— Он вполне в состоянии ходить самостоятельно на четырех лапах, — ответил тот, — а вот насчет вас у меня нет такой уверенности.
— Но я чувствую себя прекрасно и вовсе не хочу, чтобы со мной нянчились, — запротестовала она.
Однако ей было так приятно, когда он усадил ее в кресло на террасе, подставил под ноги скамеечку и укрыл легким пледом.
В воздухе разливался аромат лилий и жасмина, на розах появились первые бутоны.
— Я так счастлива, — сказала она.
— Именно этого я и хочу, — отозвался лорд Вернем. — И мы отпразднуем ваше возвращение в мир цивилизации бокалом шампанского.
В этот момент на террасу вышел лакей, и Харита взяла бокал у него с подноса. Когда слуга удалился, лорд Вернем сказал:
— Я хочу выпить за свою жену.
В том, как он это сказал, и в его взгляде было что-то смутившее Хариту.
— Это я должна пить за вас, — возразила она, — потому что вы нашли и спасли меня.
— Эта заслуга принадлежит не мне. Нашел вас Билли.
— Билли?
Он рассказал ей о мальчике-дурачке, и Харита попросила:
— Не могли бы мы… что-нибудь для него сделать?
— Я уже узнал, что можно сделать.
Она бросила на него взгляд.
— Я должна была… догадаться.
— Его осмотрел наш доктор. Он считает, что его мозг был поврежден при рождении.
— Значит, ничего нельзя сделать?
— Боюсь, что так, но я велел, чтобы его кормили, и дал родителям денег, чтобы о нем получше заботились.
Харита вздохнула:
— Никогда не думала, что бывают такие добрые люди… как вы.
— Таких людей очень много, — ответил лорд Вернем. — Просто вы их не встречали.
— Вчера я подумала, что все могло сложиться иначе, если бы я вышла замуж за вашего кузена… Жервеза.
— Забудьте о нем! — резко перебил ее лорд Вернем. — Я не хочу, чтобы вы даже думали о нем.
— Я просто очень благодарна… что вы другой. Сначала я вам не поверила.
— А теперь?
— Я знаю, что вы совсем не похожи ни на одного мужчину, которого я встречала, я даже не предполагала, что такие бывают.
Ее голос дрогнул, лорд Вернем заметил это и склонился к жене, взяв ее за руку.
— Я рад не только потому, что вы считаете меня другом, но и потому, что вы вообще думаете обо мне.
Он поцеловал ей руку и почувствовал, как она на мгновение удивленно замерла, но руку не отняла.
— Вам не кажется, что здесь станет скучно… и вам захочется… уехать в Лондон?
Лорд Вернем удивленно посмотрел на нее:
— Почему такая мысль вдруг пришла вам в голову?
Она отвернулась, но он был уверен, что в глазах Хариты застыло беспокойство.
— Папа однажды сказал, что мужчину всегда интересует что-то новое, что его уму постоянно нужны новые впечатления. Я подумала… достаточно ли вам аббатства и… животных.
— Здесь есть кое-что еще, что меня очень интересует, — ответил лорд Вернем, — то, что дает пишу моему уму и еще очень долго будет увлекать и очаровывать меня.
— Что же это? — полюбопытствовала Харита.
— Вы!
Секунду она смотрела на него, думая, что он шутит. Потом поняла, что он говорит серьезно, и залилась ярким румянцем.
— Мы же решили, что будем друзьями, а друзья, позвольте заметить, не только размышляют, но и все делают вместе, у них общие интересы, общие радости.
— Вы чувствуете такое… ко мне?
Она произнесла эти слова так тихо, что он едва расслышал.
— Мне нравится все, что мы делаем вместе, — сказал лорд Вернем. — А больше всего мне нравится быть рядом с вами.
С этими словами он снова поцеловал ей руку, потом встал и подошел к балюстраде, словно заинтересовавшись чем-то на озере.
Она ничего не сказала, но он знал — ей хочется, чтобы он говорил еще, его слова удивили и взволновали ее. Долгий опыт общения с дикими животными научил лорда Вернема, что лучший способ привлечь внимание животного — не обращать внимания или отойти от него. Добиваясь любви Хариты, он понимал, что прежде всего он должен возбудить интерес к себе, желание быть рядом, слушать то, что он говорит об их отношениях. С усилием, потому что, оказываясь рядом с женой, ему неудержимо хотелось обнять ее, он произнес:
— Интересно, Белла когда-нибудь скучает по Бобо? Львы — странные звери: они заботливые матери, два года кормят своих малышей, отважно сражаются, чтобы защитить их. Но когда детеныш умирает, они, похоже, не слишком переживают.
Бобо сидел рядом с креслом Хариты, она наклонилась и взяла его на руки.
— А я бы скучала по Бобо… ужасно скучала, если бы он умер или его куда-то забрали.
Она прижалась головой к мягкой, лохматой голове львенка. Лорд Вернем ничего не ответил, и немного погодя она спросила:
— А вы бы разве не скучали по нему?
— И в половину не так, как если бы вы оставили меня.
Он не обернулся, говоря эти слова, но чувствовал, что Харита смотрит на него широко раскрытыми от удивления глазами.
К вечеру небо закрыли темные тучи. Было жарко и душно.
Миссис Уильямс, готовя постель Харите, предсказала грозу.
— Здесь они бывают такие сильные, миледи. Я частенько боюсь, как бы молния не ударила в аббатство. Может, на нем благословение Божье, потому что всегда обходится.
— Я не люблю гром и молнию, — призналась Харита. — Однажды дома молния ударила в трубу на крыше. Было так страшно.
— Еще бы, миледи, но здесь вам этого бояться не надо. Я задую свечи?
Харита надеялась, что лорд Вернем придет пожелать ей спокойной ночи, хотя они уже попрощались, когда он проводил ее наверх перед ужином.
— Поешьте чего-нибудь легкого и ложитесь спать, — велел он.
— Но я здорова и ничуть не устала, — запротестовала Харита.
— Вы должны слушаться врача, — твердо сказал лорд Вернем. — Завтра, если будете хорошо себя вести и обещаете не переутомляться, сможете остаться ужинать.
— Вы просто не понимаете, что я такая же сильная, как ваши львы!
— Но не такая же быстрая, как гепарды, — пошутил он, — и не такая же шумная, как попугаи.
Харита рассмеялась.
Горацио ругал лакеев самыми скверными словами, и дворецкий пожаловался, что если птица останется в холле, будет просто невозможно поддерживать дисциплину.
— Они не могут удержаться от смеха, — объяснил лорд Вернем, рассказывая об этом Харите. — Мне лично кажется, что это вносит в жизнь аббатства приятное разнообразие, которого ему не хватало в прошлом.
