Объяснение лежит на поверхности: у нас слишком много хирургов, которым платят за то, чтобы они делали как можно больше операций, на самом деле не нужных их пациентам. Здесь действует такой вариант закона Паркинсона[16]: количество ненужных операций растет, чтобы заполнить рабочее время тех, кому за них платят. В 1976 году постоянный комитет конгресса, обеспокоенный стремительным ростом расходов на медицинское обслуживание, исследовал проблему ненужных операций в Соединенных Штатах. Как выяснилось, в 1974 году врачи провели 2,4 миллиона ненужных операций. Подумать только! Это все равно что всех жителей штатов Канзас, Колорадо, Миссисипи и Южная Каролина уложить на операционный стол ради операции, в которой они не нуждаются.
Комитет оценил стоимость этих бесполезных операций почти в 4 миллиарда долларов. Несомненно, эти расходы съели сбережения многих семей, доведя некоторые из них до банкротства или возложив на них бремя непосильных долгов. И все же можно сказать, что тем, кто заплатил за эти операции только деньгами, просто повезло. Потому что около 12 000 пациентов заплатили за них своей жизнью.
Чтобы оценить весь трагизм ситуации в перспективе, задумайтесь над следующими цифрами: в 1974 году в Соединенных Штатах 15 000 человек абсолютно бессмысленно погибли от ножа. Причем 3 тысячи из них – от ножей бандитов, а остальные – от ножей хирургов!
Во-вторых, не верьте своему хирургу, когда он говорит вам, что «игра на выживание», в которую он хочет с вами поиграть, «почти не представляет риска» или «совершенно безопасна».
Единственная совершенно безопасная операция – это та, которой вы не допустите. Призрак смерти витает над каждой хирургической процедурой. Самая очевидная и самая драматичная ошибка, которая вызывает наибольшее число судебных исков, – это когда хирург наносит лишнюю рану соскользнувшим ножом или забывает у вас внутри какой-нибудь инструмент. Однажды произошел невероятный случай: в теле пациента было забыто 30-дюймовое полотенце со штампом «Армия США»!
Я всегда рекомендую студентам проследовать в операционную за пациентами, понаблюдать за хирургом и задать ему те вопросы, которые задали бы родственники пациента, если бы им предоставили такую возможность. Я прошу их, когда делается биопсия, взять образец ткани и пойти в патолабораторию, посмотреть в микроскоп и задать вопросы патологоанатому. Это служит хорошей страховкой от хирургических излишеств или ошибок. Если врач направляет вас к хирургу, я советую попросить его пойти с вами.
Помимо ошибок хирургов и вероятности подвергнуться не той операции, потому что вас перепутали с кем-то другим, значительную опасность представляет собой анестезия, которая может вызвать смерть от анафилактического шока, конвульсий, удушение рвотными массами, остановку сердца. Она также может нарушить работу дыхательной системы, сердца, сосудов, почек и мозга. Анестезия приводит к смерти или является дополнительным фактором, приведшим к ней наряду с другими, в одном случае на каждые 3000 операций. При условии, что в Соединенных Штатах ежегодно проводится более 20 миллионов операций, мы получаем почти 7000 смертей в год. Ошибки или осложнения при переливании крови во время или после операций приводят еще к 2500 смертям в год. Если при этом используется кровь платных доноров, то сюда добавляется риск заражения гепатитом, так что осторожная женщина должна спросить своего хирурга, что за кровь ей собираются переливать. И помимо всего, хирургия в целом подвергает пациентов риску послеоперационных осложнений, часть из которых приводит к необратимым нарушениям или к смерти. Они включают пневмонию, образование тромбов, шок, инфекции и кровотечения.
Уровень смертности сильно различается в зависимости от типа операции, и вы должны настаивать на предоставлении информации об этом, прежде чем согласитесь на какую-либо операцию. При операциях абдоминальной гистерэктомии, например, этот показатель составляет около 1 процента. Если гинеколог пытается уговорить вас на такую операцию, уверяя, что ваши шансы умереть на операционном столе составляют всего 1 к 100, спросите, не знает ли он, кто позаботится о ваших детях, если вы окажетесь в числе этого 1 процента.
В-третьих, не поддавайтесь очарованию ауры уверенности, окружающей вашего хирурга.
Это одна из тех вещей, которым обучают на медицинских факультетах, и даже студенты, не усваивающие других уроков, хорошо обучаются этому. Самоуверенность не только маскирует их собственное ощущение опасности, но и устрашает всех окружающих. Поскольку качество работы врачей никогда на самом деле не подвергается проверке, не надо быть очень хорошим хирургом, для того чтобы преуспевать. Просто достаточно уметь вести себя как преуспевающий врач. Я подозреваю, и это особенно касается некоторых специалистов откуда-нибудь с Парк-авеню или из Беверли-Хиллз, что между квалификацией врача и размером его банковского счета существует обратно пропорциональная зависимость. К сожалению, я не придумал, как это доказать.
В-четвертых, не покупайтесь на заверения вашего хирурга в том, что на больничной койке вы будете наслаждаться комфортом и безопасностью.
Я провел достаточно много лет в больницах и знаю, что, несмотря на свой внешне стерильный вид, они населены микробами больше, чем любое другое место в городе. Пациенты больниц заражаются таким количеством вызываемых микробами инфекций, что у врачей даже имеется для них специальный термин. Мы называем их нозокомиальными инфекциями, что позволяет открыто говорить об этом новом заболевании в вашем присутствии, и вы даже не догадаетесь, что никогда бы его не подхватили, не попади вы в больницу.
Тем не менее, несмотря на впечатление, создаваемое всеми этими хрустящими белыми халатами, больницы вовсе не так эффективны, за исключением административного корпуса, который всегда становится эффективным, как только персонал покидает его. Прежде всего, в больницах так небрежно относятся к стирке, что все эти халаты, имеющие стерильный вид, зачастую оказываются перегруженными бактериями. Больницы дают прибежище такому разнообразию бактерий, что можно пожизненно обеспечить работой целую армию бактериологов.
То, что находится внутри халата, также оставляет желать лучшего. Если вы оказались в больнице в смертельно опасном состоянии, не думайте, что проблемы окажутся позади, когда к вам с важным видом подойдет человек в белом. Даже если у него на халате висит бейдж, а на шее – стетоскоп. Это может быть студент, или интерн, или стажер первого года, который несколько дней не спал. Он не знает, что с вами делать, но никогда не осмелится признаться в этом, и он немеет от ужаса, что вы можете скончаться в его смену. Иногда отсутствие у него опыта гарантирует такой результат.
Большинство пациентов, видя перед собой человека в белом, украшенного стетоскопом и с историей болезни в руке, полагает, что перед ними врач. Зачастую они ошибаются. Однако студенты-медики никогда не станут вас поправлять, если вы обратитесь к ним: «Доктор», потому что это слово – сладкая музыка для их ушей. На самом деле студенты, интерны и стажеры в больницах – все равно что чернорабочие на стройке. Они работают по тяжелейшему графику за маленькую зарплату или вообще бесплатно в обмен на привилегию оттачивать на вас свои нетвердые навыки.
