Глава 1
Михаил прислушался, шаги приближаются из тоннеля напротив тяжелые, от них слегка подрагивают земля и стены, пистолет в руках показался игрушечным. Азазель втолкнул его в небольшую нишу, вся стена в таких кавернах, оба затаились и прислушивались к приближающимся шагам. Бианакит успокаивающе кивнул из щели шагах в десяти сзади.
Тяжелые шаги перешли почти в грохот, словно под ними трескается от тяжести земля.
– Это Леонард? – спросил Михаил шепотом.
– Похоже, – прошептал Азазель. – Или один из его миньонов.
Плечи Михаила зябко передернулись:
– Какой же тогда сам Леонард…
Пригибая голову под низким сводом, в пещеру вышел очень грузный исполин на толстых, как у слона, ногах. Остановился и со вздохом облегчения выпрямился во весь рост, всматриваясь перед собой крохотными глазами в узких щелях между скалами скул и каменными навесами надбровных дуг.
Михаил с дрожью отметил, что в ширину гигант почти такой же, мощно раздвинутые плечи и толстые, как столетние деревья, длинные руки, почти достающие до пола, ноги короткие, грудная клетка шириной с Туранскую возвышенность.
Азазель торопливо крикнул:
– Эй, приятель!.. Мы пришли к Леонарду!.. Это наш дружище, он позвал нас на помощь!
Гигант молча всматривался в них, наклонив огромную, как башня танка, голову с остатками сломанных рогов.
Михаил видел краем глаза, как Бианакит покинул свою нишу и неслышно начал скрадываться вдоль стены, приближаясь сбоку к гиганту.
После долгой паузы, пока гигант раздумывал над словами Азазеля, в пещере мощно громыхнуло:
– А ты кто?.. Я тебя где-то видел…
– Вместе благородный эль пили? – спросил Азазель дружелюбно. – Я тоже что-то помню… А-а-а, мы тогда с Самигиной были в гроте, я ее убалтывал на грех, помнишь?.. А ты вломился, тоже ее искал…
Огромная грудь демона стала шире от прилива внезапного гнева, серое лицо потемнело, из узких щелей глаз брызнул багровый свет, словно в черепе с горячих углей смахнули пепел.
Страшный рев заставил подпрыгнуть:
– Так то был ты?
– А ты еще сердишься? – спросил Азазель невинно. – Ты же сам мне весь кайф обломал!.. Мы квиты!
Демон пошел на него широкими, но медленными шагами. Земля каждый раз вздрагивает, со свода сыплется пыль и мелкие камешки.
Михаил бросил быстрый взгляд на Азазеля, тот чуть пригнулся и не сводит с демона пристального взгляда, на лице сосредоточенное выражение, просчитывает какие-то будущие действия.
Демон, как понял Михаил, из-за огромной массы недостаточно быстр и поворотлив, Азазель явно это знает, если в самом деле встречался, сейчас провоцирует намеренно…
– Погоди, – крикнул Азазель, – давай решим, как надо!.. Ты же с Леонардом?.. Где он?.. Давай серьезнее, я не шучу. Вам нужно остановиться!.. Нельзя захватывать этот мир! Ты разве не понимаешь, что это же посягнуть на дело самого Творца!
Демон проревел тем страшным голосом, от которого Михаилу хотелось присесть и закрыть ладонями уши:
– Нет никакого Творца!.. Кто-то Его видел после Дня Творения?.. Теперь есть только мы! Те, кто осмелился поднять выпавшую из Его рук власть!
Азазель крикнул:
– Он не оставил этот мир! Он просто не вмешивается…
– Вы все умрете, – пообещал демон.
– И что, – сказал Азазель. – Не пощадишь?
– Нет, – ответил демон после короткого раздумья.
– Ой, – сказал Азазель, – как жалко…
Демон выпрямился во весь рост, за его спиной развернулись огромные кожистые крылья, на каждом по огромному когтю на суставе. Михаил зябко повел плечами, по кромке крыльев нехороший блеск, словно смочены ядом, а это значит, его смертное тело может погибнуть от одного удара таким крылом.
– Молодец, – пробормотал Азазель, – сзади никто не подкрадется… но зато еще больше замедлил скорость… Начали?
Он выстрелил. Михаил сжал автомат крепче и ударил длинной очередью, но с ужасом видел, что хотя крупнокалиберные пули со страшной силой бьют в грудь и голову демона, но отскакивают, высекая крохотные злые искорки.
Рядом яростно закричал Азазель, руки его замелькали с такой скоростью, что Михаил увидел только смазанный блюр. Демон мощно взмахнул крыльями и ринулся на них, раскрыв ужасающую пасть и растопырив лапы с когтями размером с ножи.
Азазель молниеносно сменил обойму, поднял пистолет обеими руками и выстрелил несколько раз. Демон закричал страшным голосом, Михаил увидел, как в бочкообразной груди возникают отверстия. Еще три выстрела, и полчерепа монстра снесло, как ударом исполинской дубины.
Михаил ощутил толчок в плечо со стороны Азазеля, а тот прыгнул в другую сторону.
Демон тяжело рухнул на то место, где оба только что стояли, однако начал с глухом ревом подниматься, топыря страшные крылья. Азазель трижды выстрелил в упор. Тело дернулось и рухнуло, загребая землю когтями, а огромные крылья бессильно распластались по земле.
– Чем ты стрелял? – крикнул Михаил, он задыхался от волнения, сердце едва не выпрыгивает из груди. – Даже дым пахнет, как благовонные масла…
– Я этого парня в самом деле знаю, – ответил Азазель. – Кто, по-твоему, ему рога…
Издали прокричал Бианакит:
– Тревога!
Пол в пещере задрожал снова, но теперь часто и тревожно. Михаил ощутил, как вся кровь бросилась в голову с такой силой, что зашумело в ушах.
Азазель окинул соратников быстрым взглядом. Михаил напуган, но сосредоточен, Бианакит отошел в сторону и прижался спиной к стене, вдвинувшись в нишу. Лицо по-прежнему бесстрастное, словно в самом деле грубо и по-мужски небрежно высечено из гранита. Солдат делает то, что положено, ибо, если бы страх спасал, зайцы стали бы бессмертными раньше всех трансгуманистов.
– Это он, – сказал Азазель и, вздохнув, добавил: – Ну… последний бой!
Грохот шагов нарастал, Михаил держал автомат на изготовку, готовый стрелять моментально, как только демон появится из тоннеля. Азазель присел и чуть раздвинул руки, словно готовится схватиться врукопашную.
Михаил вздрогнул, из пещеры вышел и разогнулся во весь исполинский рост обнаженный до пояса языческий бог, что-то вроде Аполлона, такими нечестивые эллины изображали своих кумиров. Прекрасный торс с широкими и выпуклыми пластинами мускулов, широкие мускулистые плечи, красивая посадка головы, рельефный, в пластинках мышц живот, лицо смуглое, глаза большие, красивые, с длинными ресницами, короткая бородка, а из курчавых волос торчат два небольших рога, но Михаил не мог оторвать взгляд от третьего, что красиво блестит серебром и торчит прямо надо лбом.
