Ознакомительная версия. Доступно 17 страниц из 84
– И что же? – гнул свое Шеппард.
– Я была в ярости. Знаете, я даже пригрозила, что уйду из театра. Пять раз грозила. Но не ушла. Потому что меня и так хотят заменить кем-нибудь. Кем-нибудь помоложе. Поэтому я и осталась. Потом вернулась к себе и стала заново учить роль. Как паинька. И вдруг слышу звук. Какое-то… шипение. А потом отвратительный запах.
– Да-да. Запах.
Шеппард с трудом следил за бессвязным лепетом Констанции. Но мигом ухватился за последнее слово.
– Выходит, нас всех усыпили и доставили сюда.
Но тут возникает новый вопрос. Убийцу тоже усыпили газом? Или лишь симулировали усыпление? В любом случае он должен быть хорошим актером. А Констанция прекрасно владеет искусством перевоплощения и вполне может сыграть роль убийцы. И способна умело скрывать истинные чувства.
– Да, усыпили. Газом. Это понятно, – сказала женщина. – Я ничего не помню… пришла в себя уже здесь.
– Вы считаете, что мы пребываем в аду, но вы же не станете отрицать, что мы все еще живы.
Констанция усмехнулась. Нет, скорее хмыкнула.
– Ад существует не только там. Это – ад на земле. Мы должны искупить грехи.
– Скажете, какие грехи должны искупить вы?
– Нет, мистер Шеппард, – ответила Констанция, – вам следует задать гораздо более важный вопрос: какие грехи должны искупить вы?
Шеппарда вдруг охватило неприятное чувство зуда, словно что-то зашевелилось под кожей. Как ей удается? Вот так раздражать его? Минуя все защитные реакции.
– Госпожа Ахерн.
– Нет. Я не хочу ничего больше слышать. Я никого не убивала, не знаю, кто там лежит в этой ванной. Я не могу даже рядом стоять с этой дверью, меня тошнит – и с вас и этого достаточно, больше вам знать ничего не нужно. С чего вы взяли, что я могу убить человека? Лишь потому, что я отказываюсь болтать с вами, совершенно чужим мне мужчиной, о своей личной жизни, так, что ли?
Она чеканила каждое слово. Словно цитировала Шекспира.
Выходит, тупик. Шеппард понимал, что Констанция будет стоять на своем. С места ее не сдвинуть. Он достал бумажник Уинтера и дождался, пока она успокоится. Показал ей водительское удостоверение.
– Вы знаете этого человека?
Констанция посмотрела на фотографию. Смотрела довольно долго.
– Не думаю. У меня хорошая память на лица.
– Его зовут Саймон Уинтер. Имя о чем-нибудь вам говорит?
– Никогда не слышала.
– Вы уверены?
– Да, я… постойте. – Констанция снова метнула взгляд на фотографию, опять наступила долгая пауза. – Я видела этого человека.
– Когда? Где?
– Сейчас… попытаюсь вспомнить.
Она не лукавила.
– Я видела его в театре у стойки бара после спектакля. Несколько недель назад, как мне кажется. Раз в неделю я иду в бар раздавать автографы. Там всегда полно народу. Тогда тоже было не протолкнуться.
– В таком случае почему вы запомнили Саймона Уинтера?
– Собственно, запомнила я не его. А человека, с которым он был.
– Что-что?
– Да, они стояли у стойки и разговаривали. О чем – я не знаю. Было очень шумно, люди сразу бросились ко мне. Но время от времени возникали просветы в толпе, и я их видела. С ним был человек помоложе, в костюме, помню красный галстук, и в прямоугольных очках. И аура у него была совсем темная, я такой еще в жизни не видела. Я глаз не могла оторвать. Он очень плохой человек, мистер Шеппард.
Мужчина. В красном галстуке. В очках. Тот самый, которого видела Мэнди. Значит, это был он? Человек, который прячется за лошадиной маской?
– Может быть, помните еще что-нибудь? Слышали что-то, хоть что-нибудь?
– Нет. Но я за ними наблюдала. Они увлеклись разговором. И как-то не вписывались в общую атмосферу. Этот… Уинтер, в основном говорил он, а тот, темный, больше слушал. Уинтер передал что-то темному. Типа тетрадки или книжки небольшого формата. Они ничего не пили, поэтому я и удивилась, что они здесь делают. На несколько минут меня отвлекли, я раздавала автографы, еще тогда подумала, что вот сейчас снова посмотрю – и этих двоих уже не будет. Надеялась, что уже уйдут. Но посмотрела, а они все еще там. И…
Констанция хватала ртом воздух.
– И что?
– Они смотрели на меня, мистер Шеппард. Этот ваш Уинтер и тот злодей. Смотрели прямо на меня. Будто знали, что я за ними подсматриваю. Я помню глаза этого, темного. Они были такие… в них горело адское пламя… глаза прожигали насквозь. Со мной такого никогда в жизни не было. Я очень испугалась. Как ребенок. Но, не знаю почему, никак не могла от них отвернуться. Но потом пришел мой ассистент и отвел меня в гримерку. А тот все смотрел на меня.
У Шеппарда по спине побежали мурашки. Если темный человек и человек в лошадиной маске – одно лицо, значит Уинтер был в этом деле замешан. В чертовом заговоре, в дурацкой затее. Получается, Уинтер все знал. И действовал заодно с человеком в лошадиной маске. С этим злодеем. Вручил ему тетрадку. Записную книжку, в которой, как видел Райан, он что-то записывал. Дело, кажется, проясняется.
– Потом я старалась больше не думать о том человеке. Хотела поскорее забыть. Но в последние несколько недель совсем потеряла сон. Закрою глаза – и вижу только его.
– Вы думаете, это все он устроил?
Человек в костюме и в красном галстуке. «Черный человек» Констанции. Кажется, именно он связывает их всех. «Интересно, – думал Шеппард, – видел ли я кого-нибудь, кто бы подходил под это описание? Может быть…» В костюмах-то и с галстуками он повидал много народу. Но выделить из них похожего что-то не получается. Впрочем, он постоянно был, как говорится, «не в кондиции», то есть слегка «под кайфом». В общем, человека, который казался неким особенным «злодеем», не замечал.
Констанция подняла на него грустные глаза.
– Конечно он, мистер Шеппард, кто же еще? Потому что тот человек – не просто злодей. Тот человек знает, что я натворила, он знает всех остальных в этой комнате. Он и вас знает. И знает, что скрывается в вашей душе. Это сущий дьявол.
Констанция сделала несколько шагов назад. Собралась уходить. Шеппард не мог пошевелиться. Судя по описанию Констанции, «темный человек» мог действительно показаться злодеем. И еще: он разговаривал с Уинтером. Констанция смотрела в глаза человека, который их всех похитил. Должно быть, так оно и есть.
Он, признательный за рассказ, чуть было не забыл спросить еще кое о чем.
– А что скажете насчет маски? Вы узнаете ее? Может быть, такая есть в вашем театре?
– Нет. Не… впрочем, может быть. Однажды мы делали лошадиные маски для какой-то сцены – действие там происходит во сне. Это очень важно?
«Понятия не имею».
Ознакомительная версия. Доступно 17 страниц из 84
