Услышав «войдите», открыла дверь и чуть не столкнулась с сотрудницей, тащившей в каждой руке по тяжелой коробке с документами. Арина невольно сказала по-русски «извините», а потом посторонилась. Женщина улыбнулась и ответила тоже по-русски: «Не беспокойтесь, я пройду». Она вышла в коридор, а Арина вошла в кабинет и закрыла дверь.
Над столом возвышалась лишь голова, выдержанная в темных тонах. Черные волосы, черные глаза и брови. Даже помада на губах была темно-вишневой, что делало и губы почти черными.
– Здравствуйте, миссис Кирани.
– Здравствуйте, вы, как я понимаю, миссис Родионова, – поздоровалась голова. – Вы что, знакомы с миссис Казанцевой?
– Еще нет. А она русская?
– Да, она из России. Golden lady!
– Золотая леди? – переспросила Арина.
Голова утвердительно кивнула.
– А почему вы ее так называете?
– Ну, во-первых, она неплохая работница. Мозги у нее, как говорится, на вес золота. Что ни поручишь, все сделает хорошо. Она раньше у меня работала, а уж потом ее мистер Чоудхури забрал. Ему понадобился толковый сотрудник. Пришлось отпустить. Но главное “golden” потому, что вся обвешана золотом. Ни у кого больше такого количества золотых украшений не видела. Чего она здесь убивается, если деньги есть драгоценности покупать. Да и одевается недешево. Я такую одежду не покупаю.
Кирани поджала губы, а потом бросила неодобрительный взгляд на руки Арины. Под этим взглядом Арина невольно убрала руки за спину. Она тоже была, как выразилась голова, обвешана украшениями: браслетами, кольцами и серьгами. Правда, не золотыми, а серебряными. Олег за страсть к бижутерии обзывал жену цыганкой. Может, и правда в ее роду когда-то водились цыганки. Арина могла выйти из дома ненакрашенной, но если вдруг забывала надеть кольца или браслеты, то чувствовала себя неодетой.
– По-моему, у вас на Востоке тоже любят украшения. Вы, если не ошибаюсь, из Марокко?
– Родилась в Марокко, но всю жизнь прожила в Бостоне – и училась там, и работала.
– А… Тогда понятно. В Америке все на что-то копят: на дом, на машину, на образование детям, на старость… А у нас копить в прежние времена особенно не надо было. Жилье распределяло государство. Образование – тоже было бесплатным. Пенсия пусть маленькая, но была обеспечена.
– Неужели все бесплатное? – Голова с сомнением покачала головой. – Но на старость надо же отложить? Если, не дай бог, заболеете, то никакой пенсии не хватит. Надо иметь деньги про запас на лечение.
Разговор так взволновал Кирани, что она даже встала из-за стола и вышла навстречу Арине. Она действительно была очень маленького роста, даже ниже Арины. И на маленьком туловище большая голова смотрелась очень непропорционально.
– Вот видите, а у нас этой проблемы не было. Больницы пусть не всегда очень хорошие, но бесплатные. Вот некоторые женщины и позволяли себе тратить деньги на одежду и украшения. Так что уверена: у вашей сотрудницы все украшения еще из прежних времен. Была бы богатой, вы бы ее здесь не увидели.
Арина перевела разговор на темы, касающиеся работы отдела, который возглавляла Кирани, но та явно не была склонна обсуждать с ней какие-либо проблемы медицинской помощи, оказываемой населению затапливаемых территорий. Она отделывалась весьма общими фразами и выдавала информацию, которую Арина и без нее уже прочитала в брошюре о комиссии.
Когда Арина уже собралась уходить, Кирани подошла к ней поближе и понизила голос.
– А вы все-таки присмотритесь повнимательнее к нашей золотой мадам. Все ли ее украшения с прежних времен? А может, вы ошибаетесь, и все это уже здесь куплено. На какие, спрашивается, деньги? Не одну меня это удивляет. Больше того, настораживает. – Вернувшись обратно к столу, Кирани села за стол и опять превратилась в говорящую голову.
Арина, попрощавшись, отправилась к Жанне. Подойдя, услышала за дверью громкие голоса. Вошла и остановилась на пороге в изумлении. Три женщины сидели на корточках в центре комнаты. Услышав, как хлопнула дверь, они, как по команде, вскочили, и тогда Арина увидела притихшую Типи. Ее длинная челка, обычно нависавшая над глазами и заслонявшая их, была зачесана наверх и перехвачена резинкой. Рядом с несколько обалдевшим щенком валялась розовая ленточка. А еще одна ленточка была уже повязана на слабо, но все же вилявшем хвостике.
– А мы тут пытались Типи бант приспособить, – несколько виноватым голосом пояснила и так очевидную ситуацию Жанна.
– Бабочки нашли себе игрушку. – Саша Буренкова отряхнула юбку.
Рядом с Буренковой стояла женщина, которую Арина только что встретила в кабинете у Кирани.
– Познакомьтесь, – представила ее Жанна. – Это Людмила Петровна Казанцева, еще одна наша соотечественница. Теперь весь наш русско-украинский женский коллектив в сборе. Считая вас – нас четверо. Уже почти волейбольная команда.
– Люда, – протянула руку Казанцева. – Здесь отвыкаешь от отчеств. А мы только что у Кирани встретились, – добавила она, повернувшись к остальным.
У нее было уставшее лицо и грустные глаза. Арина решила, что женщине уже далеко за пятьдесят.
– Ну как вам наша карлуша? – спросила Саша.
– Карлуша? – не поняла Арина.
– Карлица – это грубо, вот мы и зовем ее Карлуша. Звучит даже симпатично.
– А мне она напомнила роман Беляева.
– Ах да, конечно, «Голова профессора Доуэля», – вспомнила Казанцева.
Видно было, что Жанна и Александра по-прежнему не понимают, о чем речь.
– Беляев – фантаст, мы им в детстве зачитывались, – объяснила Арина. – Ну да, вы моложе и советскую классику не читали. После смерти ученого его голову оживили и с ней вели беседы. Так и с Кирани – будто с головой беседуешь, а не с человеком.
Все рассмеялись.
– Это вы точно подметили, – вытирая выступившие от смеха слезы, сказала Буренкова. – Сложно будет теперь не рассмеяться. Как увижу – так вспомню. Говорящая голова. И как вы с ней пообщались?
– Ничего, побеседовали, – уклончиво ответила Арина и невольно взглянула на Казанцеву. Вернее, не на нее, а на крупные бриллиантовые серьги в ее ушах.
– Это она с вами соизволила беседовать, а с нами – приди, подай, выйди вон, – заметив ее взгляд, Казанцева вступила в беседу. – Заставляет меня постоянно таскать ей коробки с претензиями. Нет, чтобы самой прийти. Я бы там ей все показала.
– А чего она их изучает? – удивилась Жанна. – При чем здесь медицинская помощь и претензии за ущерб?
– А кто ее знает, – пожала плечами Людмила. – Наше дело выполнять. Она приказала: принеси, ты и несешь, а не вопросы задаешь. Ну все, господа хорошие, мне пора. Да и вам тоже. Уже шесть часов, рабочий день закончен. Саша, ты меня подвезешь? Я сегодня без машины. Оставила в гараже, подправить надо кое-что.
– Без проблем. Пошли, она у меня здесь, около вас.
