Ознакомительная версия. Доступно 8 страниц из 38
– А зверь, про которого ты вчера рассказывал белому охотнику?
– О, – сказал Квали, – это не тут. Два, пять, десять, – он считал по пальцам, видимо, вспоминая английские названия цифр, – пятнадцать день идти надо… Очень плохое место… Один пойдешь, пропал… Там, – он мучительно подбирал нужные слова и не мог вспомнить или не знал их. – Там… – И он принялся что-то объяснять Джонсону на местном наречии негров банту. Охотник внимательно слушал, время от времени с сомнением покачивая головой.
– Что он говорит?
– Он утверждает, что большие звери живут в двух неделях пути отсюда, но приближаться к местам их обитания опасно. Злые духи охраняют тот край. Их голоса вечерами звучат над болотами. Черные охотники никогда не углубляются в болота, потому что пути назад нет… Его отец видел больших зверей, когда они в страхе убегали от кого-то. Он думает, что таких великанов могли испугать только злые духи. Но злых духов его отец не видел. У больших зверей тело и ноги слона, хвост крокодила, голова и шея змеи. На спине у них торчат рога, как у носорога, только этих рогов больше и они гораздо крупнее носорожьих. Когда эти звери бежали, земля тряслась и дрожали деревья.
– Спросите, сколько таких зверей видел его отец и когда это произошло?
– Три. Два большой, один маленький, – ответил Квали, который понял мой вопрос. – Это было давно: тогда отец был молодой, а Квали еще не родился.
– А где сейчас твой отец?
Глаза негра сощурились, и по лицу пробежала судорога. Он повернулся к Джонсону и что-то отрывисто объяснил ему.
– Его отца убили бельгийцы, – перевел Джонсон, глядя себе под ноги. – Он был расстрелян вместе с другими мужчинами их деревни несколько лет тому назад.
Воцарилось напряженное молчание.
– А ты сам был в том месте, где твой отец повстречал больших зверей? – спросил я, избегая смотреть в глаза негру.
– Нет, – сказал Квали, – но я знает туда дорога. Я… могу проводить туда белый охотник за карабин с патронами. Я довести до священный камень. Дальше останется один день пути.
– Решено, – объявил я. – Ты поведешь нашу экспедицию к священному камню. Завтра мы возвращаемся в Бумба и, как только окончится время дождей, ты поведешь нас туда, где твой отец видел чудовищ.
– Я получу карабин? – подозрительно спросил Квали.
– Хоть неграм в Конго и не полагается иметь нарезное оружие, – сказал я, – но дам тебе карабин и патроны, если укажешь следы чудовищ. Только следы…
Квали закусил губы и поглядывал на меня исподлобья.
– Не обманешь, начальник?
– Если укажешь следы, не обману.
– Да, – торжественно произнес негр, – Квали отведет экспедицию и укажет следы больших зверей.
* * *
Через неделю мы были в Бумба. Я поручил Вуффу и Джонсону погрузить на пароход редких животных, которых мы отправляли в зоологические сады мистера Лесли Бейза, а сам сел в самолет и через несколько часов уже шагал по людным улицам Леопольдвиля – столицы Бельгийского Конго.
В городе недавно были волнения. О них напоминали выбитые стекла в витринах магазинов, обилие патрулей, мрачные лица конголезцев, взволнованный шепот белых. Видимо, атмосфера оставалась накаленной и ее не могли остудить даже начавшиеся дожди. Нервное оживление царило в аэропорту. Многие бельгийцы отправляли свои семьи на родину.
Я занял номер в Гранд-отеле. Несколько дней ушло на оформление дел, связанных с новой экспедицией, на писание писем и на составление отчета для мистера Лесли Бейза. Затем я засел в центральной научной библиотеке, чтобы просмотреть новые геологические и палеонтологические журналы. В одном из них оказалась заметка известного русского палеонтолога, недавно возвратившегося из Абиссинии. В горах Сибу он обнаружил на плите песчаника верхнетретичного возраста загадочные следы, оставленные, по его мнению, новым видом крупного ящера. Опираясь на различные материалы, в том числе и на абиссинский фольклор, ученый высказывал предположение, что в неисследованных районах Центральной Африки крупные ящеры могли сохраниться до четвертичного времени, а может быть, даже и до современной эпохи.
Я вышел из библиотеки в отвратительном настроении. Связанный контрактом, я не только не имел возможности опубликовать того, что знал, но даже не мог написать письма автору статьи и поделиться с ним своими взглядами.
Погруженный в невеселые размышления, я медленно шел по центральному бульвару, не обращая внимания на дождь, который лил все сильнее и сильнее. Вдруг кто-то тронул меня за рукав. Я оглянулся. Передо мной стоял невысокий коренастый человек в прозрачном плаще из серого пластиката. Из-под капюшона глядели широко расставленные, удивительно знакомые глаза.
– Турский?.. Збышек!.. Какими судьбами?
Он отбросил капюшон, и я сразу узнал его. Это был инженер Мариан Барщак из Варшавы.
Летом 1939 года мы оба были призваны из резерва, попали в один полк. Когда Гитлер начал войну, наш полк находился под Калишем и принял на себя первый удар. После разгрома полка мы, чудом избежав плена, укрылись в Карпатах. Я работал там до войны и знал каждую тропу, каждый перевал. Горами добрались до румынской границы. Потом много месяцев провели в Румынии, весной 1940 года вместе оказались в Марселе. Тут наши пути разошлись. Меня пригласили для проведения геологических исследований в верховьях Нила, а Мариан уехал в Лондон, чтобы вступить в формирующуюся там польскую армию…
Мы обнялись и расцеловались.
Через несколько минут мы уже сидели за столиком ресторана в Гранд-отеле.
– Почему не возвратился? – был первый вопрос Барщака.
– А ты?
– Я вернулся в сорок шестом. Служил в Возрожденном войске польском, потом перешел на дипломатическую работу. Сейчас работаю консулом в Конакри. Сюда прибыл в командировку. А что поделывал ты?
Я коротко рассказал о себе.
Барщак качал седеющей, коротко остриженной головой.
– Надо возвращаться, Збигнев, – сказал он, когда я кончил. – Польше нужны опытные геологи. А ты торчишь в эмиграции. Неужели тебя никто не ждет у нас?
– Никто. Родные погибли во время оккупации. Я остался один. Понимаешь, совсем один, Мариан. А здесь были работы, начатые сразу после войны. Хотел закончить… Так и шли годы… Трудно возвращаться, когда тебя никто не ждет.
– Но друзья, Родина?..
– С друзьями связи прервались еще в войну. Знаешь, как все это было…
– Ты обзавелся новой семьей?
– Нет. На это тоже не хватило времени… Вот разделаюсь с экспедицией в Конго и обязательно вернусь в Польшу. Я ведь мечтаю продолжить работы в Карпатах.
– Все зависит только от тебя, Збигнев. Если хочешь, напишу в Варшаву. К приезду тебя будет ждать интересная работа.
Я сказал, что подумаю. Мы проговорили до поздней ночи и условились писать друг другу.
Ознакомительная версия. Доступно 8 страниц из 38
