— Ты мне и причину скажешь?
Его голос звучал странно — никаких эмоций. Он поднялся и отряхивал с брюк несуществующую пыль.
— Я тебе наврала.
Он изумленно посмотрел на нее:
— Ты? Ты любишь кого-то другого?
— Так мало ты мне веришь?
— Ты же сама сказала, что наврала мне. Ладно, давай, мне нужна правда.
Он с таким мрачным видом стоял перед ней, явно приготовившись к самому ужасному.
Вместо ответа она положила его руку на свой живот.
— Если ты наберешься терпения, то скоро сможешь почувствовать нашего ребенка. Он уже дает о себе знать.
— Наш ребенок?
Он сразу понял. И бросился осыпать ее поцелуями.
— Я люблю тебя, Виола. И нашего ребенка. Это точно будет мальчик. Или девочка, — быстро добавил он, увидев, как воинственно подбоченилась Виола. — Я построю замок! И школу! Для него… и всех, которые еще…
— Тсс! — Виола, улыбаясь, закрыла его рот, прижав к нему пальцы. — Прежде всего ты будешь спрашивать меня, когда дело касается нашей семьи. Потом мне бы хотелось случайно сохранить свой книжный магазин. Мне бы хотелось…
Никос быстро поцеловал ее губы.
— Мы уж как-нибудь договоримся, я уверен.
Ох, и нелегкая им предстоит работа… Виола прекрасно это понимала, но она не могла ничего другого, кроме как любить этого человека.
Спасибо, Христиан…
Эпилог— Внимание! Я бросаю букет!
Многоголосый хор женских вздохов, вскриков, взвизгов разлетелся по залу, когда Мария, свежеиспеченная жена Анатоля, подняла руку с букетом. Бесчисленные кандидатки в невесты напряженно следили, как букет из красных роз и белых лент взмыл вверх и, описав широкую дугу, упал. Прямо к Виоле в руки.
Она удивленно схватила букет:
— Ты только посмотри, Никос.
Я правда его поймала. Это знак, по-твоему?
— Конечно.
Радостно засмеявшись, он вместе с Виолой наклонился к цветам — понюхать. Но на самом деле он лишь искал очередного удобного случая, чтобы оказаться поближе к ее губам. Каждый раз, когда он случайно наталкивался взглядом на ее дивный рот, ему нестерпимо хотелось целоваться.
— Осторожно, Никос. Не здесь, — зашептала она; он-то моментально позабыл, что они не одни. — Я вообще не хочу открывать в Кёльне никакого второго книжного магазина для нашего ребенка. — Она вернулась к теме, прерванной ритуалом, когда невеста бросает свой букет. — Скромность украшает.
— Ум больше. Чем скорее наш малыш это поймет, тем лучше.
— Наш ребенок еще не родился, а ты уже распоряжаешься его жизнью.
— Я отец, и это моя задача — заботиться о его будущем.
— А я мать. И моя задача — уберечь ребенка от чрезмерного тщеславия его отца.
— Тогда нам лучше не жениться! — темпераментно возразил Никос. — Мы просто друг другу не подходим!
— Совершенно с тобой согласна, — не менее горячо отрезала Виола. — Вот, держи!
Мария, подошедшая вместе с Анатолем, чтобы попрощаться, ничего не поняв, испуганно забрала свой букет.
— Они что, расстаются? — растерянно посмотрела она на мужа. Виола и Никос уже выскочили на террасу.
Анатоль захохотал во все горло:
— Да скорее море в Греции замерзнет, чем расстанется эта парочка! Ты сама посмотри вон туда! — Анатоль мотнул головой в сторону террасы.
Силуэт Виолы и Никоса был хорошо виден в молочном лунном свете. Двойной силуэт. Они стояли, тесно обнявшись. И были совершенно погружены в примирительный и весьма страстный поцелуй.
Они искали друг друга и нашли. Ничто в этом мире не сможет их разлучить.
