ни одного индюка, и у пылкого Эжена невольно сорвалось восклицание разочарования. Стротер обернулся к нему и сделал ему знак соблюдать тишину, а затем преспокойно уселся под деревом и предложил последовать его примеру и своему спутнику.
Перед ними с деревьев, точно занавес, спускались покрытые листьями стволы ползучих растений, не мешавшие им, однако, видеть все, что делается на лужайке. Эжен, не понимая, зачем это делается, тем не менее покорно уселся рядом с Стротером и, пригнувшись к его уху, шепотом спросил:
— Чего ради сидим мы здесь? Неужели вы сами не видите, что на этой лужайке ничего нет?
— Молчите, — так же тихо отвечал ему бывший управляющий. — Молчите и слушайте, сидите смирно и ждите!
Так сидели они довольно долго, не слыша ничего, кроме собственного прерывистого дыхания и легкого шелеста в траве, который производили бегавшие кругом них мелкие животные. Вдруг откуда-то издали до них донеслось странное клохтанье. Молодой человек в ту же минуту достал из кармана дудку для приманивания индюков, но Стротер удержал его за руку.
— Подождите, подождите, мистер Эжен, — шепотом сказал он, — послушайте меня, не спешите! Если вы ему сейчас ответите, индюк ни за что не придет сюда. Предоставьте мне действовать, и через несколько минут он будет в двадцати шагах от вас.
Старый Стротер не спеша достал из кармана дудку и приложил ее к губам, в ту же минуту послышалось короткое клохтанье индюшки, похожее на жалобный стон. На этот призыв ответили сразу три самца с трех различных сторон. Эжена поразил этот блестящий результат, и он снова взялся было за дудку, но Стротер опять остановил его.
— Не торопитесь! — сказал он, хотя по лицу его видно было, что ему и самому большого труда стоит сдержать себя.
— Но…
— Большинство новичков, каких бы птиц им ни приходилось подманивать, всегда чересчур торопятся и поэтому только они и не имеют удачи. Дикие индюки в особенности очень хитры и подозрительны. Они удивительно как хорошо умеют отличать каждый неверно взятый звук… их не скоро обманешь… Вы прислушайтесь хорошенько, как они сами клохчут… Индюшка, которая слышит голоса трех индюков, ни за что не ответит им сейчас же; наоборот, она будет молчать и заставит их упрашивать себя. Она ведь отлично понимает, что стоит только ей подать голос и перед нею сейчас же предстанут три кавалера с распущенными хвостами и будут стараться заслужить ее внимание. Она будет ждать до тех пор, пока они не начнут более настойчиво просить ее явиться или же пока у ней самой не явится желание взглянуть на посланных судьбою новых поклонников! Поэтому послушайтесь меня, тут самое главное — терпение! Малейшая поспешность может погубить все дело!
Докончив эту коротенькую лекцию, старый птицелов поднял руку, и лицо его озарила улыбка. Как раз в эту минуту снова послышалось клохтанье индюков, двое из которых даже подошли ближе, судя по тому, что клохтанье слышалось гораздо громче и яснее. Затем после короткого перерыва они снова принялись перекликаться, подходя все ближе к тому месту, где скрывались в засаде охотники.
— Неопытный, неумелый охотник сейчас же схватился бы за дудку и стал приманивать их, — спокойно заметил Стротер. — Ну! И знаете, чем бы это кончилось? Индюки сейчас остановились бы и стали бы говорить друг другу: «Какая это глупая индюшка!» Они, может быть, отозвались бы и еще раз, а если бы вы и после этого стали подманивать их, они преспокойно повернулись бы и ушли, а там можете их ждать и подманивать хоть до завтра.
— Но разве вы не боитесь, что, если вы не будете отвечать им, индюки подумают, что индюшка ушла? — спросил Эжен, которого эта охота интересовала все больше и больше.
— Подождите, пока они устанут или пока им надоест клохтать, тогда мы опять их поддразним. Слушайте!
И они выжидали еще минут десять, в течение которых индюки все перекликались на своем индюшином языке, и хотя крики слышались уже не так часто, зато на более близком расстоянии, и притом с каждым разом все яснее и яснее. Они медленно приближались. Наконец Стротер снова приложил свисток к губам, и в ту же минуту послышалось короткое и отрывистое клохтанье индюшки, которая точно взывала о помощи или кому-то жаловалась на свою горькую судьбу. Жалоба эта имела магическое действие: все три индюка принялись одновременно кричать так быстро и так громко, что будь тут в самом деле индюшка, ее, наверное, порадовало бы такое внимание к ней со стороны непрекрасного пола индюшиной породы. Затем вдруг наступила тишина.
— Они ушли? — спросил Эжен задыхающимся от волнения голосом.
— О нет! — весело отвечал Стротер, стараясь говорить как можно тише. — Приготовьтесь стрелять, вы их сейчас увидите… У вас есть крупная дробь?..
Но сколько ни смотрел Эжен, он не видел на поляне ни одного индюка, хотя по временам они и подавали попеременно свой голос.
— Отвечайте им, Стротер, отвечайте! — умолял Эжен.
— Нет, черт возьми! Ни за что! — отвечал Стротер, становясь все более и более спокойным, в противоположность горячившемуся юноше. — Сделать это — значит погубить все дело… Тише! Смотрите! Вот они!
В это время метрах в четырехстах от них показался выбиравшийся из кустов громадной величины индюк. Он появился с правой стороны и бежал на средину лужайки с широко распущенными крыльями. Вдруг он остановился, поднял голову и подозрительно стал осматриваться кругом. Затем он раза два или три громко вскрикнул. В ту же минуту ему ответили с противоположной стороны лужайки, откуда из кустов выбежали еще два индюка, и затем они уже втроем принялись кружиться и так отчаянно кричать, что, казалось, совсем забыли о том, что именно заставило их устремиться сюда и теперь, видимо, готовились к битве. Стротер имел терпение выждать еще целых десять минут, пока индюки приблизились наконец настолько, что в них можно было уже стрелять.
— Не стреляйте только раньше меня, — шепотом сказал он на ухо Эжену, тогда нам, может быть, удастся убить всех зараз.
Между тем индюки, сами того не замечая, все более и более приближались к охотникам и скоро были уж не больше как
