Ознакомительная версия. Доступно 13 страниц из 62
Как я уже говорила, каждая женщина, на чью долю выпадает подобное испытание, справляется с ним по-своему. Расскажу историю, которая произошла в самом начале моей работы в роддоме и произвела неизгладимое впечатление.
Надежда М. рожала у нас своего второго ребёнка, её первой девочке было на тот момент около двенадцати лет. Надежда была замужем вторым браком, супруг был хорошим отцом для её дочки, но мечтал о собственном ребёнке, так как своих детей у него не было. Несмотря на возраст, а ей было тогда уже 37, женщина всё же решилась родить.
Беременность протекала нормально, никаких патологий не выявляли ни УЗИ, ни биохимия крови. Наблюдавшая Надежду гинеколог рекомендовала ей всё же пройти генетический скрининг в пренатальном центре, чтобы исключить возможность отклонений. Кроме возраста, оснований для подобных подозрений не было, с наследственностью тоже всё было в порядке, да и первый ребёнок родился совершенно здоровым, поэтому женщина отказалась от биопсии, опасаясь навредить этими исследованиями плоду. Она не хотела рисковать беременностью, говорила, что вряд ли потом снова сможет собраться с духом для новой попытки в случае потери ребёнка. К несчастью, мальчик родился с синдромом Дауна.
ПОЗДНОРОДЯЩИЕ РОДИТЕЛИ (ЗА 30)
ИМЕЮТ ПОВЫШЕННЫЙ РИСК РАЗВИТИЯ
РАЗЛИЧНЫХ ПАТОЛОГИЙ ПЛОДА.
И С КАЖДЫМ ГОДОМ ОПАСНОСТЬ
ТОЛЬКО УВЕЛИЧИВАЕТСЯ.
Мать мужественно выслушала поставленный врачами диагноз, почти не плакала. Когда мы с ней беседовали, Надежда рассказывала, что они с мужем не раз обсуждали возможные риски, поскольку полностью исключить их на этапе беременности не удалось, в конце концов решив довериться воле Господа. Но одно дело чисто теоретически представлять себе событие вероятностью в 1 процент, а совсем другое – увидеть это в реальности.
Для мужа Надежды это известие стало непосильной ношей, он никак не мог с этим смириться и стал настаивать на том, чтобы она подписала отказ от ребёнка. Она же ни в какую не соглашалась, была решительно настроена на то, чтобы сделать для сына всё, что только возможно, подолгу разговаривала с педиатром, выясняя особенности его состояния и перспективы развития.
Я неоднократно пыталась пообщаться с отцом мальчика, но он категорически отвергал все мои попытки установить с ним контакт и обсуждать столь болезненную тему. Ни главврач, ни педиатр тоже в этом не преуспели. В итоге практически сразу после выписки Надежды с сыном уже из детской больницы он ушёл из семьи.
О том, как сложилась потом жизнь этой женщины и её мальчика, я узнала спустя почти десять лет, случайно встретив её во дворе нашего роддома. Она вместе с зятем ожидала выписки своей дочери и новорожденной внучки. Я, конечно, не смогла удержаться от расспросов о её сыне, хотя и не без некоторых колебаний. Однако мои опасения оказались напрасными – Надежда много и с заметным удовольствием рассказывала о нём и его достижениях, и мне сразу же стало понятно, что она целиком посвятила ему всю свою дальнейшую жизнь.
У Илюши ещё в роддоме определили врождённый порок сердца, и это было одной из главных проблем, требовавших скорейшего разрешения, и на первом году жизни мальчика успешно прооперировали в Филатовской больнице.
«Поначалу было очень трудно, – призналась мне Надежда. – Особенно тяжело было морально, давило ощущение собственной вины и одиночество, я не знала, как за ним ухаживать, что делать, к чему вообще нужно быть готовой. Но потом познакомилась с другими родителями даунят, постоянно общалась с ними – и многое стало проще и понятнее. А главное, мне помогли понять, что мой Илюша не больной ребёнок, а просто особенный. Конечно, с ним хлопотнее, чем с обычным мальчиком, он требует больше внимания, терпения и любви, но зато каждый, даже самый маленький его успех – это огромная радость и наша общая победа».
Надежда рассказала и о том, что спустя три года к ним вернулся отец мальчика, который поначалу хоть и самоустранился от воспитания сына, но всегда поддерживал материально. Теперь же полностью включился в заботы о нём, находил различные программы реабилитации для таких детишек, методики развивающей терапии, постоянно занимался с ним. Особой же гордостью Надежды стало то, что в результате их усилий Илюша поступил в обычную школу.
«Я очень боялась, что в школе над ним будут смеяться, – продолжала она, – ведь дети порой бывают очень жестокими, особенно с теми, кто не такой, как все. Но нет, наоборот, его там все очень любят. Он настолько светлый, общительный и дружелюбный, что, мне кажется, его просто нельзя не любить, он воистину «солнечный ребёнок», недаром ведь так обычно называют даунят».
Я поспешила поделиться этими новостями с коллегами, многие из которых знали эту историю, ведь им тоже порой как воздух нужен подобный позитив.
«Вот и пойми после этого, – резюмировала одна из акушерок, – синдром Дауна это наказание Господне или дар».
А я подумала о молодой женщине, которую тоже в тот день выписывали, одну, без ребёнка. Она подписала отказ от совершенно здоровой малышки – муж хотел мальчика, а родилась девочка, и он заставил маму отказаться от дочки. Муж и материальное благополучие оказались ей дороже собственной кровиночки. Бывает и так.
Отказ от здорового ребёнка – это вообще отдельная история, для меня очень трудная с профессиональной точки зрения. Я никогда никого не осуждаю за такое решение, да и не имею на то права, но со своей стороны всегда стараюсь сделать максимум возможного, чтобы уберечь женщину от роковой ошибки. Конечно, у каждой из них своя ситуация, которая со стороны кажется простой, а ей представляется безысходной. И моя задача – понять проблему, увидеть её истинные причины и найти способ позитивного разрешения.
Самые частые причины таких отказов – это неустроенность и материальное неблагополучие матери, когда её негде и не на что содержать ребёнка, нередко это бывают приезжие или совсем юные девушки. И основная моя боль – молодые мамочки, прежде всего, несовершеннолетние. Зачастую такие девочки оставляют своих деток скрепя сердце, всего лишь потому, что просто не представляют себе, как выкрутиться в сложной ситуации, какие могут быть варианты и перспективы. Особенно, если не на кого опереться – нет ни мужа, ни родителей, ни кого-то из родственников рядом.
Вот я вижу, например, что мама вроде бы и не хочет отказываться от малыша, но у неё нет денег. Просто нет денег. И мы вместе пытаемся найти выход. Конечно, здесь работают не только психологические приёмы и методики психокоррекции. Я объясняю, например, что она может не отказываться от ребёнка совсем, а оставить его на время в доме малютки. Его никто не имеет права забрать, она его мать, будет навещать малыша, это, кстати, обязательное условие, ухаживать за ним и кормить. А за то время постарается решить какую-то часть своих жизненных проблем, создать условия для содержания ребёнка – найти работу, жильё и так далее. Рассказываю и про пособия, социальные льготы, если нужно – прошу юриста подключиться, проконсультировать подробнее.
Порой случается, что рожает несовершеннолетняя, а её родители против, уговаривают отказаться. А врач не имеет права выписывать несовершеннолетнюю маму с ребёнком из роддома, если нет подписанного родителями согласия на опекунство. В такой ситуации, если мать не хочет отказываться от своего дитя, она также отдаёт его в дом малютки, до своего совершеннолетия.
Ознакомительная версия. Доступно 13 страниц из 62
