– Видите? – спросил Спенсер. – Это бикфордов шнур. Не настоящий, конечно, но это не важно. Похоже, он смастерил его из туалетной бумаги и наполнителя – примерно такой используют в фейерверках. Видите, конец обгорел? Парень его поджег, но огонь погас раньше, чем добежал до горючки. А парень ждать не стал. У него и так на все про все было только несколько минут. Он же понимал, что дым повалит столбом и кто-нибудь обязательно прибежит.
– Что еще ты можешь мне рассказать?
Спенсер развел руками и, не разжимая зубов, посмотрел на машину. Что тут было говорить?
– Ладно, – сказал я. – Если добавить тебе нечего, отвези меня назад, и можешь быть свободен.
– Это все?
– Почти.
– Что еще?
– У тебя есть сигареты?
Он как-то странно посмотрел на меня, достал из кармана рубашки пачку «Парламента» и выбил одну сигарету. Потом чиркнул спичкой и дал мне прикурить.
Я сделал глубокую затяжку.
– Спасибо. А спички у тебя можно позаимствовать?
– Конечно. – Он передал мне коробок. С его лица не сходило все то же странное выражение. О чем он думал? Этого я не знал и даже не догадывался. – Джек – это ведь не настоящее твое имя, да? – вдруг спросил он.
– А зачем тебе мое настоящее имя?
Спенсер понимающе кивнул. Задумался на мгновение, словно хотел сказать что-то еще, но передумал и молча ушел в темноту. Я смотрел ему вслед, пока его силуэт не растаял в ночи.
Рано или поздно сюда обязательно кто-нибудь придет и обнаружит «додж». Вызовет полицию. Они найдут то же, что нашел я: отпечатки пальцев, кровь, наркотики, стреляные гильзы. Я в последний раз окинул взглядом ангар. Сигарета догорела наполовину. Я открыл коробок спичек и сунул в него зажженную сигарету. Пару минут она будет тихо тлеть, потом горячий пепел доберется до спичечных головок, и коробок полыхнет. Я прокрался в ангар и положил его на самый край горючей лужицы. Спички загорелись, когда я успел отойти ярдов на сто. Взрыв эхом разнесся над заливом, где как раз начинался фейерверк.
Я посмотрел на часы. Одиннадцать вечера.
У меня оставался тридцать один час.
19
Отель «Челси» стоит в центре города, на первой береговой линии. Спенсер высадил меня за четыре квартала от него, и дальше я отправился пешком, не забывая поглядывать по сторонам на предмет появления черного «субурбана». Фары проезжавших мимо машин расплывались дрожащими пятнами. На всякий случай я шел, по возможности петляя и проходя насквозь отелями и казино. Похоже, хвоста за мной не было.
«Челси» являл собой настоящий пережиток шестидесятых. Вывеска, подсвеченная пурпурными огнями, интерьеры с преобладанием того же цвета. Вестибюль был обставлен слегка обшарпанной мебелью, которая отчаянно храбрилась, изо всех сил маскируя бедность. Мне такая обстановка нравилась. И отцу наверняка понравилась бы.
Я по привычке быстро окинул взглядом вестибюль. Камеры видеонаблюдения имелись, но простенькие. Я даже сумел засечь ряд мониторов, спрятанных от любопытных глаз под потолком, за декоративными мраморными балками. Такие камеры дают паршивое качество съемки; электронный архив старых записей у них отсутствует, да и работают они не в круглосуточном режиме. Похоже, их сюда поставили для галочки, по требованию страховой компании. Я подошел к стойке администратора, за которой сидел старик-азиат. «Александр Лейкс», – представился я. Старик потыкал в клавиши компьютера и вскоре вручил мне магнитный ключ от номера на третьем этаже. Потом сунул руку под стол и, улыбаясь как ни в чем не бывало, протянул еще ключ от мини-бара. Я молча улыбнулся в ответ.
В номере я первым делом заметил на кровати большой коричневый пакет, поверх которого лежала визитная карточка. Оперативная консьерж-служба. Я опустил жалюзи на окне. Иногда я оставляю их поднятыми, чтобы иметь возможность подготовиться к неожиданностям. Но сейчас решил, что затемнение будет полезнее. На стороне человека, вооруженного биноклем, то преимущество, что заглядывать в незашторенное окно легко и удобно. Но если чуть изменить условия, то вы с ним меняетесь местами. Достаточно оставить по бокам небольшие щели. И тогда уже он тебя не видит, а ты можешь через эти щели следить за происходящим снаружи. Строго говоря, я никогда не считал гостиничный номер островком безопасности. Если вдуматься, что это такое? Бетонная коробка площадью триста квадратных футов с единственным выходом. Мой номер находился на четвертом этаже. Это было неплохо. Анджела учила меня никогда не забираться выше десятого этажа и не опускаться ниже второго. Десятый этаж слишком высок для пожарных машин, а третий чересчур соблазнителен для воришек.
Я включил телевизор и поймал новостной канал. Передавали международный репортаж. Я заказал по телефону хорошо прожаренный стейк без гарнира и приправ и кофе. Потом отключил у телевизора звук и открыл пакет. Еще раз пробежал глазами визитку и отправил ее в мусорную корзину.
В пакете лежали новый черный костюм от Хьюго Босса, две белые сорочки и синий галстук. Под одеждой обнаружился кожаный футляр с универсальной отмычкой, а также автоматический нож и электронный ключ с логотипом «шевроле». На самом дне пакета валялась целая куча сотовых телефонов с зарядниками. Все телефоны были с оплаченным трафиком. Все, что я просил. И ничего лишнего.
Я сложил все это добро в сумку и в ожидании заказа сел на кровать. По телевизору снова говорили об ограблении казино. На этот раз фотографию Риббонса не показывали, зато мелькнул снимок Морено. Несколько раз повторили телефонный номер, приглашая свидетелей звонить в полицию. Потом пошли кадры, снятые над территорией казино с вертолета, а дальше дали кусочек записи с камер видеонаблюдения. На экране появилось черно-белое зернистое изображение. Качество, как и следовало ожидать, было неважным, но я увидел все, что хотел видеть: Риббонса в маске и с автоматом, а главное – того, третьего. Это подтверждало мою теорию. Снайпер поджидал Риббонса и Морено. На записи был виден автомобиль с тонированными стеклами, похожий на «ниссан». Водительское окно озаряли вспышки – оттуда стреляли. Я включил звук. Автомобиль стрелка, сообщил репортер, был найден в четырех кварталах от казино, на долго-срочной парковке. Как выяснилось, его угнали за пару дней до преступления. Отпечатков пальцев не обнаружено.
Ни слова о подозреваемом.
Принесли заказ. Я перевернул счет вверх ногами и левой рукой начертал: Александр Лейкс. Тем самым каллиграфическим почерком, какой подсмотрел в аэропорту. Не знаю почему, но мне проще подделывать подпись вверх ногами.
За стейком и кофе я щелкал пультом, переключаясь с канала на канал, но больше ничего нового не узнал. Я вынес поднос с посудой в коридор, потом вернулся к себе и постучал в дверь, соединявшую мой номер с соседним, триста семнадцатым.
Тишина. Я постучал сильнее. Никакой реакции. Я набрал администратора.
Мне ответил мужской голос.
