Книга Сибирский аллюр - Константин Вронский

Ознакомительная версия. Доступно 11 страниц из 55

И вот они появились… Высокие берега Туры, словно по волшебству, поросли людьми, дождь стрел пал на казаков, дикие крики оглушали.

– Ну, и дубина ими там командует! – насмешливо заметил Ермак. Ладьи шли по середине широкой реки, и стрелы достигали своей цели слишком редко, да и то смертоносными быть переставая, казаки со смехом ловили их руками.

– Пищали наизготовку! – приказал Ермак. – Пушечки! Огонь!

Три пушечных залпа взрезали внезапно воцарившуюся тишину ясного осеннего дня. Ядра тоже не особо долетали до цели, но эффект был небывалый. Маленькие узколицые человечки на берегу Туры рухнули на колени, уткнувшись лицом в пожухлую траву и больше уже не шевелясь.

Они не понимали, что произошло. Небеса по-прежнему были невозмутимо-чисты, солнце припекало и, тем не менее, гром небесный пал на их головы. Гром, которого они еще никогда не слышали, а пара страшных ядер, упавших с этого ясного неба, с такой яростью врезалась в тела некоторых их товарищей, что те истекали теперь кровью, с громкими криками катаясь по траве и умирая.

Даже Ермак был поражен. До сегодняшнего дня атаман знать не знал, что кучумовы людишки ведать ничего не ведают ни о порохе, ни о свинце. Как в старые времена боролись они только с помощью стрел и копий, саблей и пик.

– Братцы, а ведь мы покорим Сибирь, – радостно воскликнул Ермак. Их ладьи уже пристали к берегу, и ватага торопливо соскальзывала в воду на мелководье, поглядывая на видневшееся вдалеке поселение. Чинга-Тура, сегодняшняя Тюмень. У городка их ждали татарские воины, сначала лучники, а за ними и конница. Казаки и наемные немецкие пушкари быстро спустили на берег три маленькие пушки. – Прежде чем они привыкнут к пушечному грохоту, мы Сибирь от края до края пройдем. Эта земля – наша!

Машков тем временем пытался разыскать Лупина, сидевшего в самой крайней ладье вместе с занедужившими в пути и ранеными.

– Батя! – выдохнул Машков. – Удержи Марьянку! Татары – мастера из луков по живым мишеням стрелять, уж я-то знаю.

– Но Ермак будет ее искать.

– Ноги ей связать, чтоб не бегала тут!

– Варвар! – вскинулся Александр Григорьевич. – Дочь мою стреножить вздумал?

– А мне, что, по-твоему, вдовцом становиться, так и не женившись?

– А ты? – возмущенно огрызнулся Лупин. – Где сам собираешься прятаться? Или ей тоже прикажешь вдовой соломенной быть?

– Александр Григорьевич, – почти торжественно заявил Машков, – уж за собой-то я пригляжу. Но мне, мне… – тут он не выдержал и закричал в полный голос. – Мне добыча нужна! Сам подумай, что с Марьянкой делать, или я вас одной веревкой свяжу!

Перед Ермаком в траве лежали три татарина, в разорванной одежонке, с кровоподтеками по лицу. Их случайно нашли в небольшой яме на берегу и допрашивали через толмача.

– Князька татарского, дурня этого, Япанчой зовут, – сказал Ермак вернувшемуся Машкову. – Против нас три тысячи выставил.

– Мы их как ветром сдуем, Ермак, – с усмешкой проговорил Иван. – С нашими пушками они не знакомы.

– Знатная драка намечается! – Ермак искоса глянул на татар. – Я решил всех пленных, что в бою возьмем, на свободу отпускать. Пусть везде рассказывают, что непобедимы мы… – Ермак блеснул зубами, раздвигая губы в подобии улыбки. – В крепости этой мы на зиму встать можем! Недели через две снег пойдет, и Тура встанет. Борька!

– Да, Ермак? – словно из-под земли, перед атаманом выросла Марьянка.

– Хоругвь повыше держи! Мы выступаем!

Машкова окатило волной ледяного ужаса.

– Дозволь мне хоругвь нести! – выкрикнул он. – Ермак Тимофеевич, али не я твой помощник верный?!

Он оттолкнул Марьянку в сторону, девушка споткнулась неловко, упала и больно ударилась головой о край вытащенной на берег ладьи. К ней подбежал Лупин, склонился над дочерью, делая вид, что помогает подняться, а на самом деле крепко удерживая на земле. Единственная возможность удержать девушку, не вызвав подозрений Ермака.

– К бою! – крикнул Машков, высоко вскидывая хоругвь с ликом Богоматери, и устремился вперед. Раздался пушечный грохот, плевали огнем ружья и пищали. Сквозь пороховой дым шагали вперед казаки, наводя жуть на татарских воинов. Прежде, чем успевали те натянуть тетиву на луках, сотни из них падали в траву со смертным хрипом, чтобы больше уже не подняться.

Япанча рухнул на колени и принялся молиться.

– О, Аллах, – шептал он. – Великий и всемогущий, протяни руку свою над нами. Мухаммед, сойди к нам.

Из Чинга-Туры тем временем бежали прочь женщины и дети. На повозках, на конях, пешком, спешили укрыться в безопасности. Они торопились к Тоболу, где ждал Маметкуль со своими десятью тысячами воинов. Пусть чужаки и покорили Чинга-Туру, но Сибиря им никогда не видать! Кучум непобедим!

Они не знали, что Ермак тоже считает себя непобедимым.

Никто даже и не глянул на Марьянку и Лупина. Через несколько минут они уже остались у лодок одни. Засадный отряд ждал чуть поодаль, невдалеке переминались священники, наблюдая за битвой и восхищаясь своим отважным собратом, отцом Вакулой, чья черная ряса мелькала на поле боя; только вот вместо креста в руках Вакулы Кулакова была сабля. Вакула кричал, поди, громче всех. Его взгляд был прикован к куполу небольшого минарета в крепостце. Машков, бежавший в атаку рядом, хорошо понял значение этого пастырского взгляда.

– Что это там? – хмыкнул он на бегу. – Серебряные и золотые лампады?

– И ковры, и шелка, и чаши с самоцветами, – фыркнул, отдуваясь, поп.

– Обо мне не забудь, отче! – подмигнул Машков.

– Держись рядом, благочестивый отрок! – отец Вакула побежал еще быстрее. – Истинно верующие да не изголодаются и не умрут от жажды!

Их встретил лес стрел, раненые опускались на колени, падали в степную траву увидавшие смерть…

Бой длился всего два часа. Ермакова ватага влетела в город, рассыпалась по домам, и началось то, в чем видит воин смысл своей бродячей жизни: взять добычу на копье.

Лупин с дочерью все еще сидели на перевернутой ладье, одинокие, покинутые. На берегу собирали пленных.

– Если Ивана убьют, ты меня больше никогда не увидишь, папенька, – решительно произнесла Марьянка. Лупин связал ей ноги. Издалека могло показаться, что «Борька» ранен, и ему ногу простреленную платком обмотали. Да и старик-коновал рядом крутится, значит, и в самом деле пареньку помощь нужна!

– Он вернется, Марьянушка, успокойся, – увещевал Лупин дочь, хмуро поглядывая на поднимавшиеся над городом первые клубы черного дыма. «Вот ведь болваны, – мрачно подумал он. – Зима на носу, ищут зимовье и что ведь делают, ироды? Жгут дома, в которых вполне могли бы жить! Казаки, одно слово. Пьяные от крови, всю победу славную в дерьме изгваздают. Господи, и чем я тебя прогневил, раз такого зятька заслужил?»

Ознакомительная версия. Доступно 11 страниц из 55