Ознакомительная версия. Доступно 13 страниц из 61
— Где вы это нашли?
— В ящике тумбочки, — я перевела взгляд на портье. — Не хотите объясниться?
— Я не знаю, о чем вы говорите, — пробормотал парень, но руки его заметно задрожали.
Маянцев перегнулся через стойку и взял испуганного портье за отворот форменной куртки:
— У вас, молодой человек, выбор небогат. Либо вы немедленно рассказываете, как попал конверт в номер госпожи Жигульской и кто вам его дал, либо мы идем к управляющему, и вас выставляют на улицу с «волчьим билетом». Объясняю — вы никогда больше не найдете работу, я об этом позабочусь.
Парень затряс головой:
— Я действительно не знаю… может, спросить у горничной, убиравшей номер?
Клим согласно кивнул:
— И у нее тоже. Зови.
Портье по-прежнему трясущимися руками набрал номер, и через несколько минут пришла горничная — довольно молодая женщина в униформе. Маянцев помахал у нее перед лицом конвертом и предложил ровно ту же альтернативу, что и портье. Горничная закусила губу и пару минут молчала, взвешивая что-то.
— Не тяните резину, мадам, — подстегнул Клим. — В ваших интересах рассказать все мне, а не в полиции.
При упоминании о полиции женщина решилась:
— Не надо, я расскажу. Это принес сегодня мужчина, сказал, что хочет передать пригласительные на благотворительный вечер…
— Почему же он не сделал этого самостоятельно? — перебил Клим. — Почему попросил положить в тумбочку?
— Я не знаю…
— Он вам заплатил? Отвечайте — он заплатил вам?
— Д-да…
— Сколько?
Женщина молча вынула из кармана передника бумажку в сто евро.
— Довольно солидно для такого мелкого поручения, — хмыкнул Клим. — Можете рассказать, как он выглядел?
Пока горничная описывала внешность человека, принесшего конверт, я с тоской убеждалась в том, что можно выйти на улицу — и пять из десяти человек попадут под это описание идеально. Шансов мало…
— Значит, так, уважаемые, — обведя взглядом горничную и портье, сказал Маянцев. — Я пока не обращаюсь в полицию. Пока не обращаюсь, — уточнил он. — Информацию о том, что госпожа Жигульская покинула отель, до понедельника никому сообщать не нужно. Повторяю — никому, кто этим поинтересуется. Зато нужно позвонить мне, если это произойдет, — он протянул им визитки. — Все понятно?
Оба закивали.
— Уточню напоследок — обо всех интересующихся госпожой Жигульской необходимо сообщать мне. Иначе я обращусь в полицию и лишу вас возможности работать. Надеюсь, это понятно. Всего доброго, господа.
С этими словами он взял меня под руку и вывел на улицу. Я шла за ним как во сне, испытывая жуткие спазмы в желудке — так бывало, когда я находилась в состоянии стресса. Возле машины Клим развернул меня лицом к себе, взял за плечи и спросил:
— Все в порядке?
— Нет…
— Надеюсь, теперь вы не станете упираться? Попасть в мой жилой комплекс не так просто, как в номер отеля, это я гарантирую.
— Надеюсь, что вы правы. Спасибо, Клим.
— Пока не за что. Садитесь в машину.
Единственная неприятная вещь в моем переезде обнаружилась ровно в тот момент, когда машина Маянцева остановилась перед воротами того самого дома, где я жила прежде со Светиком. Моего дома. Вот уж никогда бы не подумала, что вернусь сюда таким странным образом.
— Что с вами? — заметив, как я изменилась в лице, спросил Клим.
— Я как-то не была готова к тому, что вы живете в доме, где раньше жила я.
Он, кажется, не удивился, спокойно щелкнул кнопкой на брелоке, открывая ворота:
— Значит, вы тоже знаете все преимущества этого комплекса.
Я бы не назвала этот дом самым безопасным в Москве, но он был определенно лучше, чем отель, оказавшийся на поверку куда более незащищенным, чем мне прежде казалось. К счастью, подъезд, в котором находилась квартира Маянцева, не был «моим», хоть тут повезло. Мы поднялись в лифте на пятый этаж и остановились перед добротной дверью с тремя внутренними замками.
— Проходите, — повозившись с ними секунд тридцать, пригласил Клим, и я оказалась в просторном холле. — Консьерж сейчас поднимет чемоданы, сможете распаковать вещи, когда я уеду. Идемте, я покажу, где что.
Квартира была со вкусом обставлена — чувствовалась рука опытного дизайнера, хорошо знакомого со всеми модными тенденциями европейских интерьеров. Никаких ярких красок, броских предметов — дорогая функциональная мебель, отличная техника, приглушенная палитра цветов. В гостиной, в коричневой дубовой колонке-шкафу, расположенном в небольшой нише возле окна, я заметила скрипичный футляр. Перехватив мой удивленный взгляд, Маянцев объяснил:
— Было дело. И до сих пор иногда играю, когда есть настроение.
— Надо же…
— Что — не произвожу впечатления мальчика со скрипочкой?
— Не производите, — честно призналась я, и Клим рассмеялся:
— И не вы первая. Ничего, как-нибудь я постараюсь убедить вас в обратном.
— Мне было бы интересно.
Тут я абсолютно не лукавила — увидеть, как Маянцев держит в руках скрипку, и услышать, с каким темпераментом извлекает звуки, мне было действительно любопытно. Такой человек непременно должен иметь собственный почерк в игре — в этом я все-таки научилась разбираться, прожив немало лет с дирижером.
— Мою домработницу зовут Юля, она приходит три раза в неделю — понедельник, среда и пятница, делает это в первой половине дня. Вряд ли у вас будет шанс с ней столкнуться, вы ведь рано уезжаете на работу. Но если есть какие-то пожелания — на холодильнике магнитная доска и карандаш, можете оставлять ей записки. Юля хорошо готовит, так что свои предпочтения в еде тоже можете оставлять там, — инструктировал меня Клим, попутно открывая двери в комнаты. — Исходя из этого, она будет покупать продукты. По поводу денег — я знаю, вас это очень беспокоит. — Бросив на меня лукавый взгляд, он продолжил: — Так вот, их тоже можете оставлять на доске, там магнит. Подозреваю, вы не позволите мне оплачивать это.
— Клим, я ведь просила… и потом — уж на еду я себе сама зарабатываю.
Тут мы оба рассмеялись — для него тоже не было секретом, что вдова я более чем обеспеченная и моя зарплата тут вообще ни при чем.
— Хорошо, с этим разобрались. Тогда вы пока покурите здесь, а я соберу кое-какие мелочи и документы.
Клим усадил меня в просторной кухне, обставленной в классическом «деревенском» стиле, открыл окно, поставил пепельницу и вышел. Я закурила и подумала о том, что сейчас он уедет, а я останусь в этом пятикомнатном дворце одна. Не самое приятное ощущение…
Казалось бы, у меня было достаточно времени, чтобы привыкнуть к одиночеству — целых три года, но нет, меня по-прежнему страшит пустая тишина квартиры, гулкие помещения, выключенный свет по вечерам, один прибор на обеденном столе, нетронутая вторая половина кровати. Мне слишком много лет, чтобы оставаться одной…
Ознакомительная версия. Доступно 13 страниц из 61
