Ознакомительная версия. Доступно 13 страниц из 62
Мотивацией в поведении пациента служит необходимость повторить или усилить выигрыш, полученный в первоначальном опыте. Он может пытаться вызвать повторение первоначальной катастрофы, как в классическом принуждении повторности; или может попробовать достичь более благополучного конца. Поскольку целью анализа сценария является «закрыть шоу и заменить его другим, лучшим», не так уж важно определить, с какой из этих альтернатив имеешь дело или каков тип конфликта в этой сфере. Например, не важно, пытается ли женщина, которая не смогла спасти своего отца-алкоголика, вторично испытать поражение с нынешним мужем, или она хочет достичь успеха там, где раньше потерпела поражение, или стремится одновременно к тому и другому. Важно освободить ее от принуждения вмешаться в ситуацию, позволить ей пойти по другому пути. Это относится к любому неконструктивному сценарию.
Случай миссис Каттерс иллюстрирует проблемы, возникающие в практике анализа сценариев. Долгое время на кушетке она оставалась для терапевта «трудным орешком». Ее защитной манерой была сознательно выбранная форма речи, которая почти полностью изолировала Ребенка, так что пробивались лишь некоторые его проявления, которые проясняли ее симптоматологию. Однако когда ее представили терапевтической группе, она немедленно начала действовать. Она приняла самое активное участие в «Как обращаться с преступным мужем» (развлечение, относящееся к группе «Родительский комитет»). Она также постоянно играла в «Ну-ка, подеритесь», с удовольствием слушая споры мужчин, которые ей удавалось вызвать. Вдобавок, когда группа играла в «Разве это не ужасно?», она радостно смеялась, слушая рассказы о несчастьях, которые выпали на долю друзей и знакомых. Так продолжалось несколько недель, а за это время удалось собрать о ней куда больше информации, чем за многие месяцы на кушетке. Однако, поскольку анализ сценариев очень сложен и полон идиосинкразии, его невозможно проводить только на групповых занятиях, поэтому для лучшего понимания необходимы и индивидуальные приемы.
Немного погодя на одной из встреч миссис Каттерс пожаловалась, что не может защититься от мужской агрессивности. На основе предыдущего материала терапевт предположил, что причина этого такова: она так сердита на мужчин в целом потому, что боится хоть немного уступить им, опасаясь, что зайдет дальше, чем хочет. Она говорила, что ей самой трудно поверить, как она сердита на мужчин. Часто рассказывала о своих фантазиях, в которых погибает ее муж, пилот реактивных самолетов, склонный к ухаживаниям за другими женщинами. Однажды потерпит катастрофу его самолет, или он поспорит из-за женщины и его принесут домой окровавленным и смертельно раненным. И тогда она станет романтической фигурой среди своих подруг, трагической вдовой.
Потом она вспомнила, как была обижена и рассержена, даже разгневана в детстве, когда у нее появился младший брат и ей показалось, что родители оказывают ему предпочтение. Особенно сердилась она на отца и думала: «Папа заслуживает быть убитым кем-нибудь, а маме так и надо, если это случится». Она воображала тогда, что смерть отца создаст ей специальное положение среди товарищей по играм. Воображаемая картина умирающего отца всегда сопровождалась своеобразным удовольствием.
Были и другие осложнения, не имеющие отношения к настоящему обсуждению. В простейшей форме протокол выглядит так. Желание смерти отца реализуется без инициативы с ее стороны. Сцена смертного одра приносит особое удовлетворение. Оно повторяется, когда она сообщает новость матери и созерцает ее горе. И потом она становится романтической фигурой среди товарищей по играм.
Драма повторяется в ее фантазиях о муже, но отсутствует один элемент: потрясенная мать. Тогда терапевт спросил, играла ли какую-нибудь роль в сценах ее свекровь. Миссис Каттерс ответила: да. После сцены у смертного одра она всегда представляла себе, как отправляется к матери мужа и рассказывает ей.
В протоколе содержатся шесть главных ролей: она сама, отец, мать, соперник, противник и аудитория. Его можно разделить на несколько сцен: ревность, происшествие, сцена у смертного одра, объявление, романтический надгробный плач.
В сценарии тоже шесть главных ролей: она сама, мужской объект любви, свекровь, соперница, противник и аудитория; его можно разделить на те же акты или сцены. Выбор мужа был отчасти мотивирован болезненным желанием ревновать, или, на техническом языке, необходимостью подобрать исполнителей для сценария.
Можно отметить, что выгоды сценария дублируют выгоды протокола. Внутренняя первичная выгода концентрируется вокруг болезненного смеха в сцене у смертного одра; внешняя первичная выгода заключается в избавлении от приносящего тревогу объекта любви и одновременно в мести материнской личности. Вторичная выгода происходит от унаследования владений, а социальная выгода – от трагической роли, которую можно играть в обществе.
Адаптация этого сценария к поведению миссис Каттерс в группе проявлялась в трех играх: «Преступный муж; Родительский комитет» (Сцена первая. Ревность); «Ну-ка, подеритесь» (Сцена вторая. Противник); и «Какой ужас!» (Сцена третья. У смертного одра). Теперь ее поведение на кушетке, ее привычка делать «объявления», когда что-то идет не так (Сцена четвертая. Объявление) и длительные обсуждения, как великолепно она будет выглядеть на приемах (Сцена пятая. Погребальная песнь), – все встало на свои места в ее сценарии. После того как на протяжении довольно значительного времени все это было установлено (хотя не совсем в такой упорядоченной последовательности, как здесь представлено), пациентка ясно поняла сущность своего сценария и смогла увидеть, что большую часть жизни пыталась организовать эту постановку. Там, где раньше у нее, подгоняемой архаичным принуждением, не было выбора, теперь появилась возможность взять под социальный контроль большую часть своего поведения среди людей.
Тем не менее, хотя ее Взрослый получил новое понимание смысла ее действий и взаимоотношений, сами по себе старания продолжались. Но положение пациентки улучшилось не только социально, но и терапевтически, поскольку теперь и терапевту, и ей самой стало ясно, с какими именно стараниями они имеют дело. Сексуализация смерти, которая выработала у нее привычку посещать кладбища, больше не казалась изолированным феноменом; теперь с этим хобби можно было обращаться с пониманием того, как оно укладывается в общую картину ее судьбы; то же самое относится и к другим характеристикам и симптомам.
Это совсем не редкий сценарий невротика, каким бы болезненным он ни показался тем, кто не привык иметь дело с такими архаическими драмами. Следующий пример показывает реальные действия в соответствии со сценарием, протокол которого так и не был прояснен в силу технических затруднений.
Мистер Кинц, двадцатипятилетний холостяк, отправился на уик-энд в Нью-Йорк, чтобы отдохнуть и развлечься. Приехал он рано утром, уставший и изнервничавшийся, поэтому принялся лечиться барбитуратами и алкоголем, отыскав круглосуточно работающий бар. Здесь, в предрассветные часы, он завел разговор с несколькими опасно выглядевшими мужчинами: он решил, что они смогут найти для него девушку. Он показал им, что у него с собой только десять долларов, но они ответили, что этого хватит. Мужчины пригласили его в свою машину и отвезли в пустынный район складов у реки. В разговоре он рассказал им, что у него с собой охотничий нож, и один из них попросил показать его. Через несколько минут машина остановилась. Мужчина, сидевший сзади, рукой обхватил горло мистера Кинца, а тот, что сидел рядом, приставил ему к горлу нож. Они потребовали, чтобы он отдал им деньги, и мистер Кинц с некоторым трудом просунул руку в карман и отдал им бумажник. После чего они его выбросили из машины и уехали, прощально помахав рукой. Мистер Кинц вытер кровь с горла и отправился на поиски полицейского. Однако рассказывал он свою историю таким образом и внешность его к этому времени настолько не внушала доверия, что на полицию он не произвел впечатления. Полицейские составили протокол, записали подробности и, пожав плечами, отпустили его.
Ознакомительная версия. Доступно 13 страниц из 62
