Ознакомительная версия. Доступно 8 страниц из 36
Через пятнадцать минут экскурсии я понял, что Франц Фердинанд не охотник, и охотником никогда не был. Это маньяк, которому от жизни было нужно одно — стрелять. И, по большому счету, все равно куда, лишь бы стрелять. Видимо, в начале двадцатого века стендовая стрельба по подданным как-то не котировалась, вот и пришлось несчастному принцу на животных отрываться. Я понял, почему его, мягко говоря, недолюбливали в Европе.
Если бы его перед войной не замочили, то и война, скорее всего, продлилась бы недели две, от силы. Дай такому маньяку пулемет — и всем хана. Вернее, всем, кроме Франца, ему — море удовольствия.
Так вот, порою мне кажется, что Булат — такой же маньяк, которому все равно по кому и из чего дуплить, лишь бы дуплить. Стрелять много и часто — вот истинное наслаждение для Татарина. Остальное — так, прикрытие.
— Можешь с собой взять, — предложил я. — Только тащить на себе придется.
Любовь любовью, но взвалить на себя лишние двадцать килограммов стрелок не спешил. Оно и понятно — раньше нас возили на себе бронетранспортеры, теперь придется переться пешком. Почти триста километров! Удовольствие не самое завидное.
— Наиль, ты как? — спросил я. — Идти можешь?
— А куда я денусь? — ответил боец.
— Ладушки, — кивнул я. — Ладушки. Слушай мою команду: из БТРов забрать только самое необходимое — боеприпасы, сухпайки, аптечки. Машины взорвать…
— Командир, жалко же… — попробовал возмутиться Булат.
— Так, оставить, — отрезал я. — Меня нифига не обрадует, если через месяц, год, или пять лет ко мне придут ребята в сапогах, и поинтересуются, а, что, собственно, я делал на Северном Кавказе, и не знаю ли, случайно, куда потерялись совершенно миролюбивые американские морпехи. Тебя обрадует?
— Нет, — признался Татарин.
— То-то же, — кивнул я. — Раз жалко — можешь пойти и сам взорвать. Да, спутниковый телефон принести не забудь.
Понурив голову, взяв в качестве носильщика Тараса, снайпер побрел выполнять приказ. Наиль, прислонившись спиной к остаткам "Ровера", занялся своей раной. Я, присев рядом, достал сигарету, и только сейчас заметил что мои руки сильно дрожат. Да и самого трясет. Нервы, нервы. Старею, что ли? Нет, быть не может! Прикурив сигарету, я с наслаждением затянулся полной грудью, ополоснул легкие, и выпустил густую струю сизого дыма. Одно слово — scheisse. Выражаясь по-русски — Жопа. С большой буквы.
План эвакуации полетел к чертовой матери. Впрочем, и сама операция, с самого начала, пошла далеко не так, как было задумано. Оставалась слабая надежда — дозвониться до Мороза, чтобы выслал вертолет. Иначе… иначе я даже не знаю. Эх, Игорь, лежит себе спокойно, похороненный на живописном речном берегу, и проблем не знает. Везунчик.
В этот момент с другой стороны джипа раздалась какая-то возня. Сафин, отложив бинт, потянулся за автоматом. Но я оказался быстрее. Отбросив окурок, я резко поднялся, уперев локти в капот джипа и наведя ствол в сторону шума.
Но это оказался всего лишь Алексей. На его плече, попкой вверх, трепыхалась Сохновская. На лице сержанта красовались четыре глубоких царапины от ногтей, а девчонка оказалась не только связанной по рукам и ногам, но и с кляпом во рту. Где уж ей справиться с бывшим десантником, перед которым капитулировал не один десяток прелестных frau…
— Вот, — резюмировал боксер, бросая ношу на землю.
— Так грубо-то зачем? — поинтересовался я.
— Не верит, — пожал он плечами.
— Ну-ка, подними ее, и рот освободи.
Со вздохом, означавшим "ты командир, тебе виднее", Калачев поднял девушку и вытащил кляп из ее рта.
— Ублюдки! Мрази! — сразу завопила она, не прекращая извиваться в руках сержанта. — Да вы знаете, кто мой отец? Да он вас на шнурки порежет.
— Так, отставить, — цыкнул я. — Так кто там, говоришь, у тебя отец?
— Антон Сохновский — слыхали? — надменно произнесла Даша.
Ух, Gott sei dank — она! А то, еще не хватало, чтобы мы не ту спасли.
— Так что он там с нами сделает? — полюбопытствовал я.
— Четвертует, подонки!
— Нет, не четвертует, — заверил я. — И знаешь, почему? Да потому, что он нас и отправил тебя спасти.
— Врешь, бандит!
— Да, конечно… я — Евгений Железняк, начальник охраны твоего отца. Дядя Женя, помнишь?
— Врете вы все! — выкрикнула журналистка, сделав очередную попытку вырваться. — Папа за меня выкуп прислать обещал!
— Даша, Дашута, погоди, — произнес я. — Помнишь… эх, сколько же тебе лет было? В общем, маленькая еще была. К вам в гости приходил военный, и привез тебе гостинец — круглые иностранные конфеты, разноцветные такие, со жвачкой внутри. Ты их жевала, потом в руках мяла, и снова в рот. И мама тебя за это ругала… что грязь в рот тащишь. А ты, чтобы мама не увидела, решила спрятать одну в волосы. И она у тебя там…
— Не было такого! — решительно заявила девушка, но перестала отбиваться от крепко держащего ее сержанта.
— Ну, не было — так не было, — рассмеялся я.
— Дядя Жена? — еще раз переспросила дочь Антона.
— Давай вот без "дядя", — попросил я. — А то чувствую себя ужасно старым.
— Хорошо, — кивнула бывшая пленница. — Развяжите меня.
— Калач, развяжи, — приказал я.
К этому времени подоспел и Татарин с казаком, неся в каждой руке по объемному рюкзаку. Булат протянул мне планшетку, которую я сразу нацепил на пояс, а Мищ воткнул в землю у моих ног антикварную шашку. Ее-то зачем притащили?
— Сделали? — спросил я.
— Сделали, — расплылся в улыбке снайпер. — Сейчас рванет.
— Постой, а телефон? — опомнился я.
— Ах, да, держи!
Закиров, покопавшись за пазухой, извлек разбитый вдребезги корпус спутникового телефона. Вот же дерьмо! Не везет, так не везет! Покрутив в руках, осколки пластика с остатками микросхем, я бросил аппарат на землю, и придавил каблуком. Кажись, приехали.
— Оп, прячемся, — предупредил Булат, прыгая за остов внедорожника.
Два громоподобных взрыва слились в один. Тяжелые бронетранспортеры даже не подпрыгнули. Лишь крышки люков, сорванные с петель, разлетелись в разные стороны. Высунувшиеся из проемов языки пламени принялись весело танцевать на останках машин. Сейчас нагреется солярка, и еще раз громыхнут… только мне от этого совершенно не весело.
— Как выбираться-то будем, командир? — осведомился Татарин.
— О, спасатели… — протянула Даша. — Да вас самих, похоже, еще спасать надо.
— А ты вообще заткнись, — огрызнулся Калач.
Выбираться, выбираться… я расстелил на капоте подбитого "Дефендера" карту. Мы здесь, лагерь Мамаева здесь, Хасавюрт там, и ни одного населенного пункта поблизости. Я имею в виду те, что контролировались федеральными войсками. Получалось, что, чем возвращаться той же дорогой, быстрее было бы добраться до границы с Грузией или Азербайджаном. Там, может, погранцы помогут. Хотя все портило это "может". И тут меня осенило!
Ознакомительная версия. Доступно 8 страниц из 36
