода поднимают сложные вопросы. Конечно, слышать, как ХДС использует слово "предприниматель" для описания корпорации, которая практически не платит налогов, почти невыносимо, тем более что партия возглавляла федеральное правительство Германии (ведущей экономической державы Европы) в 2005-2019 годах, не сделав ничего, чтобы заставить Google отчитаться. Но также очевидно, что локальной мобилизации, подобной берлинской, недостаточно, отчасти потому, что другие города, несомненно, будут рады "кампусу Google", а отчасти потому, что реальная цель состоит в том, чтобы иметь возможность облагать налогом и регулировать деятельность компании такого размера, как Google, на европейском уровне. И дело в том, что СДПГ, "зеленые" и Die Linke до сих пор не предложили никакого общего плана действий, который позволил бы, скажем, взимать европейский налог на прибыль крупнейших корпораций или, как минимум, франко-германский налог или налог, взимаемый как можно большим количеством стран-членов ЕС. Придерживаясь социального локализма и отказываясь присоединиться к амбициозному социально-федералистскому движению, противники также предлагают особенно эффективные линии атаки.
В других контекстах, особенно в США, иногда легче перейти от социально-локалистских обязательств к социально-федералистским. Рассмотрим пример Александрии Окасио-Кортез (известной как АОК), демократа из Нью-Йорка, которая была избрана в Палату представителей в ноябре 2018 года. Будучи членом Демократических социалистов Америки, АОК играла ведущую роль в борьбе за предотвращение строительства компанией Amazon новой штаб-квартиры в Бруклине. Как и в Берлине, движение сосредоточилось на том, что компания не только практически не платит налогов на свою прибыль, но и просит щедрые государственные субсидии, за предоставление которых конкурируют различные города, заинтересованные в размещении новой штаб-квартиры. Отказ Amazon разрешить какое-либо представительство профсоюза подлил масла в огонь. Конфликт завершился, когда в январе 2019 года Amazon решила отказаться от реализации проекта в Бруклине. К всеобщему удивлению, республиканские и трампистские группы давления обрушили свой гнев на АОК. В отличие от активистов, выступающих против Google в Берлине, избранный представитель, такой как АОК, может отстаивать политику регулирования крупных корпораций, а также голосовать за прогрессивные федеральные налоги (АОК входит в число тех, кто поддерживает предельную ставку подоходного налога выше 70% для самых высоких доходов). В европейском контексте, напротив, такая социально-федералистская платформа невозможна, если люди не мобилизуют свои усилия как для преобразования европейских институтов, так и для создания транснациональных коалиций с этой целью.
Строительство индийских политических партий и кливажей
Мы только что достаточно подробно рассмотрели условия, при которых социальный федерализм может развиваться в Европе, и то, как он может обеспечить выход из ловушки социал-нативизма. Хотя европейский пример дает некоторые уроки общего применения, он остается довольно специфическим случаем. Если мы хотим лучше понять трансформацию политических расколов и структуру политико-идеологических конфликтов в крупных федеральных сообществах, а также риск идентификационной абстиненции в электоральных демократиях, нам совершенно необходимо не ограничивать свое внимание только Европой и США. По этой причине сейчас мы обратимся к политическим расколам в Индии и Бразилии.
Эволюция партийной и раскольнической структуры Индийского Союза особенно интересна, отчасти потому, что это самая большая парламентская федеративная республика в мире (с 1,3 миллиардами граждан, по сравнению с 510 миллионами в Европейском Союзе и 320 миллионами в Соединенных Штатах), а отчасти потому, что, как мы увидим, индийская партийная система с 1960-х годов эволюционировала в сторону классовой системы, в то время как западные электоральные демократии эволюционировали в противоположном направлении. Пример Индии весьма поучителен, поскольку он показывает, что создание эгалитарных коалиций и классовых расколов может идти разными путями и не зависит от исключительных событий (таких как две мировые войны и Великая депрессия на Западе). Такое смещение нашего взгляда за пределы Запада также необходимо для переосмысления проблемы федерализма и углубления нашего понимания идентичности и этно-религиозных расколов, возникших в Европе в последние десятилетия. Сопоставимые расколы существуют в Индии, которая имеет гораздо более длительный опыт многоконфессиональности. Поучительно сравнить способы политизации этих вопросов в разных странах.
На первых выборах в Индии после обретения независимости и раздела Пакистана в 1947 году партия Конгресс (Индийский национальный конгресс, или ИНК) играла явно доминирующую роль. Основанный в 1885 году, ИНК привел Индию к независимости мирным парламентским путем и поэтому пользовался большой легитимностью. Партия Конгресс всегда придерживалась "секуляристского" многоконфессионального взгляда на Индию и настаивала на уважении ко всем религиям (будь то индуизм, мусульманство, христианство, сикхизм, буддизм, иудаизм или атеизм). Именно под руководством Конгресса Конституция 1950 года установила систему квот и "резерваций", направленных на предоставление бывшим неприкасаемым и аборигенным племенам ("кастам/племенам, включенным в списки", или SC/ST) доступа к высшему образованию, государственной службе и выборным должностям. Целью этой политики было избавить страну от инегалитарного наследия старой кастовой системы, которой способствовал британский колониализм. На практике Конгресс опирался на традиционную местную элиту, часто из высших каст, особенно браминов-литераторов (таких как семья Неру-Ганди). ИНК сочетал определенный прогрессивизм с различными формами социального и политического консерватизма в отношении вопросов собственности и образования, о чем свидетельствует отсутствие реальной аграрной реформы в Индии и недостаточные инвестиции в общественные службы, здравоохранение и образование для социально незащищенных слоев населения.
На выборах в законодательные органы 1951, 1957 и 1962 годов ИНК набрал от 45 до 50 процентов голосов, что было достаточно для получения комфортного большинства в Лок Сабхе, учитывая раздробленность оппозиции и характер системы голосования. Остальные голоса были разбросаны между множеством идеологически очень разных партий: регионалистами, коммунистами, националистами, социалистами и так далее, ни одна из которых серьезно не угрожала доминированию партии Конгресса. На выборах 1957 и 1962 годов второй ведущей партией страны была Коммунистическая партия Индии (КПИ), которая на федеральном уровне получила около 10 процентов голосов. Индусские националисты из Бхаратия Джана Сангх (БЯС, или партия индусов) заняли третье место, получив менее 7 процентов голосов. Неоспоримое господство ИНК начало рушиться в 1960-х и 1970-х годах. Голоса Конгресса упали ниже 40 процентов, и он впервые потерял власть в 1977 году после победы Джаната Парти (партии народа). Но это была временная анти-ИНК коалиция левых и правых противников Конгресса Индиры Ганди без реальной общей программы. Она не продержалась долго. ИНК отскочил назад, более сплоченный и последовательный, чем прежде, и вернул себе власть на выборах 1980
