Когда Храпешко приехал домой, на нем были темно-синие очки.
Его жена.
Она ждала его, как ждут наши женщины — пожизненно, хотя за все эти годы после одного краткого известия, переданного ей устно, что он утонул в Адриатическом море, у нее поседели волосы.
Ее звали Гулабия.
А как по-другому ее могли звать, и какое имя на самом деле могло стоять рядом с именем Храпешко?
Когда она увидела его, она сняла платок, расплела волосы и заплакала. Храпешко вошел в дом, внес несколько больших деревянных чемоданов, снял свои очки и принялся утешать ее. Взял на руки шестилетнего ребенка.
Бридана, который его не помнил.
За весь День они не обмолвились ни словом — ни он, ни Гулабия, ни ребенок, пораженный этим странным событием.
Только ближе к вечеру, когда в маленьком домике на окраине Скопье начали собираться соседи, они оба, Гулабия и Храпешко, заплакали.
И проплакали всю ночь, пока слезы у них совсем не кончились.
49
Вот что Храпешко рассказал всем о том, что он увидел на белом свете.
Он видел бесчисленные царства, отгороженные друг от друга горами, такими высокими, что орлу не перелететь, а вершины их круглый год покрыты снегом. С гор стекают реки, такие холодные, что если напиться из них воды, то зубы выпадают от холода.
— Я видел лес с такими высокими деревьями, что их вершины доходят до неба, и никому никогда не удавалось долезть до верха, чтобы посмотреть, что там есть. Видел красивые и высокие церкви в городах и селах, достигающие до неба…
— Ух ты, ничего себе, — сказал один из слушателей, — да там все достигает небес…
— …а окна в них украшены разноцветными картинками. Люди там скромные и работящие, и каждый занимается своим делом…
— А соседи у тех людей есть?
— …коровы там толще наших трех и вместо молока дают масло толщиной в мой палец, а лошади у них с наш дом, а на ногах у них мех.
Женщины по вечерам курят табак…
— Срам какой!
— …женщины там кроткие и домовитые, все русые, как русские, у них и волосы и глаза русые (!)…
— А они богатые?
— …богатства там сколько душе угодно! Только нагибайся и подбирай.
— Ну, наши, как известно, знатные подбиральщики.
Он продолжал рассказывать, что зимы очень долгие и что снега там — конца-края не видать, и тогда люди развлекаются так: привязывают к ногам две толстые доски, одну к левой ноге, а другую к правой, а потом поднимаются на гору повыше и спускаются на досках вниз, удерживаясь иногда с помощью палок, попеременно втыкая их с обеих сторон. Скорость, которой они достигают, спускаясь с гор в долины, — как у доброго коня, который, запыхавшись, скачет по горам в Мариово. И что самое странное: в этом катании участвуют взрослые люди и даже женщины и при этом все смеются. Доходит до того, что в воскресенье утром люди, живущие высоко в горах, едут в церковь, спускаясь по крутым склонам с помощью этих досок. А потом вечером возвращаются в железных санках на таких же досках, которые везут толстозадые лошади, а в санях сидят богатые господа и дамы.
— Мать твою, нам такое и в голову не пришло бы.
— А ремесло выучил?
— Выучил, выучил…
— Какое?
— Выдувальщика…
В тот же миг, люди повставали и с восхищением загомонили об этом великом царстве, потому что им было непонятно, о каком ремесле идет речь. Храпешко и сам не знал точно, как им объяснить, хотя в мыслях еще перед возвращением спрашивал себя, как рассказать своим, чтобы его поняли. Потом его стали расспрашивать, что это за ремесло такое, и он начал подробно объяснять, что он делает кувшины и стаканы. Только из стекла. Стеклянные.
Когда он это сказал, некоторые из слушателей встали и собрались уходить, а другие вытаращили глаза… а ведь мог выучиться на седельщика или ювелира или еще кого-нибудь в этом роде… и не понимали, на что им стеклянные кувшины, когда можно пить и из глиняных.
Потом некоторые стали спрашивать его, пока Гулабия, гордая его рассказами, готовила что-то во дворе, чтобы показать, что она не интересуется мужскими разговорами, собирается ли он заниматься этим своим ремеслом здесь, хотя и сомневались, что оно тут понадобится. Этот вопрос был очень деликатным, так как, кроме своего прямого значения, у него был и другой смысл, связанный с тем, вернется ли он обратно в страну, из которой приехал, или останется здесь навсегда.
