С часовой башни на здание суда, с крыш роскошных многоэтажек на проектные дома. И еще до того, как он успел это осознать, как будто ему резко открыли глаза, Майлз оказался в своем районе. Он услышал какофонию звуков, сильно отличавшуюся от района Бруклинской академии. Визг автобусных тормозов. Клаксоны такси. Крики подростков, отбивающих баскетбольный мяч. Музыка, льющаяся из радио, будто из нутра самого города.
Майлз сел на крышу долларового магазина на Фултон-стрит – того самого, где работала Френчи, – и окинул взглядом весь район, прежде чем остановиться на группе школьников, выходящих из автобуса, – мешанине ярких воротников и новомодных стрижек, из-за которых они выглядели старше своего возраста. Майлз наблюдал, как они шли вниз по улице, смеясь и шутя, пока не дошли до поворота. Оказавшись в конце улицы, они тут же умолкли, проходя мимо группы старших ребят, один из которых что-то сказал младшим.
Ж-ж-ж. Ж-ж-ж.
Паучье чутье Майлза отправило импульсы в мозг. Ж-ж-ж.
Подростки не стали ждать неприятностей. Они просто разбежались в разные стороны. Один из старших парней отбился от банды и погнался за школьником – самым модным из всех, с мелированными волосами.
Майлз перепрыгнул на соседнее здание потом на следующее, наблюдая за погоней. Паренек промчался по тротуару, иногда выбегая на проезжую часть, чтобы не врезаться в прохожих, бежал зигзагом от дома к дому, пока преследующий мчался прямо позади него.
Вдруг мальчишка резко свернул с бульвара налево, на более тихую улицу. Возможно, он жил на этой улице – так подумал Майлз, все еще наблюдая за ними сверху. Когда все помехи исчезли с пути преследователя, он большими шагами догнал паренька, схватил его за плечи, а затем, чтобы тот не вырвался, обхватил его рукой за шею. Пацан не стал кричать, не стал звать на помощь. Майлз знал это молчание. Молчание от осознания, что кричать бесполезно, да и к тому же это противоречит кодексу чести. Крики только усугубляют ситуацию.
Они сделали еще пару шагов, притворяясь, что ничего не происходит, как вдруг Майлз заметил, что мальчишка наклонился и принялся расшнуровывать кроссовки.
Ж-ж-ж.
Я тут недавно прочитал в газете, что кто-то избивает школьников и крадет у них кроссовки. Голос отца эхом отозвался в голове Майлза, когда он спрыгнул вниз со здания. К тому времени, когда малец передал вору свою обувь, Майлз уже стоял прямо за спиной обидчика.
Глаза паренька расширились. Вор обернулся и уставился в красно-белые глаза маски Майлза – ничего не сказал, лишь зарычал и покачал головой.
– Иди, куда шел, – сказал вор и задрал футболку, показывая рукоять пистолета, засунутого за пояс.
– А я сюда и шел, – ответил Майлз.
Между ними завязалась потасовка, малец молча отбежал в сторону и забрался на крыльцо одного из домов.
Вор бросил кроссовки. Внезапно Майлза снова потревожило паучье чутье, предупреждая его, что враг готов взяться за оружие. Прежде чем противник успел хотя бы коснуться металлической рукоятки, Майлз крепко схватил его за запястье. Всего двумя пальцами он сломал кости, которые помогают запястью двигаться, и вор завыл и сжал больную кисть второй рукой. Как только он согнулся от боли, Майлз нанес ему апперкот, быстрый и точный, отбросив вора на спину.
– Ага, ты ведешь себя так дерзко, но ты всего лишь жалкий трус, – сказал Майлз, покачав головой, а затем запрыгнул на упавшего. Он схватил врага за ворот футболки й занес кулак. Но прежде чем ударить им парня по лицу, словно молотом, краем глаза он увидел парнишку с мелированными волосами. Тот с ужасом смотрел на него. Его взгляд заставил Майлза замереть с занесенным кулаком.
Ты так похож на меня.
Майлз остановился. Он слез с вора, который казался теперь куском грязи, размазанным по асфальту. Майлз вынул пистолет из его штанов и раздавил его ногой. Затем он перевернул парня, завел ему руки за спину. Сломанное запястье теперь было размером с грейпфрут. Вор завыл, а Майлз соединил его руки и крепко стянул их паутиной.
Затем он наклонился и стянул с вора кроссовки. Он передал их мальчишке, который трясся от страха, вместе с едва не украденными кроссовками.
– Делай с ними что хочешь.
Затем он снова склонился над вором, максимально приблизившись к его разбитому, окровавленному лицу.
– Расскажи всем, что произошло с тобой. И если ты или любой из вас попытается выкинуть что-нибудь подобное снова, я узнаю. Ты не знаешь меня, но я знаю тебя. И я приду за тобой.
Когда паренек наклонился, чтобы завязать шнурки, Майлз метнул паутину на ближайший фонарный столб и улетел прочь. Он выпускал паутину вправо и влево, вверх и вниз, позволяя ей цепляться за всевозможные конструкции: фонари, высотные здания, строительные леса. Пока он рассекал воздух, адреналин перестал бурлить в крови, и ему пришлось мириться с фактом, что он только что чуть не забил человека до смерти. Что если бы ты убил его? Прямо тут, перед мальчишкой? На глаза навернулись слезы. Что на тебя нашло? Кто ты?
Ты так похож на меня.
– Нет! – вслух сказал Майлз, и его голос приглушила маска. Хотя и без этого его вряд ли кто-то мог услышать, ведь он скользил по небу на паутине высоко над Бруклином. – Нет! – повторил он, отпустив паутину и резко приземлившись на крыше школы, отчего ему пришлось сделать кувырок вперед. Встав на ноги, он стянул маску с лица; его грудь тяжело вздымалась. Затем он заглянул через край и увидел ребят, ошивающихся у главного входа в школу – высокие, мокрые от пота, они кидали друг другу мяч, как боевую гранату. Все они были одеты в спортивную форму школьной команды. Школа была недалеко от дома Майлза. Он особо не обращал внимания, куда направляется, но, похоже, мозг на автопилоте привел его домой – по крайней мере, близко к нему. Так что Майлз понял намек и решил направиться туда.
Майлз жутко удивился этому, ведь он даже и не думал туда идти, потому что в настоящий момент домой ему не хотелось. Особенно учитывая, что случилось несколько часов назад. К тому же он не знал, поджидает ли его там новость о сломанном столе. Но на сердце у него было так тяжело, о стольких вещах ему было нужно подумать, что он предпочел бы побыть в компании расстроенных родителей в своем уютном доме, чем в вонючей комнате общежития, наполненной раздражающим звоном и противной музыкой из «Супербратьев Марио».
Начали сгущаться сумерки. Майлз спустился по задней стене школы и решил пройти остаток пути до дома невидимым. Собаки, выведенные на вечернюю прогулку, переполошились, проходя мимо него. Хозяева их одергивали, не догадываясь, что Майлз стоял прямо перед ними и корчил рожи. Затем на него уставилась белая кошка, вся ощетинилась, выгнула спину и, зашипев, бросилась под припаркованную машину, кстати, не самую обычную – на самом деле она больше служила домом, чем автомобилем. На панели управления рядом с клочками бумаги и всяким хламом выстроились кофейные стаканчики из соседнего магазина. На передних сидениях валялись мешки с мусором. Небесно-голубая краска авто была покрыта ржавыми пятнами. Эта машина была такой же частью района, как и все остальное. И хотя Майлз не знал «жильца», для него не было секретом, что на заднем сидении ночевал какой-то мужчина. Никто его не трогал, только дети каждый день набирались смелости и заглядывали в окошко, чтобы разглядеть его. А сегодня и Майлз, невидимый и преисполненный интереса, решил тоже сделать попытку, чтобы наконец удовлетворить свое любопытство. Он заглянул в заднее окошко. На сидении спящим призраком валялось полосатое одеяло. Дверь была закрыта не до конца, поэтому горел верхний свет, но внутри никого не было. Тогда Майлз захлопнул дверь и пошел дальше.
