По траектории удара Ильин медленно закрутил тело вправо и присел на одно колено, изображая, что упал лицом вниз.
— Это и требовалось доказать, — победно проговорил Копылов, — жертва упала лицом на землю, ей нанесли еще один удар тупым тяжелым предметом в затылочную область, затем перевернули и сожгли.
— Как думаешь, чем был нанесен второй удар? — поднимаясь с колена и отряхивая брючину, спросил Ильин.
— Без понятия, но то, что эта штука была тяжелой, точно. Возможно, «это», убийца принес с собой, потому как вокруг никаких тяжелых предметов я не наблюдаю.
— Хорошая версия, — одобрил Ильин.
— Да, — с нескрываемым удовольствием подтвердил Алексей.
— Ну, теперь послушай мою. После того как жертва упала, убийца посчитал ее мертвой и направился к машине за бензином. Вернувшись на место с канистрой, он увидел, что бедняга подает признаки жизни. Может, она шевелилась, может, стонала, может, ползла, может, еще что-то, одним словом, не умерла. Тогда убийца ударил ее еще раз тем, что было в руках, то есть канистрой. Удар пришелся по затылку. Он перевернул жертву, убедился, что добил ее, и занялся сокрытием улик. Облил труп бензином и поджег.
— Осталось найти орудие убийства, — добавил Алексей.
— И выяснить мотив, — пробурчал себе под нос Ильин.
— Что? — не расслышав Андрея, спросил Копылов.
— Ничего, поехали к Сомову. Посмотрим, что он нам поведает.
Дом Сомова находился на окраине деревни. Бревенчатая хибарка пяти окон, обнесенная покосившимся забором, являлась ярким примером крестьянской архитектуры конца девятнадцатого века. Алексей толкнул скрипучую калитку и тут же шарахнулся назад. Вдоль забора тяжелой поступью, утробно урча, шла огромная псина неопределенной породы. Она добрела до калитки, оскалила желтые клыки и уставилась на непрошеных гостей, всем своим видом выказывая намерение броситься на каждого, кто посягнет на охраняемую ею территорию.
— И что будем делать? — озадаченно спросил Копылов.
— Севастьян Митрич, вы дома? — громко крикнул Ильин.
— Кто там? — послышался из-за двери сиплый мужской голос.
— Меня зовут Ильин Андрей Михайлович, хочу задать несколько вопросов по поводу обнаруженного вами трупа.
— Я уже несколько раз рассказывал и добавить мне больше нечего, — сердито отозвался Сомов.
— Я вас прекрасно понимаю, но хотелось бы уточнить ваши показания, это не займет много времени.
— Черт с вами, заходите.
— Уважаемый, так тут собака, — вставил Копылов.
Щелкнул засов, и на крыльце появился невысокий, тощий старик, с пышной седой бородой, которая резко диссонировала с блестящей, как бильярдный шар, лысиной. Помятая рубашка, накинутая на плечи овчинная безрукавка и резиновые калоши выдавали в нем коренного деревенского жителя.
— Альма, место, — кинул собаке старик. Та с недовольным выражением на мохнатой морде удалилась в свою будку. — Она к чужим сторожко относится, — добавил он и махнул рукой, приглашая гостей зайти в дом.
— Хороший дом, — настраивая хозяина на дружелюбный лад, любезно произнес Ильин.
— Был хорошим, — грустно вздохнул Сомов, — за домом уход нужен, а у меня силы на это уже не хватает. Кабы крышу поправить да полы перестелить, он бы еще лет сто простоял.
Внутри дом состоял из одной комнаты и кухни, отгороженной большой русской печью. Пол и вправду угрожающе поскрипывал и прогибался под весом сыщиков.
— А что, помочь некому? — нагибая голову под низким дверным проемом, спросил Копылов.
— Кому мы, старики, нужны, — посетовал Севастьян Митрич, — у правительства своих забот хватает.
— Я имел в виду родственников, — пояснил Алексей.
— Сын на севера подался, за большой деньгой, там женился и осел. Теперь разве что на похороны приедет, и то навряд ли. Старухи моей уж почитай пятый год как нет. Так что один я как перст. Садитесь, — он указал на табуретки, стоявшие возле стола, укрытого старой выцветшей клеенкой, — спрашивайте.
— Расскажите, как и когда вы обнаружили тело, — спросил Ильин, осторожно устраиваясь на шатающемся табурете.
— Так на той неделе это случилось. Пошли мы с Альмой в лес последних грибков пособирать, пока, стало быть, лес не отгородили.
— Чем отгородили? — перебил его Копылов.
— Знамо чем, — усмехнулся старик, — строительным забором. Лес-то выкупили. Там фармацевтическую фабрику строить задумали.
— А вы о стройке откуда узнали? — поинтересовался Ильин.
— Народ судачит. Разве чего от людей утаишь. Степановна, соседка, рассказывала, что видела, как туда куча машин заезжала. Они-то и раскатали колею, раньше там только тропка была, а теперь вон грязюка непролазная. Так вот, — он погладил свою лысую голову, — идем мы с Альмой, вдруг она встала как вкопанная, шерсть дыбом, голову опустила и давай рычать в сторону просеки. Я ей «фу», а она тявкать, вроде как опасность. Альма у меня умница, со щенка прибилась, так и живет.
— Севастьян Митрич, пожалуйста, поближе к делу, — попросил его Ильин.
— Хорошо. Я на поляну вышел и иду к просеке, а она, Альма, меня как бы не пускает. Бежит рядом и дорогу пытается преградить. Думаю, лису, что ли, учуяла, у нас недавно бешеных лис отлавливали. Захожу, значит, в просеку, иду, и глядь, кости. Меня поначалу оторопь взяла, а он там лежит, скелет, стало быть. Скрюченный, черный. Я как из столбняка-то вышел, бросился звонить в милицию, — по старинке назвал полицию Сомов.
— А точнее можете сказать, где вы обнаружили скелет? — накидывая записи в блокнот, спросил Ильин.
— На площадке. Там опору под электричество ставить собираются. Деревья выкорчевали, землю утрамбовали, а саму конструкцию весной построят.
Вдруг в комнате заиграла громкая клубная музыка.
— Я сейчас, — сказал старик и шустро скрылся за печкой. — Але, да, Степановна, позже за молоком зайду… — разговаривал по телефону Сомов.
— Михалыч, — придвинувшись к Ильину, зашептал Копылов, — тебе не кажется, что для старика у него на мобильнике уж больно современная музыка стоит.
Андрей согласно кивнул. Сомов, закончив разговор, вернулся к гостям и спросил:
— Вам молока не надо?
— Скажите, а кроме скелета вы больше ничего не находили? — подозрительно прищурясь, спросил Андрей.
— Нет, — настороженно ответил старик и забегал глазами.
— Ладно, — Ильин переглянулся с Копыловым, давая понять, что его догадка верна, — тогда вопросов больше нет. Алексей, заводи машину. — Он кивнул лейтенанту, и тот, поняв причину такого приказа, не замедлил принять его к исполнению. — Спасибо, Севастьян Митрич, — дождавшись, пока Копылов уйдет, сказал Андрей, похлопывая себя по карманам. — Простите, еще одна просьба, разрешите позвонить с вашего телефона, а то я свой в машине оставил. — Старик в смятении посмотрел Ильину в глаза. — Не переживайте, я заплачу. — Он достал бумажник и вытащил сторублевую купюру.
