Ознакомительная версия. Доступно 11 страниц из 54
Таков хилиазм — идея создания тысячелетнего царства Божьего на земле, ересь ранних христиан. Это было у Бакунина и народников, в наказах крестьян в 1905-1907 гг. Позже — в «откровениях» Блока, в образах крестьянского рая у Есенина и Клюева, в поэтических образах Маяковского. Во время перестройки ее идеологи (например, академик-экономист С. Шаталин) не без оснований уподобляли весь советский проект хилиазму. Они хилиазм презирали или ненавидели, а С.Н. Булгаков (марксист, потом кадет, потом религиозный философ) писал в 1910 г., что хилиазм «есть живой нерв истории, — историческое творчество, размах, энтузиазм связаны с этим хилиастическим чувством».
О 1920-х годах в дипломе сказано: «В процессе идеологических дискуссий сформировалась та политическая система, которая лишь с незначительными изменениями просуществовала до горбачевской „перестройки“, а во-вторых, методом проб и ошибок, в рамках проводимой политики военного коммунизма и НЭПа, выработана стройная и цельная идеология».
Но ведь это не так! Неужели сдвиги от сталинизма к «оттепели» Хрущева и затем к эпохе Брежнева можно назвать «незначительными изменениями»? Это три принципиально разных идеологических доктрины. Какая «стройная и цельная идеология» возникла в рамках НЭПа? Неужели так учат в школах и университетах!
Казалось, невозможно гражданам России забыть о самом остром идеологическом конфликте, уже в ВКП(б), — о выборе модели развития и будущего. Раньше об этом нам говорили и преподаватели, и взрослые, рожденные в период 1900-1920-е годы. Если не ошибаюсь, в 1927 г. началась всепартийная дискуссия, каждая организация должна была обсудить две «платформы», грубо говоря, Сталина и Троцкого, и выбрать позицию. Это тогда захватило всех!
Как можно было пройти мимо такого эпизода, ведь и после дискуссии подспудно велась внутренняя идеологическая борьба, которая вылилась в репрессии 1937-38 гг. А до этого была «горячая» война с социалистической Грузией, лидер которой, член ЦК РСДРП, в своей речи 16 января 1920 года дал такое объяснение: «Наша дорога ведет к Европе, дорога России — к Азии. Я знаю, наши враги скажут, что мы на стороне империализма. Поэтому я должен сказать со всей решительностью: я предпочту империализм Запада фанатикам Востока!» Как смогли идеологически нейтрализовать таких «западников» во всех республиках? В постоянных поисках, с разнообразием подходов в разных культурных зонах — одно дело на Украине, другое — в Средней Азии или на Чукотке. Не могло возникнуть «стройной и цельной идеологии».
Была идеологическая борьба с «классовиками», которые считали крестьян реакционным классом, и с Пролеткультом, была тяжелая дискуссия с 1921 г. о политэкономии социализма — учебник ее смогли издать только после смерти Сталина в 1954 г. Очень трудно было совместить политэкономию Маркса с реальностью «трудовых коллективов» — общины в промышленности. Похожие проблемы возникли и с преподаванием истории, и с составлением «единого учебника» — все это были крупные проекты создания идеологии.
Нет оснований и для такого утверждения: «В контексте советской государственной идеологии на этапе 1945-1964 гг. вполне уместно говорить о сознательном обострении идеологического противостояния в рамках биполярного мира и состояния „холодной войны“».
Разработчик концепции холодной войны Дж. Кеннан сказал в 1965 году: «Для всех, кто имел хоть какое-то, даже рудиментарное, представление о России того времени, было совершенно ясно, что советские руководители не имели ни малейшего намерения распространять свои идеалы с помощью военных действий своих вооруженных сил через внешние границы… [Это] не соответствовало ни марксистской доктрине, ни жизненной потребности русских в восстановлении разрушений, оставленных длительной и изнурительной войной, ни, насколько было известно, темпераменту самого русского диктатора».
Почему же молодые интеллигенты, выпускники МГУ, утратили «хоть какое-то, даже рудиментарное, представление о России того времени»? А ведь эту очевидную истину, которую высказал Дж. Кеннан, еще в 1980-е гг. знало все население, хотя никто эту тему не трепал. Идеология в СССР после войны была не травмирующей и не возбуждающей людей. Можно даже сказать, что опасность холодной войны была сильно преуменьшена, из-за чего почти никто из нас, обывателей, не увидел угроз в перестройки, вплоть до 1988 г. Но уже было поздно.
* * *
Трудно понять, откуда взялись нынешние представления об основаниях советской идеологии. В дипломной работе сказано: «Советская система начала свое развитие именно с глубокой теоретической работы… Надо сказать, что марксистская теория, претерпев некоторую трансформацию в контексте ленинских воззрений, обрела цельную и непротиворечивую с теоретической точки зрения форму, став при этом единым идеологическим проектом».
Но ход событий был совсем иным, этим и интересна история идеологии русской революции в ее советской ветви. Согласно Марксу, Россия должна была пройти тот же путь, что и Запад. Эту модель не приняли народники (а перед ними Бакунин), разработавшие концепцию некапиталистического развития России. Но народников разгромили марксисты, самый крутой из них был Ленин. Но в ходе революции 1905 г. он пересмотрел модель Маркса в отношении России и порвал с марксистским взглядом на крестьянство как на реакционную мелкобуржуазную силу. Это был разрыв с западным марксизмом. Мировоззренческой основой советского строя был общинный крестьянский коммунизм. М. Вебер иногда добавлял слово «архаический». Какая уж тут «марксистская теория, цельная и непротиворечивая, ставшая единым идеологическим проектом»!
В этом и заключалось главное внутреннее противоречие советской идеологии: общинный крестьянский коммунизм, соединенный посредством марксизма с идеями Просвещения. Это была очень хрупкая конструкция, но она была необходима, хотя требовала постоянных политических маневров.
Сейчас молодежь, похоже, не понимает, какой глубокий кризис идеологии был создан XX съездом КПСС. В 1956 г. эволюционная «десталинизация» сменилась радикальным разрывом с прошлым. Выход из «мобилизационного социализма» провели посредством слома его идеологической базы. Результатом была профанация советского государства, разрушение его духовной связи с народом и одновременно создание комплекса вины в тех, кто это государство строил и защищал.
В 1960-е годы вышло на арену новое поколение, уже городского «среднего класса», и влияние «шестидесятников» стало нарастать в среде интеллигенции. Развитие общества требовало обновления той мировоззренческой основы, на которой было «собрано» советское общество и легитимирован советский общественный строй. Крестьянский общинный коммунизм исчерпал свой потенциал, прежняя идеология утратила силу.
В партийной элите быстро усиливалось влияние явных и скрытых «шестидесятников», ортодоксальных марксистов. Уже в начале 1960-х годов основные идеи перестройки Горбачева, еще в сыром виде, уже обсуждались на «кухнях». Сложилось «творческое меньшинство», которое и вырабатывало доктрину перестройки. В конце 1960-х годов стал возникать альянс этого меньшинства с противниками СССР в холодной войне.
Все эти изменения сопровождались кризисами и откатами в советской идеологии, но это для нашей молодежи слишком тонкие материи, не до них сейчас. Но хоть самые критические моменты на дороге, по которой мы катимся, надо бы знать.
Ознакомительная версия. Доступно 11 страниц из 54
