Ознакомительная версия. Доступно 20 страниц из 100
Прибежали четверо (как их назвать? курсанты, что ли), ни о чем не спрашивая, заломили руки и повели вниз. Николай не сопротивлялся. Спустившись по лестнице, они попали в ту комнату, где был экран. У другой стены стояла пирамида с несколькими автоматами.
Николай сделал невинный, глуповатый вид, поднял руку и сказал: «Всем привет», на нем была деревенская куртка, на голове бейсболка, поэтому всем стало ясно, кто он.
Вероятно, сегодня в этом военном лагере проходила какая-то плановая проверка, и, как понял Николай, проверяющих было двое, и, наверно, они были из категории начальства. Он понял это по тому, как уважительно и заискивающе перед ними старались оправдаться местные руководители. Один из них начал объяснять:
– Это, наверное, перевозчик, там привезли продукты, и я уже послал туда машину.
А второй заорал на Николая:
– Ты как сюда попал, кто тебя пропустил?
– Никто не пропускал, я сам пришел. Услышал, что стреляют, и пошел посмотреть. А вы плохо стреляете. Дайте мне стрельнуть, я покажу вам, как нужно стрелять.
Это он сказал просто так, даже не надеясь, что дадут. Однако ему было интересно, зная, что Создатель, переместив его сюда, добавил его телу несколько качеств, таких как скорость, сила, возможность долго находиться под водой, то он был почти уверен, что и глазомер его улучшился.
Когда-то служа в армии, еще на первом году, до Венгрии, он посещал секцию стрельбы из пистолета, которую вел старлей Чеботок – сам мастер спорта по стрельбе. И вот насмотревшись американских боевиков с ковбоями, как те мгновенно доставали пистолеты и, не целясь, от живота поражали цель, в секции заинтересовались, а возможно ли это, и начали экспериментировать. У Николая часто неплохо получалось. Чеботок объяснял это хорошим глазомером. Он говорил, что обычно такие люди хорошо играют на бильярде.
– Я сейчас тебе дам стрельнуть, – погрозил кулаком опять тот крикливый местный начальник. – Ты хоть раз в жизни держал в руках оружие?
– Держал и, наверно, почаще, чем ты, ведь я бывший старовер и перешел к вам недавно, а у себя я был хорошим охотником.
Принадлежность Николая к староверам вызвала интерес окружающих, и неожиданно к нему обратился один из проверяющих начальников, ему, наверно, наскучила эта проверочная поездка, а здесь предвиделось некоторое развлечение, и он спросил у Николая:
– А белке в глаз можешь попасть?
– Легко попадал, и не раз, – продолжил врать и хвалиться Николай.
– А из чего ты бы хотел пострелять?
– Да из чего угодно, вот хотя бы из автомата, я вижу, у ваших учеников нет нужной твердости руки, а здесь нужен не столько меткий глаз, но еще реакция и твердость руки, – вдумчиво сказал Николай, почувствовавший, что пора слегка подправить свой первоначально намеченный имидж простачка на более интеллектуальный.
Для жителя деревни такая осведомленность и способность объяснить удивила и особенно заинтересовала начальство, а один из них спросил:
– А почему ты перешел к нам от староверов?
– Да я и сам точно не знаю почему, наверно, захотелось посмотреть на другую жизнь.
– Ну и как у нас жизнь, как она тебе показалась?
– Пока еще не понял, но, думаю, постепенно разберусь.
– А зачем это тебе, ты что, летописцем хочешь стать?
– Хорошая идея, возможно, в будущем я ею воспользуюсь, – продолжал умничать Николай, понимая, что такой ответ отличается от речи деревенских простолюдинов.
Это был первый случай на Ялмезе его встречи с категорией интеллигентов-начальников, и он специально умничал, стараясь, на всякий случай, вызвать к себе их симпатию или хотя бы интерес. Он видел, как после его слов они многозначительно переглянулись, но тот местный начальник гнул свое:
– Ишь, как ты складно врешь, – бросил он Николаю и, обращаясь уже к высокому начальству, предложил: – Чего вы его слушаете, Эстебан Петрович, давайте я велю его вывести за ворота, пусть занимается своим делом, а не болтает языком.
Николай отметил про себя, что начальника назвали по имени отчеству.
– Не спеши, Мартин, вывести за ворота мы его всегда успеем, говоришь, болтает языком, а вдруг он не только интересно языком владеет, но и стрелять умеет хорошо, давай попробуем, нам же это ничего не стоит. Как ты считаешь, Крис Иваныч, стоит попробовать? – обратился он ко второму начальнику, до сих пор молча с интересом слушавшему их рассуждения.
– Конечно, есть резон посмотреть, уж больно интересный этот старовер, мы же действительно ничего не теряем. Давай, Мартин, выдай ему двадцать патронов и объясни условия упражнения, – заключил тот.
Мартин с неохотой выдал Николаю автомат и магазин с двадцатью патронами. Упражнение длилось двадцать секунд. Каждую секунду по звуковому сигналу (это был то треск сухой ветки, то человеческий голос) со стороны сигнала на мгновение появлялась мишень, которую надо было успеть заметить, повернуться (они появлялись с разных сторон), прицелиться и поразить. Николай сам выбрал секундную периодичность появления мишени, ему была предложена на выбор секундная, двух– и трехсекундная.
Редко кто из курсантов, да и самих инструкторов (здесь их было двое, Мартин и еще один) успевали поражать даже половину мишеней при двухсекундной периодичности их появления, не говоря уже о секундной. Николай же поразил все двадцать мишеней. Была еще и полусекундная периодичность, на которую Николай не решился, перестраховавшись, он побоялся опозориться, а зря, это он понял после стрельбы. Когда он стрелял, невероятное чувство легкости и уверенности овладело им, он чувствовал добавленную его телу скоростную реакцию и твердость руки, а меткость глаза его отличала и раньше.
В это время в первом помещении воцарилось восхищенное молчание. Такой стрельбы никто еще никогда здесь не видел. Все переглядывались, удивленно поджимали губы и покачивали головами, никто не знал, что сказать. Через некоторое время отодвинулась бронированная дверь и в помещение вернулся Николай, окинул взглядом притихшую аудиторию и спокойно поставил в пирамиду автомат.
И тут вдруг тишину взорвали аплодисменты – это первыми встали и зааплодировали двое начальников, сразу же их поддержали остальные. Николай слегка растерялся, потом поднял руку, как бы успокаивая аудиторию, и произнес:
– Это вы мне? Я у вас человек новый и еще не знаю, есть ли в вашей жизни театр, но, судя по реакции, есть. В таких случаях на аплодисменты артисты обычно раскланиваются. Я не артист и совсем не тщеславен, поэтому, как правильно заметил Мартин, пора заняться делом, там уже, наверно, разгрузили машину, и меня напарник заждался, надо лететь дальше. Мы с ним задумали завтра попасть на футбол, надо успеть достать билеты.
Дальше все сели, а Эстебан Петрович обратился к Николаю:
– Конечно, здесь не театр, но мы сейчас увидели величайшее представление, все восхищены и благодарны тебе. Мы с заместителем начальника этого училища нашей республики (он кивнул на Криса Иваныча) успели коротко переговорить и решили предложить тебе место инструктора.
Ознакомительная версия. Доступно 20 страниц из 100
