Ознакомительная версия. Доступно 15 страниц из 74
Леон вышел из кабинета на негнущихся ногах. В висках стучало, перед глазами плыли круги. «В таком состоянии я не смогу вести машину, точно куда-нибудь врежусь! Но возможно, оно и к лучшему: нет человека, нет проблемы», – подумал он, садясь за руль и заводя двигатель.
Самара. Ляля
Глаза не открывались. Въедливый звук будильника пытался пробить пелену полузабытья. Снился предутренний сон, обычно четкий и кажущийся реальностью: из подъехавшего к их дому автомобиля вышел плечистый высокий мужчина с коротким ежиком волос на голове. Лица было не разглядеть. Вслед за ним, аккуратно поставив на асфальт ножки в модельных туфельках, выпорхнула миниатюрная женщина. От пары исходило свечение двух влюбленных. «Это же Дашка!» – подумала Ляля и открыла глаза. Цифры 273, последний штрих сновидения, растаяли, оставив после себя неясную дымку. Обрывки этого сна исчезали под дрожанием солнечных бликов, а она все еще старалась вспомнить что-то важное в нем. Машина, да, ей снилась машина с номером 273, Дашка и высокий мужчина.
Ляля потянулась за блокнотом и ручкой. Коротко записав сон, она перевернула одну страницу назад. Эти цифры приснились ей прошлой ночью все так же в предутренние часы. Но она так и не поняла, к чему их отнести, – их было больше, запись, скорее всего, походила на номер городского телефона.
Записывать сны Лялю приучила еще няня Нюша, считая их «вещими». И в самом деле, приснившиеся картинки частенько позже возникали и в реальной жизни.
На тумбочке громко запел мелодию «Армия спасения» мобильный, и Ляля, не отвечая, отключила вызов. Звонил муж, по привычке дублируя механический будильник.
Ляля в который раз подумала, что давно нужно было выставить таймер на мобильнике, а не ждать звонка от мужа. «Ладно, потом! А сейчас хорошо бы начать день», – отбросила она эту мысль, направляясь на кухню.
Холодильник был почти пуст, плита залита кофе. Наверняка Саша общался по телефону, пытаясь изобразить себе завтрак. Где-то внутри ее пискнул голосок раскаяния: хорошая жена встает раньше мужа. Вкусные бутерброды, чистая рубашка, носовой платок и прощальный поцелуй в коридоре под фонариком – так раньше и было.
Этот фонарик из кованого темного металла был символом. Первая совместная покупка из первых, заработанных инженерным трудом денег. Зарплата – смех и слезы, но светильник стал их точкой отсчета будущей «роскошной» жизни. Позже друзья, скинувшись из таких же смешных зарплат, подарили им зеркало в тяжелой, с витиеватым рисунком, оправе. Оно чудно освещалось фонариком, и их крохотная прихожая, обитая красным кожзаменителем, стала похожа на шкатулку с подсветкой. Тогда казалось, что они с Сашкой просто везунчики. Поженились – и отдельная квартира. Работа в двух шагах от дома: его завод и ее институт. Студенческая жизнь плавно перешла в семейную. Те же вечеринки и толпы друзей по субботам, нуль врагов. Потом она родила Кирилла, а еще через год – Марго.
За эти годы они переезжали два раза. Меняли мебель, но фонарик всегда занимал свое место у зеркала в прихожей. Это было нечто, за что цеплялась их однажды разбитая и заново склеенная семья…
Ляля вынырнула из воспоминаний. Как получилось, что ее жизнь стала такой отдельной? От мужа, сына и дочери. Сашка, худой, даже тощий, с копной кудрявых волос, незаметно превратился в Александра Ильича с солидным «авторитетом» в области живота. Марго, вдоволь покуролесив в юности и прибавив седых волос родителям, вышла замуж, родила сына и ревностно охраняет свою новую взрослую жизнь. Ей, Ляле, она отвела в ней место «бабушки по вызову». В остальное время – свободна. И даже Кир, стойко отбивавшийся от серьезных отношений, неделю назад заявил, что переезжает жить к своей девушке. Спасибо, поставил в известность. Ляля попыталась было пригласить ее на «смотрины», но получила в ответ загадочную фразу: «Не грузись, тебе она не понравится». Пришлось проглотить и это.
Так они остались вдвоем в пяти комнатах – она, Елена Владимировна Соколова, и ее муж, Александр Ильич Соколов. Впрочем, Еленой Владимировной называли ее лишь чужие. Для домашних и близких она так и осталась Лялей. Из-за маленького роста и отсутствия пышностей на тетку с отчеством она никак не тянула, поэтому смирилась и спокойно шагала к пенсионному возрасту, не ощущая груза прожитых лет. Подруги приходили к ней, когда им нужно было сбросить негатив, а их мужья звонили запросто, не вызывая этим супружеской ревности, их дети прибегали перехватить сотню и рассказать об очередной катастрофе в жизни. Все сходились на том, что Лялин голос успокаивает, Лялин чай лечит, а Лялин совет всегда в точку. Но эта ее «нужность» была причиной ревности мужа. Он ревновал к подружкам, мужьям, детям, подругам подруг и прочее, прочее. К нему никто не прибегал мимоходом, без звонка. К нему почтительно обращались с просьбами, передавая «челобитные» опять же через Лялю. Он помогал чем мог скорее из нежелания прослыть плохим, чем по зову души. Ждал в ответ если не восторженной благодарности, так хотя бы признания его заботы. Но все восторги и признания доставались Ляле. И он опять ревновал. Как-то тихо и ожесточенно. Ляля чувствовала кожей это его состояние и старалась уйти, стать неслышной и прозрачной. Удавалось не всегда. И тогда на их мирное жилище обваливался скандал. Муж кричал на дочь, отвешивал подзатыльники сыну. Но ни разу не поднял руки на Лялю. Лишь косил на нее глазом. Глаз был круглым и мутно-голубым от бешенства. И это было страшнее, чем если бы он ударил ее. У Ляли в животе становилось холодно, холод расползался по всему телу, ноги и руки становились неподвижно ледяными. Увидев «замороженную» Лялю, муж быстро успокаивался и уходил к себе в кабинет к компьютеру…
Лялины воспоминания прервал дверной звонок. «Кто-то из своих так рано», – подумала она, отодвигая задвижку. За дверью стояла сестра Галина.
– Галочка! Заходи.
– Вот, вырвалась на часок, кофейком угостишь? Прием сегодня у тебя будет? – забросала та ее вопросами.
– Будет, но позже. Как раз часок и остался. Я еще не завтракала, – обрадовалась Ляля.
– Я, собственно, пришла посплетничать. Мой Голованов пристал с шашлыками, они с Соколовым совсем заработались, уже и по выходным пашут. Юрка выдохся, а твоему хоть бы что. Поедем в Лесинки?
– Не знаю, Галюнь, это как Сашка решит. – Ляля не отрывала взгляда от турки с закипающим ароматным напитком.
– А что Сашка? Раньше такие вопросы решались тобой без его высочайшего дозволения, а он принимал это как факт. Не пойму, что у вас происходит? Сердцем чую, какая-то кошка между вами пробежала.
– Никаких кошек, Галь! Похоже, мы просто устали друг от друга. С тех пор как Кир уехал, у нас в квартире мертвая тишина. Сашка – в своем компьютере, я – в своем. По разным комнатам. Не то чтоб не о чем поговорить, просто как-то лень. Мои дела его не интересуют, про своих клиентов я рассказывать не могу, а в его бизнес давно не вникаю.
– Почему? Раньше без твоих раскладов ни одна сделка не проходила. Не помнишь, как ты Шермана раскусила? Мужики наши, если бы ты не предупредила, потеряли бы практически все.
– Раньше, Галочка, они работали на грани риска. Время было такое. Вот и перестраховывались с моей помощью. А сейчас бизнес налажен, что им мои гадания?
Ознакомительная версия. Доступно 15 страниц из 74
