— Бывалое дело. Уже меня таскали, к самому Кедрову возили, а что с меня взять? Я политикой не занимаюсь. У меня там заказчики. Гриша Зиновьев, землячок Корк, сослуживец бывший Доброковский и еще кое-кто. Кому поставляю фуфайки, кому чулочки на дамскую ножку, кому и коньяк «Мартель», — ответил Перман с хитрой улыбкой.
— Как вы попадаете в «рай», ведь это рискованно? — спросил я, уже не доверяя собеседнику.
— На границу поездом, а оттуда пешком. Красноармейцы ждут меня. Колбаса, шоколад, масло и сыр для них припасены. Недавно гармонию подарил начальнику пункта. Ребята хорошие, но вот финны и китайцы — беда. На днях повезу Корку диагонали на галифе и куртку. С ним у меня давнишняя дружба, — ответил он, глядя на меня проницательными холодно-серыми глазами.
— А вы тоже по нашей части работаете? — спросил он меня, наливая в стакан с чаем спирт из квадратной жестянки.
— Нет, я проживаю остатки сбережений, — усмехнувшись, сказал я, — для вашей работы нужны знания и капитал.
— Главное — дерзость пирата и деньги, — выпив полстакана «кнорри» гордо ответил Перман.
— Этих качеств у меня и нет, — сказал я взглянув на соседний стол, где «ребята» играли в «марьяж».
— У вас денег много еще есть? — неожиданно осведомился Перман.
— А что? Кое-что есть.
— Входите в компанию. Мне нужен человек с небольшим капиталом. Работа верная. Я начну возить спирт в шхеры Стокгольма, — предложил Перман и подсел ко мне на диван. — Начнем конкурировать с Линдрозом и капитаном Ниска. Последний пока в Германии. Я имею три моторные лодки. Мне нужна новая быстроходная лодка, а деньги в товаре. Я заказал двадцать тысяч литров спирта. Надо перебросить шведам, и мы заработаем около 300 000 марок. Дело, а? — хлопнув рукой меня по колену произнес Перман и щелкнул языком.
У меня созрел план — войти в компанию и установить действительную работу Пермана.
— Я имею в банке тысяч девяносто, — сказал я.
— Гм, маловато. Хорошая лодка стоит тысяч двести. Значит, вы можете вложить их в дело?
Я задумался — рисковать своими не было охоты.
— Могу, но не все. Тысяч пять надо оставить на черный день.
— Пять тысяч не деньги, — бросил Перман, — отлично! Временем вы располагаете?
— Да.
— Хорошо. Завтра вечером заезжайте ко мне в отель «Калева», комната 14. Я буду вас ждать с контрактом. Заработок пополам. Согласны?
— Есть, — ответил я, решив пойти на эту авантюру, преследуя определенную цель.
— Хватим по склянке на удачу, и молчок. Никому не слова, — сказал Перман и, мигнув в сторону играющих, тихо добавил: — Те тоже собираются к «варягам» ехать.
Утром я дал объяснение Бергману и сообщил о своем плане войти в спиртовое дело.
Получил пачку шведских крон на 100 000 марок и полное одобрение.
Перман передал мне копию контракта, подписанную нами при двух свидетелях, его знакомых финнах, сосчитал деньги, данные мною в дело, и предложил идти в ресторан поужинать и выпить за успех дела «литки».
Через несколько дней после вступления в «компанию по доставке спирта» меня навестили Бергман и Миклашевский.
Выслушав мой очередной доклад о настроениях N полка и растраты агентом номер 5 подотчетной суммы в 16 000 марок, Бергман вынул из портфеля конверт и передал мне.
Я вскрыл, не понимая, в чем дело, казенного формата конверт и вынул сложенный лист бумаги.
— «Договор на 85 000 финск. марок. Мы, нижеподписавшиеся, Густав Арвидович Перман и…» — дальше читать я не мог. Буквы запрыгали перед глазами.
Холодная дрожь пробежала по телу.
В моей руке был подлинный контракт, заключенный между Перманом и мной.
«Значит, его угробили», — мелькнула жуткая мысль.
— Получайте обратно вашу подпись. Контракт расторгнут, товарищ, и ваши 85 000 марок вот тут, — сказал Бергман, хлопнув по своему портфелю.
— Я не понимаю, в чем дело, — выдавил я.
— Очень все просто, товарищ, — произнес Бергман, — вас взяли на «мушку». Перман — наш сотрудник, и мы поручали вам вести за ним наблюдение проверочного характера. А дальше мы этим самым установили и вашу бескорыстность и преданность делу партии. Спасибо, товарищ!
Бергман крепко пожал мне руку.
— Ну, знаете, разыграли вы со мной комедию, — обиделся я, чувствуя, как от сердца отливается тревога.
— Не обижайтесь, этого требует наша работа. Оба вы отлично разыграли свои роли. Я уже сообщил об этой «сделке» товарищу Павлоновскому.
Проводив их на веранду, я спросил Бергмана, что делать с «номером»-растратчиком.
Бергман махнул рукой:
— Черт с ним, отработает.
Он был в отличном настроении, и номер пятый получил «отсрочку».
— Навестите председателя эмигрантского комитета Фену и попытайтесь под каким-либо предлогом выудить у него цель прибытия профессора Карташева, — сказал Бергман, сидя со мной на веранде виллы в Мункнесе.
— Мы имеем сведения, что Карташев прибыл сюда для свидания с прибывшим из России курьером Врангеля. Если удастся установить его присутствие в Финляндии, мы нападем на крупную организацию, в которую входят многие видные работники Красной армии. Выборгский особотдел располагает данными о прибытии из штаба Врангеля офицера поручений. Выясните это. Кого можно бы пустить в их организацию? — продолжал он, уставившись как будто застывшим взором на недвижную гладь залива, раскинувшегося перед нами.
— Разве только нашу «Баронессу», — предложил я.
— Нет, эта барынька глупа, ее не следует ставить на такие работы, — возразил Бергман, — а вот нельзя ли вклеить товарища Маслова? Он знаком с Фену и Балицким. Предложите ему «пощупать» прибывшего курьера и узнать обратный маршрут. Поставьте наблюдение за квартирами Фену, Карташева, барона Штенберга, Балицкого и домом Русского комитета. Невозможно ли втереть в квартиру Балицкого одного из наших для внутреннего наблюдения? Дать его жене переписку или на уроках французского языка поймать на крючок?
— Это немудрено, товарищ, но прока не будет. Полковник — осторожная птица. Я возьму на себя миссию выяснить все, и это самый надежный вид из наших предположений. Через несколько дней вы будете иметь данные, а может быть, и фотографию белого курьера, — сказал я задумавшемуся Бергману и, вынув из кармана рапорт для передачи Бобрищеву, добавил: — Пока что мне не удалось скопировать Устав Общества русской колонии, но я получу оригинал и перешлю товарищу Бобрищеву подлинный.
— Подлинный? — спросил Бергман, повернув ко мне оживленное лицо.
— Да! Я подкупил кое-кого, и тот имеет доверие у председателя Фену. Но, насколько мне известно, в этом уставе нет ничего интересного для штаба РККА.
