— Миссис Джонсон, — брюнетка тепло улыбнулась и снова потеряла сознание.
Полная грудь плавно покачивается перед лицом мужчины.
Тайлер сжал бедра девушки и с силой натянул ту на себя.
Её томные вздохи раздражают его. Вовсе не тот голос, который он хочет слышать. Не те изгибы. Не те волосы.
Он не хочет смотреть на лицо стриптизёрши, закрывает глаза, представляет Софию. Она улыбается и тихо шепчет: «Тай».
— Кукла, девочка моя, — он поднимается и за считанные секунды девушка оказывается под его крепким телом.
— Я буду, кем ты пожелаешь, — шепчет Ванесса, тянется к его губам, — Я твоя Кукла…
— Заткнись! — он останавливается.
Его Куклой может быть только Она. Его чистая, нежная София.
— Что не так, мистер Робертс? — обиженно восклицает девушка, когда он, покинув её разгорячённое тело, поднимается с дивана.
— Проваливай, — грубый тон, губы сжаты в тонкую линию.
Девушка одевает трусики и пулей вылетает из кабинета шефа.
Он зарывается пальцами в свои волосы и с глухим рычанием опускается на диван. Что она сделала с ним? Почему её образ не выходит из его больной головы? И что, чёрт возьми, ему со всем этим делать?
Противный, слишком громкий звонок мобильного вырывает его из плена воспоминаний, что так сильно, до боли терзают сознание.
— Слушаю! — если бы звонивший был подчинённым Робертса, то непременно умер бы на месте от страха.
— Я очень надеюсь, что ты уже протрезвел! — голос женщины не терпит возражений и где-то на подсознательном уровне, Тайлер осознаёт, что пить ему больше совсем не хочется. Ставит бокал на стол.
— Тайра, я прошу тебя, давай отложим твои нотации до лучших времён.
— Я не за этим звоню, Тай, — её голос становится мягче и в нём можно уловить нотки сочувствия, — София в больнице. Я решила навестить её и, кто знает, что случилось бы, если бы я не пришла. У неё был сильный приступ удушья, но что послужило этому причиной, врачи пока не могут сказать.
Мужчина сжимает телефон в руке так крепко, что слышен треск.
— Зачем тебе сдался этот Робертс? Я мог бы сделать тебя счастливой, — Чарльз кончиками пальцев ласкает пышную грудь Рыжей.
— Всё просто. Его я люблю, а тебя — нет, — она поднимается с белоснежной, смятой в порыве страсти простыни.
— Любишь его, а спишь со мной.
— Я всего лишь оплачиваю твои услуги, так как денег сейчас у меня нет. Когда Тай вернётся ко мне, я отблагодарю тебя сполна, но ты не торопишь события, как я погляжу.
— Видишь ли, Одри, в нашем деликатном деле нельзя торопиться, иначе, всё может обернуться очень плачевно для нас. Я хорошо изучил твоего возлюбленного и, знаешь, не очень-то горю желанием попасть под его горячую руку.
— А может, ты просто струсил и решил включить заднюю? — Рыжая надменно изогнула бровь.
— Когда-нибудь ты будешь извиняться за эти слова. Наш человек в «тылу врага» уже работает над устранением девчонки. А пока… — парень схватил девушку за руку и потянул на себя.
Ресницы Софии дрогнули и сигналы кардиомонитора участились, оповещая о том, что девушка приходит в себя.
— Милая моя, детка, ты слышишь меня? — ласковая рука Тайры погладила девушку по щеке.
— Где я? — брюнетка пыталась сосредоточиться на лице женщины.
— Тебе было плохо, дорогая. Сейчас ты в больнице. Как только врачи тебе помогут, мы с Таем заберём тебя домой.
В поле зрения Софии появился Он. Робертс выглядел уставшим. На лбу пролегла глубокая морщина, щёки подёрнуты трёхдневной щетиной, а выражение лица… Обеспокоенное? Неужели это тот самый дерзкий и самоуверенный мужчина, который ещё совсем недавно потешался над ней?
— Тайра неправильно выразилась. Тебя отвезут в твой дом. Но сначала нужно пройти повторное обследование, — подал он голос и Тайра недовольно зыркнула.
— Мы не можем её оставить с этой женщиной! Если бы я не пришла, она до сих пор лежала бы без сознания!
— Она сама так решила. Достаточно, Тайра. Я оплатил все медицинские услуги. Когда её анализы будут готовы, дай мне знать, — он повернулся к выходу, но уйти так и не смог.
— Тай… Останься ненадолго, — слабый шёпот Софии пронзил его сердце острой, ядовитой стрелой и мужчина замер.
— Слушаю тебя, — он дождался пока за миссис Джонсон закрылась дверь и стал «в стойку», скрестив руки на груди.
— Ты злишься на меня из-за того, что я ушла? Ты должен понять меня, я была растеряна…
— Это уже не важно. Лучше скажи мне, что послужило этому приступу? Тебя уже обследовал мой доктор и никаких болезней он не обнаружил.
— Я не знаю…
— А может, это такой трюк? Может, ты не хотела уронить свою гордыню, ответив на моё предложение «да» и предоставила мне сделать выбор за тебя? — он искренне надеялся на это.
София гордо вскинула голову.
— Узнаю Тайлера Робертса. Ты по прежнему считаешь, что весь мир вертится вокруг тебя одного. Но я спешу тебя огорчить. Ты ошибаешься, впрочем, уже не впервые.
Мужчина приблизился к ней, словно подкрадываясь, мягко и плавно шагая, от чего кардиомонитор, определяющий пульс девушки, запищал чаще.
— Пусть так. Но почему ты не позвонила мне, когда почувствовала себя плохо?
— А ты приехал бы? Даже после того, как я ушла?
Робертс смотрел на её бледное личико и утопал в океане своих эмоций. Он хотел схватить её в охапку и унести из этой пропахшей лекарствами больницы. Прижать её к своей груди и рассказать, как ему плохо без неё. Как внутренности выворачивает наизнанку от одной мысли, что больше её не будет в его объятиях.
— Не факт. Но попытаться стоило, — и снова он лицемерит, обманывая её и себя.
Внезапно София прыснула от смеха, чем повергла Тайлера в смятение.
— А знаешь, как бы дико это не звучало, но я скучала по твоим шуточкам, — зачем она сказала это?
«Она скучала! Может, ещё не всё потеряно? Ведь она скучала!» — болезненным спазмом запульсировала шальная мысль. А что, если у него ещё есть шанс доказать ей, что она сделала неправильный выбор?
— Да ладно, Кукла. Всего два дня прошло, — надменная улыбка, так умело скрывающая подлинные чувства.
Девушка обиженно надула губки, даже не подозревая, чем это может быть чревато.
Тай приложил большой палец к её губам, попутно лаская указательным исцарапанную щеку.
— Не делай так. Иначе, мне будет стыдно перед Тайрой, которая всё ещё за дверью, — его взгляд был затуманенным и отрешённым, словно Тайлер склонился не над кушеткой больной девушки, а над её обнажённым телом.
